«Я пацан из Луганска, мне хочется конкретики». Невероятная история о том, как Максим Слободянюк заработал миллионы долларов на играх

В 25 лет луганский предприниматель Максим Слободянюк совершил безумный поступок.

За один вечер он спустил $25 тыс.

на развлечения для двух гостей столицы – управленцев компании Disney.

Он встретился с ними случайно и всего на один вечер – друзья попросили чем-то занять двух бизнесменов.

Те приехали в Киев обсуждать возможную сделку с украинской игровой студией.

За проведенное вместе время он сдружился с гостями, а тем так понравилось украинское гостеприимство, что вскоре Disney стал клиентом небольшой украинской IT-компании.

Так Максим попал в большой бизнес.

Редакция MC.

today рассказывает его невероятную историю.

Максим Слободянюк.

Папа видел меня дипломатом, но первые деньги я заработал на продаже дисков с фильмами для взрослых.

Вложил в «дело всей жизни» $10 тыс.

и не заработал ничего.

Воронка лузеров – будучи студентом, открыл и закрыл 50 бизнесов.

Первую команду собрал в университете – никто не хотел учиться, все мечтали стать Биллами Гейтсами.

Весь вечер кутил с руководителями Disney и потратил $25 тыс.

на их развлечения – так получил корпорацию в клиенты.

Сделал клон Candy Crush в Японии, на нем заработал миллионы.

Завязал с выпуском и разработкой собственных игр – Facebook «поломал» всю модель заработка.

Вместо своих компаний – помогаю развиваться чужим.

Почему я решил заняться «умными инвестициями».

Не люблю статусные вещи, за одним исключением.

Папа видел меня дипломатом, но первые деньги я заработал на продаже дисков с фильмами для взрослых.

Свой первый шаг к миллиону долларов я сделал в 23 года.

Тогда я понял, что никогда и ничего в этой жизни не буду делать руками.

Не дано мне это, и все тут.

Помню, как отец попросил меня помочь с установкой стекол.

Все было готово – нужно было просто аккуратно прибить стекла к раме.

И вот я беру молоток, прицеливаюсь, в этот момент что-то меня отвлекает, молоток падает, я наклоняюсь за ним и насаживаюсь глазом на штапик.

В этот момент мне будто кто-то шепнул на ухо: «Максик, молоток – это не твое.

Займись чем-то еще».

Но вернемся на десяток лет назад.

Я родился и вырос в Луганске, в обычной советской семье.

Бабушка с дедушкой считали, что из меня получится отличный ректор, папа видел, что я отучусь в Англии и стану дипломатом.

Максим Слободянюк в детстве.

Мне не хотелось ни того, ни другого.

В наш двор часто заезжали дорогие машины, и больше всего на свете мне хотелось стать таким же успешным, как владельцы этих кабриолетов.

Для этого нужны были деньги, а у меня был только пекинес, на прогулках с которым я все эти автомобили и разглядывал.

Я бежал домой и судорожно думал, как мне эти деньги заработать.

На чем можно было заработать подростку в Луганске в 90-х годах без стартового капитала? Все мои идеи были завязаны на том, чтобы что-то перепродать.

Зачастую они сводились к статье 176 Уголовного Кодекса Украины – «нарушение авторского права и смежных прав».

Именно так я заработал первые деньги в 12 лет – продавал одноклассникам копии дисков с фильмами для взрослых.

В 13 я купил во время отдыха в Болгарии учебник для подготовки к TOEFL, тесту на знание английского языка, отксерил его и продавал луганским учителям и репетиторам.

Тогда удалось продать 200 экземпляров.

В 14 – поднял $10 тыс.

на продажах копий популярной стратегии, которую другие не смогли скопировать.

Этот опыт помог мне преодолеть страх перед продажами.

И когда в дальнейшем мне нужно было общаться с потенциальными клиентами или сотрудниками, я от этого только кайфовал.

Вложил в «дело всей жизни» $10 тыс.

и не заработал ничего.

В 17 лет я решил поразмыслить «вне коробочки» – мол, хватит заниматься мелким барыжничеством, нужно делать вещи, которые можно продавать долго и системно.

И я зачем-то решил связаться с украинским государством.

Хотя правильнее будет сказать, что государство связалось со мной само.

Незадолго до этого я придумал электронно-информационную систему подписания контрактов.

С ней предприниматели могли подписать документы, даже если они находятся в сотнях километров друг от друга, а в специальном реестре можно проверить, кем и когда поставлена эта подпись.

Как на этом заработать, я тогда не думал – это уже впоследствии понял, что все время занимался благотворительностью.

Сегодня это называется ЭЦП, и все к ней привыкли, но в 2007 году такое было в новинку.

Я полностью описал схему работы проекта и даже получил за это медаль от Всемирной организации интеллектуальной собственности «Лучший молодой изобретатель мира».

Это вторая по престижности научная премия после Нобелевской.

В Украине до моих успехов никому не было дела, пока о них не написал журнал «Власть денег».

Статью подали в таком стиле: украинец придумал полезную вещь, в мире ее признали, а в Украине почему-то никто этим не интересуется.

На следующий день после выхода статьи, когда я со своей будущей женой отдыхал в Буковеле, мне позвонил начальник Госинвестиций и предложил встретиться.

Максим Слободянюк с женой.

Я приехал на встречу в ресторан на Крещатике прямо в горнолыжном костюме и остался в восторге от его предложения.

Еще бы, мою систему предложили внедрить по всей Украине! Надо было только немного потратиться – у Госинвестиций денег для меня не было.

В оформление проекта я вложил $10 тыс.

– очень большие деньги для меня на тот момент.

С ним я прошел аттестацию и утверждение в Минфине, Минэкономики, Нацбанке и СБУ.

Когда все уже было «на мази», случились те самые выборы 2004 года и Оранжевая революция.

Всем стало не до меня, а люди, которые занимались проектом, просто перестали брать трубку.

В государстве про проект вспомнили через год – меня позвал на встречу тогдашний начальник налоговой и предложил возобновить отношения с новой властью.

Я не захотел в это ввязываться.

Проект, который я еще недавно считал делом всей жизни и вложил в него все, что имел, перестал меня интересовать.

У меня на тот момент уже была небольшая аутсорсинговая компания из 17 человек (о ней в следующей главе!), заказчики из США, и я понял, что лучше синица в своих руках, чем журавль в чужих.

Нужно работать на себя, управлять процессом и зависеть от адекватных клиентов, с которыми можно договориться с позиции не только слабости, но и силы.

Воронка лузеров – будучи студентом, открыл и закрыл 50 бизнесов.

Недавно я подсчитал: в начале «нулевых» я открыл и закрыл более 50 бизнесов.

Звучит круто, но сейчас я понимаю, что у нас была «воронка лузеров».

Из этих 50 на выходе получилось может 3–4 работающих проекта.

Большинство мы открывали, пробовали и закрывали.

Такое даже опытом назвать сложно – скорее каким-то весельем.

Чего мы только не делали – сайты для автосалонов и интернет-магазины электроники, агентство по созданию айдентики, даже торговали КПК (карманными персональными компьютерами.

– Прим.

Вот яркая иллюстрация того, как мы вели те бизнесы: однажды мы по ошибке продали КПК в пять раз дороже, чем он стоил на самом деле.

Чтобы вы понимали, устройства стоили дорого, их могли себе позволить только по-настоящему «крутые» люди.

Когда мы поняли, что «налажали», то искренне надеялись, что покупатель об этом не узнает, но увы.

Через месяц тот увидел такой же компьютер значительно дешевле и пришел в ярость.

Сказать, что мы его «кинули» по-ошибке, я не мог: тогда весь мой бизнес и все мои начинания закончились бы в тот же день.

Но я выкрутился.

Сказал, что эта модель резко подешевела, а мы закупили ее по старой цене, поэтому и пришлось ставить такую стоимость.

Покупатель поверил, все обошлось, но «лавку» все равно в скором времени пришлось закрыть.

Губернатор Луганской области Алексей Данилов вручает Максиму диплом за вклад в науку.

Я окончательно решил, что пора заканчивать с этой «мышиной возней» и делать что-то более масштабное.

Первую команду собрал в университете – никто не хотел учиться, все мечтали стать Биллами Гейтсами.

Как я писал вначале – от Бога мне досталось неумение что-то делать руками.

Создавать сайты, писать программы – ну не умел я вот это все.

Я до сих пор не умею программировать.

Мой конек был в другом – я умел находить людей, которые это хорошо делают.

Искал их в интернете, через знакомых, в университете.

Я тогда сам еще был студентом, пришел к декану с предложением: я буду заниматься наукой, участвовать в конкурсах, но у меня будет свободное посещение лекций.

Неизвестно, согласился бы он, но мой дедушка, который тоже был деканом в этом университете, замолвил за меня словечко, и все получилось.

Другие студенты на меня смотрели так, словно я совершил мировой прорыв – до меня никому не удавалось добиться подобного.

У меня была тьма идей, как заработать, я приходил в университет и предлагал другим студентам идти ко мне в бизнес.

Желающих было много, все хотели быть Биллами Гейтсами и вместо учебы что-то создавать в гараже.

У меня тоже был гараж, и я прекрасно пользовался этим энтузиазмом.

Максим Слободянюк.

Так постепенно я собрал костяк из «своих» людей, которые работают со мной по 12–14 лет.

Мы вместе переезжали из Луганска, запускали новые компании, и такие отношения и партнерства я всегда ценил больше, чем просто «срубить баблишко».

Хотя без последнего, конечно, тоже никуда.

Заработать хоть какие-то деньги было очень сложно.

Нас никто не знал, но я придумал, как это исправить.

Помните, я рассказывал, вначале, как гулял с пекинесом и заглядывался на дорогие автомобили? Так вот, благодаря этим прогулкам я решил, что добиться успеха без знания английского невозможно, и засел на несколько месяцев за учебники.

И когда встал вопрос, где искать клиентов, я начал ломиться во все двери.

Я стал самым большим спамером американского рынка: находил контакты компаний, писал всем подряд, уговаривал на встречу, а уже потом – сделать заказ.

Откуда я знал, что им нужно? Да ничего я не знал.

Я приходил к клиентам, спрашивал, что у них «болит», внимательно слушал и на следующую встречу приходил с предложением, как им помочь.

Ни на одной из тех первых встреч у меня не было готового предложения сходу.

Но была смелость и желание попробовать.

Конечно, получалось не все: что-то мы провалили, где-то в буквальном смысле «обосрались», но многие проекты у нас получились действительно крутыми, и мне не стыдно о них рассказать и сегодня.

Например, предлагали решения для интернет-магазинов, одними из первых в мире делали интранет-системы – внутренние соцсети для крупных корпораций.

У меня была простая стратегия: сначала мы для кого-то делали проект недорого, а потом я шел к конкурентам и предлагал им сделать такое же, но дороже.

Сначала мы работали с США, потом появились и крупные европейские клиенты.

На одном проекте мы зарабатывали около $20–30 тыс., годовой оборот в 2007–2008 годах был около $1 млн в год.

Тогда же мы переименовали агентство в i.

Logos, еще не зная, что будем создавать самые популярные игры в мире.

Мне был 21 год.

Офис i.

Весь вечер кутил с руководителями Disney и потратил $25 тыс.

на их развлечения – так получил корпорацию в клиенты.

Делать игры мы начали в какой-то мере случайно.

Я пригласил на работу парня, который лучше всех выполнил тестовое задание.

Спросил, что умеет делать, и он сказал, что в одиночку создал игру под названием «Мой город».

Идея игры мне показалась интересной, но реализация была корявенькой, и я предложил ее доработать.

Когда мы довели игру до ума, я полетел на IT-конференцию, где показывал ее потенциальным клиентам как пример того, что мы умеем.

Им я предлагал услуги по созданию игр «под ключ».

Тогда игрового аутсорсинга еще не существовало, все делали игры своими силами, поэтому мое предложение было прорывным.

Ту игру мы все же запустили сами, а потом еще ее и продали за $30 тыс.

Именно с нее начался наш путь в игровом аутсорсе.

За последующие два года мы разработали и выпустили обновления для 7 из 10 самых кассовых продуктов в соцсетях «ВКонтакте» и «Одноклассники».

Среди них был «Мегаполис» и несколько виртуальных ферм, которых уже не существует.

Постепенно у нас начали появляться крупные клиенты.

Первым таким клиентом стала компания Walt Disney.

Мы начали сотрудничать случайно.

Знакомый попросил меня встретить двух руководителей компании в Киеве, куда они приехали для переговоров о покупке Persha Studia (сделка не срослась, студию вскоре купил Wargaming.

За мои 25 лет это была первая встреча такого уровня.

Поэтому я решил: если впервые за 25 лет – то за этот вечер нужно потратить $25 тыс.

Мы провели вместе полдня, но куда бы я их ни приводил, везде была вечеринка в стиле Disney, полутораметровые торты, все ходили в ушках Микки Мауса.

Я сделал все, чтобы они чувствовали себя королями.

Эти полдня мы вообще не говорили о бизнесе – рассказывали друг другу истории, общались о каких-то интересных вещах.

И внезапно обнаружили, что наши ценности и интересы совпадают.

После того как они вернулись в США, с нами связались представители компании и мы начали сотрудничать.

К сожалению, подробностей рассказать не могу, Disney – это одна из тех компаний, которая запрещает говорить про любые детали работы с ними.

Максим Слободянюк.

После этого наши дела резко пошли в гору.

Мы начали получать заказы от глобальных брендов.

Мы портировали Angry Birds 2 на различные платформы для Rovio, работали и продолжаем сотрудничать с National Geographic, Electronic Arts, Sony и другими именитыми компаниями.

Сделал клон Candy Crush в Японии, на нем заработал миллионы.

Наступил 2012 год, я решил, что надо идти дальше – делать свои игры.

Для этого нужно было создавать новую компанию – делать игры силами i.

Logos не получилось бы.

Аутсорс – это работа четко по техническому заданию, а продукт – это создание того, чего еще не было.

Все попытки аутсорсеров делать свой продукт по «остаточному принципу» проваливались, мне не хотелось стать очередным неудачником.

Нужно было передать i.

Logos в хорошие руки, и, к счастью, долго искать не пришлось.

Мы стали партнерами с бывшим президентом Mail.

ru Gaming Александром Голдыбиным, и я передал ему половину i.

Максим Слободянюк с Александром Голдыбиным.

Он возглавил офис в Гамбурге, который считается Меккой игрового рынка – там проходят все главные события, связанные с этой сферой.

У нас было там пару крупных клиентов, а Александр сделал так, что через несколько лет их стал десяток.

Я же ушел заниматься Nika Entertainment и создавать свои игры.

Первый наш продукт – «Загадки Атлантиды» – выстрелил сразу.

Мы запускали его с издателем Social Quantum – они практически не покупали трафик, а переливали к нам тот, что у них был на других играх.

Было выгодно всем: нам не пришлось тратиться на маркетинг, а они увеличивали жизненный цикл клиента в своих играх.

На той первой игре мы заработали миллионы долларов.

Еще одним успехом было создание клона Candy Crush.

Когда игра стала №1 на американском рынке, мы быстро запустили ее клон в Японии.

Мы скопировали все в точности, только добавили японскую музыку и персонажа.

И провалились.

Самое странное, что это сыграло нам на руку.

В Candy Crush посмотрели на наш провал, решили, что если сейчас выйдут в Японии, то тоже провалятся, и не стали там запускаться.

Тем самым они дали нам время допилить продукт.

Мы заменили персонажей, музыку и оформление до неузнаваемости, провели несколько тысяч тестов игры в разных вариациях.

Сначала сделали первые 10 уровней, потом 50, сравнивая все это с Candy Crush, переименовали игру в «Загадки Атлантиды».

Игра «Загадки Атлантиды».

В итоге мы не просто «выстрелили», а стали игрой №1 в казуальном жанре в самой крупной соцсети Японии Yahoo.

Мы снова заработали миллионы долларов.

Конечно, издательство King.

com подало на нас в суд за плагиат, но мы отбились, потратив $100 тыс.

на юристов.

В итоге мы не просто заработали, но еще и получили бесценный опыт сотрудничества с калифорнийскими юристами.

И тут в Украине началась война.

Завязал с выпуском и разработкой собственных игр – Facebook «поломал» всю модель заработка.

Когда в 2014 году запахло жареным, мы уехали из Луганска к друзьям в Чехию, еще не зная, что уезжаем навсегда.

Со временем оказалось, что возвращаться нам некуда, и, пожив с женой и дочкой в разных странах, мы приехали в Киев, чтобы поселиться здесь навсегда.

Максим Слободянюк с женой.

Из Луганска мы перевезли всю команду – почти 300 сотрудников с семьями.

На их переезд, технику, открытие новых офисов мы потратили почти все сбережения – больше $1 млн.

Кроме этого, я повысил всем зарплаты – в Луганске мы платили им в два-три раза меньше, чем получают киевляне.

В прошлом миллионер, я был гол как сокол, вдобавок ко всему я никак не мог снять квартиру, потому что был прописан в Луганске.

Тогда среди владельцев жилья и риелторов ходил слух, что если они сдадут квартиру жителям оккупированных территорий, то их потом будет невозможно выселить.

Мы с женой, которая тогда ждала второго ребенка, еле нашли квартиру за $300.

Друзья пригнали мне машину из Луганска, и соседи по району, заприметив луганские номера, почти каждый день поливали новый белый автомобиль BMW 750 зеленкой.

Сложные были времена, но было очень интересно, и вообще не хотелось спать.

Я сравниваю те события со спортом: представьте, что вы, лучший бегун страны, едете на европейские соревнования и за день до забега подворачиваете ногу на тренировке.

После этого уходит год, чтобы достичь былой формы.

Вроде бы ничего не потерял, но осадок – год прошел зря – остался.

Примерно так случилось и у меня.

Logos перестал работать с прежней маржинальностью из-за переезда, мы его восстановили только спустя пару лет.

Выжить получилось за счет Nika Entertainment: тогда игры в социальных сетях были на пике популярности, и наши заработки росли.

Жизнь снова начала налаживаться.

Мы были настолько весомым партнером для Facebook, что они предложили нам беспроцентную кредитную линию на $1 млн.

Я тратил на рекламу $1 млн в месяц.

Нас приглашали на встречи и закрытые вечеринки с Цукербергом и техническим директором Facebook в рамках конференции F8 в Сан-Франциско и их Gaming Summit в Дублине, а команда корпорации приезжала в Киев обучать нашу команду тонкостям рекламы.

Максим Слободянюк с дочками.

Но вскоре дела тоже пошли не так хорошо, как хотелось бы.

Наверное, первопричина в том, что меня перестала интересовать разработка игр.

В отличие от других создателей, для меня это всегда был бизнес.

Я просыпался и смотрел, сколько денег мы заработали и потратили, – типичная бизнес-история.

А другие разработчики вроде Playrix относятся к этому как к делу своей жизни, думают о нем ночами, как бы сделать продукт круче.

Я понимал, что конкуренция растет и создавать свои игры очень рискованно, ведь, чтобы расти, нужно каждый раз делать хит.

Но как ты угадаешь, что зайдет, а что нет?.

Сложно было надеяться, что мы сможем быстро развернуть компанию в другую сторону.

В свою очередь Facebook понемногу закручивал гайки.

Если раньше на одного купленного мной пользователя соцсеть отдавала еще троих бесплатно, то теперь пропорция изменилась в сторону соотношения один к одному.

Моя юнит-экономика, при которой я вкладывал в игру $1 млн и возвращал $1,3 млн через 3–4 месяца, полетела ко всем чертям.

Все эти годы я шел к цели – зарабатывать на собственных игровых продуктах $100 млн в год.

Стало ясно, что к ней мы не придем.

Тогда я решил остановиться.

Я заморозил разработку новых и обновление старых игр, срезал затраты на маркетинг и оставил в компании только семь человек на техподдержке.

Получается, что игры продолжали приносить деньги, но затрат на них практически не было.

Этот длинный хвост «кэша» мы продолжаем собирать до сих пор.

С i.

Logos история было проще.

Там я, условно, продавал лопаты для тех, кто хочет найти золото.

Мне было интересно помогать делать прорывы игровым компаниям, а от заработка на конечном пользователе я перестал кайфовать.

Поэтому я решил помогать тем, кто делает бизнес, переименовал игровую компанию Nika Entertainment в инвестиционную компанию Nika Tech Family и ушел в инвестиции.

Вместо своих компаний – помогаю развиваться чужим.

Почему я решил заняться «умными инвестициями».

У меня началась новая жизнь.

В Киеве я не знал никого, начал ходить на мероприятия, знакомиться, нарабатывать связи.

Первый человек, с которым я познакомился в Киеве, был Евгений Сысоев, сооснователь венчурного фонда AVentures Capital.

Он и его партнер Андрей Колодюк предложили стать инвестором их фонда.

Я знакомился с основателями стартапов, видел, как происходили сделки.

Но мне было интересно попробовать инвестировать самому.

При этом меня не привлекал венчур – я пацан из Луганска, мне хочется конкретики.

А давать большие деньги компании, которая тратит гораздо больше, чем зарабатывает, не хотелось.

Я попробовал себя в венчурных инвестициях с партнерами, вложил $1 млн в AVentures, а они уже инвестировали их в Petcube, Bookimed, Augmented Pixels и другие проекты, но экзитов (и моей прибыли, соответственно) пока не было.

Я же люблю получать результат за год-полтора, поэтому решил искать таких амбициозных ребят, каким был я в 2010–2011 годах, инвестировать в них и помогать своей экспертизой и опытом.

В такие компании я уже вложил более $4 млн.

Я отлично знаю, как растить компанию с оборотом от $100 тыс.

до $1 млн в месяц.

Поэтому ищу проекты, которые либо уперлись в потолок, либо хотят быстро вырасти в два-три раза, но не знают как.

При этом, если там были малейшие признаки венчура – когда проект ничего не зарабатывает, я отказывался.

Мне нужно, чтобы бизнес зарабатывал $100 тыс.

в месяц, при этом «чистыми» получалось $30–50 тыс.

Ведь бизнес без чистой прибыли сложно назвать бизнесом.

Например, в моем последнем проекте основатели знали, как вырасти в три раза за два года.

А с помощью моей команды они выросли в два раза за два месяца.

Спустя время я понял, что не могу качественно растить больше трех компаний одновременно.

Поэтому мы с командой решили, что будем делать максимум три-четыре инвестиции в год.

Максим Слободянюк с коллегами.

При этом мы не покупаем больше 40%, иначе у основателя в будущем исчезнет мотивация и, вообще, желание развивать бизнес.

Основная часть и контроль все-таки должны оставаться у него.

Так что в среднем мы покупаем треть – 33%.

Сейчас у нас девять проектов: i.

Logos Game Studios, Trionika, Smartiway, Team.

Fusion, Be.

Live, Pitcher Video, Natural Links, Finbase, Z Beauty Clinic.

В этих компаниях работают десятки тысяч сотрудников по всему миру, но основная часть трудится в Украине.

Наша команда способна закрыть все вопросы проектов.

У нас есть специалисты по рекрутменту, маркетингу, лидогенерации, финансам, воронкам и прочим аспектам.

Но если основатель попросит не мешать, я не буду лезть в его бизнес.

Не люблю статусные вещи, за одним исключением.

Сейчас я просыпаюсь примерно в 4–5 утра.

Начинаю день с прогулки в 7–10 км или тренировки по большому или настольному теннису.

Меня тренирует тренер юношеской сборной Украины.

Он действительно хорош в своем деле: в настольный теннис я обыграл всех своих друзей, кроме Василия Хмельницкого.

Максим Слободянюк с Василием Хмельницким.

Рабочий день у меня начинается в 8:30 и длится до 15:00, а затем я назначаю встречи.

Вечером провожу время с женой и двумя детьми.

Пока во время карантина мы жили за городом, ездил на велосипеде.

Я многое могу себе позволить, но большинство трат не приносит мне удовольствия.

Я не останавливаюсь в очень дорогих гостиницах, летаю эконом-классом, мне нет дела до статусных вещей.

Но ту мечту детства я воплотил – теперь у меня есть машина круче, чем у тех парней с луганского двора.

В моем гараже стоит Aston Martin DB11, как у Джеймса Бонда.

Aston Martin DB11.

В том числе ради него стоило пройти весь этот путь.

Жаль, что мой пекинес его так и не увидел – песик умер от старости десять лет назад.