Slow life на Бали: что это и чем она так привлекает европейцев

Балийский национальный супергерой – это Оранг-бесок, что в английском варианте могло бы звучать как Tomorrow Man.

Вообще-то его придумали экспаты, обосновавшиеся на гостеприимном острове: «Оранг-бесок.

Мир будет спасен, но завтра».

И этот несуществующий сверхчеловек, про которого когда-нибудь обязательно нарисуют комикс, красноречиво указывает на то, как устроена жизнь на нашем маленьком кусочке суши.

Это, конечно, не знаменитая мексиканская «маньяна», но что-то очень близкое по духу: на Бали, где с утра до вечера дороги забиты тысячами мопедов, а на лицах написана предельная сосредоточенность, на самом деле царит дух истинной slow life – не азиатской и не европейской, а такой, каким будет, наверное, мир в будущем.

Я только сейчас научилась принимать законы такой жизни.

Будь я йогом или сёрфером, получилось бы быстрее, но я этим не занимаюсь, хоть и симпатизирую.

Я просто авантюристка.

К счастью, муж такой же, как и я, так что мы спелись и уехали, закрыв на все глаза.

Мне в тот момент было 26, и я подумала – когда, если не сейчас, пока ­нет детей и мама-папа здоровы.

Мы с Денисом взялись за руки и прыгнули – почти буквально.

Slow down.

Радикальное замедление – вот с чем в первую очередь приходится столкнуться человеку, решившему променять северную городскую жизнь на субтропическую деревенскую.

Вообще, строго говоря, Бали – это немного не то, что ожидает увидеть большая часть путешественников: здесь нет сонного быта Гоа и райских просторов Мальдив с их безупречными пляжами.

Современный Бали, южное его побережье, где сосредоточилась вся экспатская жизнь, – это скорее город.

С загазованным шоссе, пробками, стройками, мусором, большими супермаркетами и цивилизованными ресторанами.

Конечно, вовсе не такой город, как Куала-Лумпур, Гонконг или Мумбаи, – скорее, неказистый приморский городишко, и все же те, кто мечтал попивать пинаколаду из половинки кокоса, сидя по пояс в бирюзовой воде лагуны, неизменно оказываются разочарованы.

Другие же, наоборот, подсаживаются на этот пестрый коктейль и, сами того не замечая, сидят по пояс в балийской действительности – примерно так и случилось со мной.

В Москве я трудилась редактором рубрики о путешествиях в одном из ведущих глянцевых журналов и в какой-то момент решила буквально перейти от слов к делу – отправиться в путь без точной даты возврата.

Я планировала начать жизнь заново: делать гимнастику на рассвете, никуда не спешить, думать о великом, а вместо сочинения текстов об отелях взять и открыть свой собственный крошечный бутик-отель.

Каково же было мое удивление, когда уже через месяц после переезда я стала работать главным редактором русского журнала на Бали: с ежедневными (ну хорошо, почти что ежедневными) поездками в офис и полуночными посиделками перед монитором во время дедлайнов.

Отель же катастрофически не складывался.

Остров решил за меня, и наши планы не то чтобы идеально совпали.

Я решила форсировать ситуацию: мне, москвичке с «активной жизненной позицией», было решительно непонятно, как настрой землевладельца может зависеть от цикла лунного календаря, а важные встречи – откладываться по той лишь причине, что пришла идеальная для сёрфинга волна.

Я сердилась, звенела металлом в голосе и писала суровые sms, в ответ мне приходили смайлики, пространные ответы и неизменное местное «Sorry, ya?».

Однажды австралийский издатель нашего журнала немного приподнял завесу над этой тайной, мечтательно обронив: «Мы ведь все остались здесь не затем, чтобы работать на износ».

Хорошо, он из приезжих, и, возможно, коммерческий успех – не его мечта, но как же остальные, местные? После пары лет битвы оказалось, что с балийцами все еще сложнее.

Иностранцу – или, как нас здесь называют, буле – невозможно давить на этих смуглых улыбчивых ребят привычными методами.

Беспроигрышное в большинстве стран «Плачу три цены, но нужно завтра» не сработает, если идет сильный дождь, духи требуют очередной церемонии или у балийской жены свои собственные планы на супруга.

Можно взывать к совести, трясти деньгами и обещать золотые горы – но если балиец решил по-своему, и вовсе не из-за алчности или упрямства, а, например, потому что лень, – все будет впустую.

По прошествии трех лет я научилась смеяться вместе с ними, когда в назначенный день вместо обещанного я получаю лучезарную улыбку и школьное вранье из серии «дневник съела собака».

И искренне верю в то, что несложившееся и отложенное – к лучшему.

Slow time.

Есть такое понятие в нашей островной реальности, как Bali time.

И оно, в отличие от местного cупермена, вовсе не выдумка.

Работает это так.

Предположим, местный парень Маде условился в пять вечера встретиться­ с другом и пойти с ним рыбачить.

В 16:00 он вышел из дома, но тут ему попался сосед, у которого по дороге сломался мопед, и он попросил Маде помочь дотолкать его развалюху до дома.

Маде в полной мере осознает, что это займет пару часов и на встречу с приятелем он опоздает, – и все же берется за дело.

Штука в том, что делает он это не только потому, что соседу позарез нужна его помощь, но в первую очередь оттого, что верит: происходящее с тобой здесь и сейчас гораздо важнее, чем то, что произойдет в будущем.

Потому что это еще большой вопрос, произойдет ли – да и вообще, кто его знает, что там, впереди.

А здесь все понятно: вот сосед, вот его скутер, бери и толкай.

Это идет от религии: Бали – остров индуистский, и кармические законы здесь на первом месте.

А если Провидение что-то посылает тебе здесь и сейчас, то игнорировать это не положено.

Но вот незадача – «кармическая» рыбалка приключается с местными жителями гораздо чаще, чем работа.

Если ты не йог, не маг и не богатый бездельник, придется поддерживать контакты со всем миром.

Slow flow.

Мы с мужем живем теперь там, где смешалась целая охапка культур.

Сёрферы и хиппи – самые любопытные персонажи острова.

Жизнь первых тотально подчинена океану – расписание целого дня зависит от расписания приливов и отливов.

Уговорить по-настоящему одержимого волной сёрфера сделать что-то в то время, как приходит свелл, то есть правильный ветер, невозможно: они могут внимательно выслушать самое соблазнительное предложение и даже энергично согласиться, но в глазах их будет радужная дымка, а на губах – мечтательная полуулыбка.

В конце концов будьте уверены, что получите весточку примерно такого содержания: «Прости, чувак, никак не могу.

Уехал на спот».

Зов океана для тех, в чьих венах кровь смешана с солеными брызгами, сильнее здравого смы­сла, сексуального влечения, финансового интереса и всего остального, мирского.

За те два года, что я делала русский журнал в компании взрослого австралийского сёрфера, бывшего чемпиона, покорявшего безумные волны у берегов Тасмании, я смирилась с тем, что океан мне не переспорить.

Важные встречи, выгодные сделки, самые распоследние дедлайны – все летело в тартарары, стоило лишь прошелестеть слуху о пришествии свелла.

Наш издатель хватал одну из видавших виды досок и, бормоча какую-то ерунду, исчезал в неизвестном направлении, чтобы объявиться лишь на следующий день с благостной ухмылкой на обгоревшем лице.

Хиппи – тоже своего рода сёрферы, только мчат они по волнам подсознания.

На Бали встречаются удивительные персонажи, словно законсервировавшиеся в пестрых 70-х: бывшие дети цветов без возраста и предрассудков, по стечению обстоятельств неплохо освоившиеся на арт- или фэшн-сцене.

Как правило, они живут между Бали, где у них производство, Гоа, где у них сердце, Ибицей, где у них магазины и дачи, и Нью-Йорком, где у них намечается что-то грандиозное.

Татуированные старушки в не слишком соответствующих возрасту нарядах амазонок, импозантные седовласые мужчины в перстнях – все они готовы поделиться удивительными историями о том, как нюхали вместе с Миком Джаггером кокаин в Studio 54, шили наряды для Бьянки Джаггер, плевали в лицо Энди Уорхолу, а также показать свежие фотографии с последнего фестиваля Burning Man в пустыне Невада, на которых они в крошечных золотых стрингах мчатся по пескам на мотоциклах, собранных из консервных банок и китового уса.

Разобраться, откуда в веселой жизни такого старикана нашлись время и силы на создание собственной – и весьма успешной! – сувенирной империи, не представляется­ возможным, сам же он непременно наплетет об этом диковинных небылиц, в которых найдется место и магическим кристаллам, и мистическим проводникам.

Остальные же обитатели экспатской части острова – по большей части прекрасные бездельники, начинающие утро с сока из пшеничных ростков и яиц бенедиктин.

Завтрак плавно перетекает в обед в милой сердцу компании, затем приходит черед чаепития (возможно, в компании медиума, чтобы день не казался прожитым зря), а там уж и рукой подать до светского ужина, коктейлей на закате и танцев у бассейна частной виллы.

Эти серые будни принято разнообразить йогой, медитациями под руководством заезжих гуру и поездками на те немногие пляжи, что еще сохранили дикарский колорит.

В какой-то момент в такой компании неожиданно для себя осознаешь, что пропеченные солнцем сёрферы тебе милее, пусть они и просты, как их доски.

Slow food.

На моем острове сложно остаться голодной.

Местные герои – эзотерически продвинутые персонажи, способные обречь себя на целебное голодание (две недели на соке молодого кокоса – как вам такое?) в этой паутине соблазнительных ароматов и вкусов.

Балийская кухня, все эти карри, сате и соте, встречается здесь с бойким австралийским фьюжном, основами французской гастрономии, итальянскими бестселлерами и экотрендами.

Как и любой плавильный котел – будь то Лондон или Нью-Йорк – Бали с распростертыми объятиями принимает выходцев со всего мира с их фамильными рецептами, кулинарными обрядами и ритуалами.

Лишь немного отдышавшись после переезда, итальянцы начинают складывать дровяные печи для пиццы, французы пекут багеты, австралийцы кромсают стейки, а китайцы маскируют рыбу под курицу.

На фоне этой гастрономической суеты сами балийцы невозмутимо колдуют над своим главным деликатесом – запеченным на медленном огне молочным поросенком в добром десятке специй.

Местные обеды и ужины тянутся бесконечно: в забитых разряженной публикой ресторанах Sarong и Mamasan разносят лапшу с копченой уткой, ломтики тунца в листьях бетеля и миниатюрные шашлычки со сладким арахисовым соусом, в заведениях попроще, столовых-варунгах, вокруг горки риса раскладывают горки из кусочков тушеного телячьего легкого, жареного тофу, томленого пряного джекфрута и крошечных креветок в остром кокосовом соусе.

И конечно, приносят самбал – взрывающуюся на языке смесь из перетертого в пасту чили, шалота и имбиря, заменяющую местным кетчуп.

Готовится это долго, но к вашему приходу все уже есть в наличии и ждать не придется.

(Примерно по тому же принципу устроен французский фастфуд – их чудесные брассери.).

Но для меня лично slow food по-балийски – это то, что происходит в распространенных здесь органик-кафе, местах паломничества йогов, учителей тантры и прочих хилеров-самозванцев.

Здесь часами заседают компании людей с просветленными глазами, волосами, скрученными в высокие пучки, одетых в индийские шаровары и тибетские блузы, украшенных бусами, способствующими открытию чакр.

Все они бесконечно долго ковыряют макробиотическое содержание своих мисок, микроскопическими глотками отхлебывают масала-чай и по крошке смакуют веганские пирожные, забираясь все глубже и глубже в философские дебри, обсуждение своих трансцендентальных опытов и трактовку контактов с высшими силами.

Между закусками и супом они легко могут раскинуть карты Таро, а ближе к десерту составить твой персональный гороскоп.

И конечно же, аккурат перед оплатой счета обняться, разделив друг с другом созидательную энергию и послав лучи любви всем живым существам на этой планете.

В таких местах – как, например, кафе Kafe в Убуде или сеть заведений Bali Budda, – соломинку к напиткам приносят только по настоятельной просьбе гостя (если он не испугается осуждающих взглядов из-за соседних столов).

Тысячи пластиковых трубочек каждый месяц засоряют балийские реки, поэтому сознательные хозяева экообщепита приняли решение отказаться от их использования, невзирая на коммерческую выгоду – ведь, как известно, напиток с соломинкой выпивается гораздо быстрее, а значит, вероятность второго заказа увеличивается.

Нет, в этих кафе плевать хотели на такую ерунду – ну как их за это не полюбить?.

Slow mood.

Жителям больших городов, вынужденным каждый день ездить в серый офис, может примерещиться, что жизнь в таких местах, как Бали, – это чистой воды рай.

Это, безусловно, могло бы быть так, если бы местные комары не переносли лихорадку Денге, сезоны муссонов не давали простора для плесени, заполоняющей шкафы, в океане не встречалось бы пакетов из-под чипсов, вино было бы хорошим, а красивые дома – дешевыми.

Но, однажды распробовав местную, пускай и далекую от идиллической, жизнь, невозможно вернуться назад.

Пускай для того, чтобы обеспечивать себя на Бали, не будучи йогом, магом и богатым бездельником, приходится­ поддерживать контакты со всем миром и крутиться, как белка в колесе, но зато в моменты отдыха есть шанс выпить густого мангового сока, глядя на изумрудные рисовые поля, пробежаться с собакой по берегу океана на закате и неспешно прокатиться на мопеде до ближайшего рынка.

Купить рыбы и мелких кальмаров, позвать друзей, устроиться на прикрытой циновками террасе и скоротать дождливый вечер по-местному – душевно и никуда не торопясь.

На Бали ведь каждый – немножко Tomorrow Man.

Не превышайте скорость!.

Международные движения, которые призывают жить без спешки.

Slow food Гастрономическое движение, возникшее в 1986 году в итальянской провинции Кунео (Пьемонт) как альтернатива фастфуду (и породившее моду на всякие прочие Slow).

Его придумал журналист Карло Петрини, желая сохранить местные кулинарные традиции, а также спасти от разорения мелких производителей локальной сельскохозяйственной продукции и семейные рестораны с домашней кухней.

Сегодня отделения этого движения существуют в 150 странах мира.

Ищите на двери ресторана или даже просто забегаловки на рынке наклейку «slow food» – как правило, эта рекомендация надежнее, чем наклейки Michelin и Zagat.

Slow fitness Новое направление в фитнесе, разработанное американским ученым Фрэнком Форенчичем.

Он предлагает биоэволюционный метод.

Мысль простая – наше тело было сформировано, когда человечество жило в условиях первобытного мира, и было приспособлено для движений, потерявших актуальность в наши дни.

Исследовав поведение аборигенов Африки, живущих в естественной природной среде, он разработал комплекс упражнений (Slow fitness, или Exuberant Animal Training), наиболеее гармонично отвечающих нашей анатомии: стрельбу из виртуальных луков, метание виртуальных камней, имитацию ритуальных движений.

Slow cities Движение зародилось в 1999 году, в городке Греве итальянской области Тоскана.

Его главным вдохновителем и идеологом стал мэр Паоло Сатурнини, всеми силами стремящийся противодействовать глобализации, уничтожающей своеобразный жизненный уклад маленьких городов.

Вступившие в движение муниципалитеты защищают все исконные традиции в области культуры (в том числе культуры питания), здравоохранения, образования, градостроительства, транспорта, поддерживают местных производителей и локальные виды ремесел и призывают население не торопиться, продать машину и ходить пешком.

Жить без автомобиля – это вообще большой тренд (машин нет у большинства жителей Нью-Йорка, Лондона и Парижа).

Ходить пешком, а если очень нужно, ездить на метро или на такси,­­­ не только модно, но и удобно.

Поверьте, в таком slow-жанре вы будете перемещаться по городу гораздо быстрее! cittaslow.

Slow parenting В 2008 году канадский журналист Карл Хоноре написал книгу-манифест в защиту счастливого детства Under Pressure: Rescuing Our Children from the Culture of Hyper-Parenting («Под давлением: спасая детей от культуры гиперродительства»).

Он просит вас не загружать время ребенка дополнительными занятиями, а предоставить ему возможность познавать мир самостоятельно, в игре.

Такой стиль родительского поведения, предоставляющий детям большую свободу (и не стимулирующий стремление конкурировать с другими детьми), стал очень популярен в скандинавских странах.

Slow Gardening Способ преодолеть стресс, выращивая то, что получится.

Заниматься этим нужно исключительно для собственного удовольствия, не ради урожая.

Главным теоретиком движения считается американский садовод Фелдер Рашинг.

Slow travel Синоним экотуризма, стремящегося объединить бережное отношение к природе и страсть к путешествиям.

Сторонники движения уезжают редко, но надолго (а не в Париж или Вену на уик-энд), чтобы реже летать на неэкологичных самолетах.

На месте они берут напрокат велосипеды и стараются интегриро­ваться в жизнь места, в которое приехали (останавливаются в домах и квартирах, а не в гостиницах).

Slow dating Английский интернет-сервис знакомств, предлагающий своим клиентам систему постепенного сближения с потенциальными партнерами, что помогает им найти идеальную половину.

Slow job Техника орального секса, основанная на специальном оттягивании момента оргазма.

Весь процесс может длиться полчаса и более и способен доставить ни с чем не сравнимое удовольствие (если, конечно, партнерам все это не надоест слишком быстро).

Есть еще и просто slow sex – это то же самое, что секс тантрический.