Министр обороны станет гражданским: плюсы, минусы, подводные камни

Министр обороны станет гражданским: плюсы, минусы, подводные камни

28 февраля в Верховной Раде зарегистрирован проект Закона о национальной безопасности Украины. Проект подан Президентом и маркирован как «неотложный», что показывает, насколько большое значение ему придаёт глава государства. Целью данной статьи не является анализ всего закона, хотя заложенные в нём положения по своей «революционности» практически снимают с повестки дня зрадофильскую мантру про «нет никаких реформ». Сосредоточимся лишь на одном его пункте.

Статья 15. п. 7. Министр обороны Украины назначается на должность Верховной Радой Украины по представлению Президента Украины из числа гражданских лиц.

Гражданская должность министра — это вершина айсберга. На самом деле речь идёт о фундаментальном переформатировании всей военной структуры, изменении роли, места и полномочий Министерства обороны, Вооружённых Сил и Генерального штаба, установлении между ними принципиально новых взаимоотношений.

Как было?

В СССР лозунг «народ и армия едины», придуманный большевистскими пропагандистами, существовал только на бумаге. Военное ведомство, созданное Троцким и превращённое Сталиным в одну из мощнейших армий в истории человечества, было самодостаточным государством в государстве, подчинявшимся только Политбюро. Эта закрытая корпорация, которой безраздельно правили маршалы, досталась Украине с обретением независимости, и не видела серьёзных реформ до относительно недавних времён.

Министерство обороны Советского Союза в привычном нам виде просуществовало 38 лет, с 1953 по 1991 год. В системе эпохи «развитого социализма» министр обороны назначался из армейской среды и носил военное звание. Исключение составил разве что Устинов, но и он был «человеком из системы», так как на протяжении нескольких десятилетий руководил советским военно-промышленным комплексом. Советский министр непосредственно руководил Вооружёнными силами и Генеральным штабом, таким образом сосредоточив в своих руках всю военную власть, за исключением Пограничных войск, которые подчинялись КГБ, и Внутренних войск, относившихся к Министерству внутренних дел.

Такая структура управления позволяла (и, собственно, позволяет по сей день) правящей верхушке Кремля полностью контролировать военное ведомство, делает его слепым орудием, готовым выполнять любые приказы и распоряжения своего «хозяина». В том числе и неконституционные.

За послевоенные годы эта система претерпела лишь одно изменение. Перед самым развалом СССР был восстановлен упразднённый после смерти Сталина пост Верховного главнокомандующего, которым стал Горбачёв. В Конституцию была внесена глава «Президент СССР», в соответствии с которой Верховным Главнокомандующим Вооружёнными силами СССР является Президент.

Что стало?

Эта структура командования вооружёнными силами досталась в наследство суверенной Украине в 1991 году вместе с тремя военными округами, условной половиной Черноморского флота и огромным количеством различных частей, напрямую подчинявшихся Москве — от стратегических ракетных дивизионов до складов с портянками и носками. И в таком виде она просуществовала до 2004 года.

В каденцию Кравчука и «эпоху Кучмы» такое положение вещей всех устраивало. «Многовекторная политика» сделала Украину фактически внеблоковым пацифистским государством, которое ощущало армию не гарантией обеспечения территориальной целостности и политической независимости, а скорее как бюджетное бремя и одновременно источник денег от продажи «излишков вооружений, военной техники и имущества». В такой ситуации единоначалие Министра обороны, которому подчинялись Вооружённые силы и Генеральный штаб, в принципе, всех устраивало. Однако медленно, но верно поворачивающий в сторону Североатлантического альянса вектор украинской международной политики потребовал решительных перемен.

В странах западной демократии уже давно пришли к выводу, что эффективная армия требует достаточно высокого уровня общественного контроля над военными, и такой контроль обеспечивается назначением на пост министра обороны гражданского лица. Такой порядок закреплён не только законами, но и статутами многих военных блоков.

Первая попытка «оцивилизовать» Министерство обороны в Украине была предпринята в середине 90-х. Гражданский человек, вице-премьер Валерий Шмаров возглавлял военное ведомство с 25 августа 1994 по 8 июля 1996 года и был откровенно «съеден». На смену ему пришёл генерал Александр Кузьмук, после чего министрами обороны назначались исключительно кадровые военные. Тогда же, в 1996 году начальник Генерального штаба получил статус первого заместителя министра обороны, что окончательно закрепило за министерским портфелем функцию главнокомандующего.

Только в 2005 году, после того как стремление к интеграции с НАТО фактически стало государственной политикой, в армии наконец-то начались не косметические реформы. Начальник Генерального штаба был выведен из прямого подчинения министра обороны и получил вторую должность Главнокомандующего Вооружённых сил. С этого момента НГШ в вопросах непосредственного командования войсками напрямую подчинялся Верховному Главнокомандующему — Президенту, однако представление на эту должность всё так же подавал министр.

Такая незавершенность реформирования армии привела к тому, что должность главнокомандующего в глазах общественности практически потерялась, а многие до сих пор свято уверены, что НГШ находится в подчинении министра обороны. Де-факто же сегодня Министерство обороны и Генштаб/ВСУ — две независимых друг от друга структуры, находятся в разных линиях подчинения. НГШ напрямую подчиняется Президенту, министр обороны входит в состав Кабинета министров.

С введением должности Главнокомандующего началось разделение двух ведомств, которые на протяжении нескольких десятилетий были единым целостным организмом. Деление этой «амёбы» сопровождалось и сопровождается огромным количеством проблем.

Наиболее наглядная из них — система рекрутинга. Постсоветские военные комиссариаты фактически находятся в двойном подчинении, что, собственно, и приводит к тому хаосу, который мы наблюдаем во время призывов и распределения по частям. Кроме того, контракты на военных до капитана включительно подписывает НГШ, а от майора и выше — министр.

Также фактически в двойном подчинении находится Главное квартирно-эксплуатационное управление Вооружённых Сил, которое, невзирая на название, на самом деле подчиняется МО. В результате возникает море коллизий. Вот рассказ одного из офицеров, служащих на крупном полигоне. «Министерство решило, что у нас должны быть тёплые казармы. Приехали из КЭО с собственным проектом, построили, покрасовались перед камерами и уехали. Да только вот никто в своих планах не учёл, что подразделения прибывают к нам на несколько недель, а уходя, забирают всё, что можно оторвать. Предотвратить это, как правило, нереально, на ремонт денег никто не дает, КЭО свои задачи выполнило, деньги освоило. Вот и крутись как хочешь».

По медицине — отдельный и очень больной вопрос. В составе МО есть Военно-медицинский департамент. В составе Генштаба — Центральное военно-медицинское управление. Обе структуры поставлены в условия «естественной конкуренции» за бюджеты и полномочия, что в условиях войны крайне скверно.

Много сложностей в военное время порождает и то, что Главное управление разведки, которое должно работать в интересах Генерального штаба, является структурой МО.

И это лишь несколько навскидку взятых очевидных проблем. На самом деле в «демонтаже» двух военных ведомств их сотни, если не тысячи. И с «затормаживанием» реформ с 2009 по 2013 год они никак не решались. Янукович и его присные взяли откровенный курс на демонтаж Вооружённых Сил Украины, и доведение процесса до логического завершения их просто не волновало.

Что будет?

Масштабные военные действия, начавшиеся в мае 2014 года, критически изменили отношение к армии со стороны государства и общества, вскрыли все структурные недостатки «переходного периода» и потребовали серьёзного переосмысления.

Сразу же всплыл неопределённый статус Вооружённых Сил в Антитеррористической операции, которой, согласно закону, номинально руководил Антитеррористический центр СБУ. Сработали и субъективные факторы — назначенный министром обороны Валерий Гелетей на первом этапе пытался непосредственно руководить войсками. Обрисовалось ещё много проблем, в результате чего собственно и появился новый проект закона.

Нефасадность предлагаемых изменений видна невооружённым глазом.

Вот действующий Закон о Вооружённых Силах Украины.

Статья 2. Министерство обороны является центральным органом исполнительной власти, в подчинении которого находятся Вооружённые Силы Украины.

Статья 8. …Министр обороны Украины осуществляет военно-политическое и административное руководство Вооружёнными силами Украины.

Вот новый закон

Статья 2. К полномочиям Министерства обороны Украины относится организация в силах обороны мероприятий оборонного планирования, определение принципов военной, военно-кадровой и военно-технической политики в сфере обороны, осуществление в установленном порядке координации деятельности государственных органов и органов местного самоуправления относительно подготовки государства к обороне.

То есть Министерство обороны Вооружёнными Силами и Генштабом ни прямо, ни косвенно руководить не будет.

О статье 15 нового закона, которая определяет, что министр обороны и его заместители станут гражданскими, мы уже упоминали. Безусловно, процесс не будет простым. Хотя бы потому, что возникнет серьёзная проблема «утилизации» огромного числа генералов и офицеров. В состав Министерства обороны Украины, по имеющейся информации, до сих пор входят около десяти тысяч войсковых частей, и процесс увольнения, скорее всего, будет болезненным. Также следствием «цивилизации» МО станет потеря тех «горизонтальных» связей между структурами ВСУ и ГШ, которые до сих пор невидимыми нитями связывают оба ведомства на всех уровнях, благодаря тому что и там, и там на должностях находятся «люди в погонах». Последнее — положительный фактор, потому что сегодня такие связи откровенно мешают.

Сам же действующий министр перспективу трансформации из генерала армии в госслужащего высокого ранга воспринял достойно. Ещё в декабре прошлого года, давая интервью журналистам, он сказал «Конец 2018 года – должен быть гражданский министр. Кто он будет: либо я пойду на пенсию и стану гражданским министром, либо кто-то другой. Это зависит точно не от меня».