Леди Амелия Виндзор: первая красавица Британского королевства

Хорошенькое, еще совсем детское личико, ясные глаза, светлые растрепанные волосы — настоящая принцесса из сказок. Еще до 20 (сейчас ей 26 лет) девушку стали называть первой красавицей Англии. А как же супруга принца Уильяма, вполне справедливо спросите вы, или Меган Маркл? Похоже, герцогиням Кембриджской и Сассекской уже пришлось потесниться на пьедестале и уступить дорогу подрастающему поколению, которое даст фору любому из старших родственников.

Конкурентку зовут леди Амелия Виндзор, она приходится праправнучкой королю Георгу V и младшей дочерью Георгу Виндзору, графу Сент-Эндрюсскому. Сегодня она — звезда соцсетей, любимица брендов и глянцевых изданий и самая настоящая it-girl королевских кровей, завоевавшая мировую славу всего за два года. Рассказываем, как ей это удалось.

Неудавшаяся королева

Леди Амелия, или, как она сама называет себя в Instagram, Мэл Виндзор, не носит тиар — просто потому что, как правило, девушки из знатного рода впервые примеряют фамильное украшение в день свадьбы (или уже после). Впрочем, раньше времени корону на голову молодой аристократки поспешил надеть Dolce & Gabbana. Итальянский дуэт в принципе любит молодых представительниц голубых кровей, и леди Амелия — не исключение. Уж слишком она хороша в нарядных платьях и тиарах.

Тем не менее, случись Мэл выйти замуж, она все же сможет рассчитывать на фамильное украшение — благо, ветвь Кентских, к коей, по сути, принадлежит девушка, располагает парочкой бесценных образцов. Многие из них принадлежали прабабушке Амелии — знаменитой принцессе греческой и датской Марине, супруге принца Георга (дяди Елизаветы II). Мать Марины, Елена Владимировна, приходилась внучкой российскому императору Александру II — а, значит, далекой родственницей Романовым приходится и Амелия.

Забавная загадка истории: среди экспертов до сих пор бытует мнение о том, что изначально греческая королевская семья (как, впрочем, и некоторые Виндзоры) лелеяли надежду выдать Марину замуж не за Георга, а за самого принца Уэльского, будущего Эдуарда VIII. Вернее, изначально занять место будущей британской королевы должна была ее старшая сестра Ольга, но та еще в 1923 году вышла замуж за брата короля Югославии. Марине же, как говорят, на одном из приемов удалось на мгновение очаровать наследника престола, что подарило ее родителям новую надежду. Но Дэвид быстро «соскочил с крючка» — и Марина вышла за его младшего брата.

Конечно, история не терпит сослагательного наклонения, но вообразить дальнейшее развитие событий, если бы именно Марина стала женой Эдуарда, все равно интересно. К тому же, не станем забывать о недавно рассекреченном заговоре против отца Елизаветы II, имевшим место в 1936 году. В любом случае, случись Марине стать королевой (она бы ей стала, даже если бы вышла за Дэвида, ведь тогда никакого отречения бы и не было) и произвести на свет то же потомство, которое она в итоге произвела, то дед Амелии, ныне герцог Кентский, уже давно бы правил Великобританией, а ее отец Джордж стоял бы первым в очереди на престол.

Но и это еще не все. Все дело в том, что мама Амелии — католичка, так что когда, в далеком 1988 году, граф Сент-Эндрюсс брал ее в жены, он отказался от своего права на престол (несмотря на то, что сам он остался англиканином). В католическую веру впоследствии обратились брат и старшая сестра Амелии — Эдвард (барон Даунтпартрик) и леди Марина Шарлотта. А вот Мэл так и осталась англиканкой. Так что когда в начале 2010-х старый закон, запрещавший Виндзорам, вступившим в брак с католиками, претендовать на престол, был изменен, отец Амелии был восстановлен в правах, а ее брат и сестра — нет. Таким образом, если бы не тысячи «но», то отец Амелии рано или поздно смог бы занять престол — а сама Мэл, будучи единственной англиканкой из его детей, была бы первой претенденткой на роль королевы!

Впрочем, все это лишь игры воображения. В реальности же главными героями королевской семьи остаются Елизавета II и ее потомки, будущие королевы в лице Камиллы и Кэтрин тоже определены, а Амелия довольствуется лишь местом в четвертой десятке наследников. Причем действительно довольствуется.

Дебютировавшая «принцесса»

Надо сказать, что Амелии и правда очень повезло родиться не в числе первых наследников престола. Только вообразите себе положение аристократки, в чьих жилах течет кровь правителей не только из Великобритании, но и (как минимум) из Греции и России, и которая абсолютно не обременена тяготами королевского протокола. Да, она не принцесса и не герцогиня — и все же она остается девушкой королевских кровей, которой одновременно позволено абсолютно все. Амелия путешествует по миру, набивает татуировки, работает моделью и делает карьеру в моде и журналистке, отдыхает с кем захочет, загорает топлесс, ведет соцсети — и не перед кем ни за что не отчитывается.

Впрочем, воспитывалась леди Амелия, как самая настоящая принцесса. Иного просто не могло быть. По отцу девочка происходит из королевской династии, а по матери — из семейства Томаселли австрийского происхождения. Последнее славится в европейских интеллектуальных кругах: так, патриарх семьи Джузеппе Томаселли был известным музыкантом, а его дети в свое время вошли в театральную элиту Австрии и Италии. Собственно, и мать Амелии, ныне графиня Сильвана, — признанный в Великобритании историк, специализирующаяся на политике Великобритании и Франции.

Словом, Амелии, ее брату и сестре сама судьба велела стать образцовыми представителями молодой аристократии. Мэл и ее старшая сестра Марина выучились в престижной женской школе Св. Марии в Аскоте, откуда, кстати говоря, в свое время выпустилась монакская принцесса Каролина. Марина тогда влюбилась в театр (позднее девушка задумалась о карьере дипломата, однако сейчас род ее деятельности неясен), а Амелия навсегда полюбила моду и декоративное искусство.

Уже в подростковые годы Мэл воспитывала в себе собственное, особое чувство прекрасного. Ее привлекало все раритетное, самобытное. До сих пор если она оказывается в Париже, то ее можно заметить в квартале Марэ,  славящимся своими антикварными лавками, а вот в родном Лондоне девушка не прочь прогуляться по антикварному рынку Портобелло (Ноттинг-Хилл, Великобритания).  В 2010-м, когда британский Tatler впервые обратил внимание на подросших отпрысков графа Сент-Эндрюсс, Мэл призналась, что ее любимой вещью остается мамин джемпер, который та носила в молодости. К одежде и аксессуарам из далекого ретро леди Амелия Виндзор тяготеет до сих пор, несмотря на то, что сейчас она может позволить себе любую дизайнерскую вещь из новой коллекции (читайте также: «Леди Амелия Виндзор: как за год стать одной из самых стильных девушек планеты»).

Мэл было всего пятнадцать, когда она с Эдвардом и Мариной, появилась на страницах глянца. Однако по-настоящему ярко ее звезде суждено было засиять несколько позже — через три года, на традиционном Балу дебютанток в Париже. Юные незамужние девушки из знатных семей в сопровождении достойных кавалеров, танцы до утра, великолепные платья — событие, напоминающее о нравах прошлой эпохи, стало для леди Амелии отправной точкой на пути к светской жизни. Именно тогда ее, в кютурном наряде Elie Saab, стали воспринимать как единственную знаменитость в семействе графа и графини Сент-Эндрюсс. Ни Эварду, ни Марине впоследствии так и не удастся затмить славу младшей сестры.

Она продолжит образование в Университете Эдинбурга, где будет изучать французский и итальянский и укреплять свой интерес  к моде и искусству. «Изначально я хотела изучать латынь, — рассказывала Мэл в интервью журналу W. — Я ее обожаю, обожаю литературу, написанную на латыни. Но затем я поняла, что знание языков гораздо важнее, если ты хочешь работать в моде. Ведь так ты сможешь общаться со всеми».

Ей было кем вдохновляться: в свое время ее родная тетя, леди Хелен Тейлор, работала моделью, оставаясь музой самого Джорджо Армани на протяжении целых 17 лет. «Моя тетя всегда вдохновляла меня, — признавалась Амелия в интервью Telegraph в 2018 году. — Я всегда считала, что она очень хорошо одевается, и расти с ней было очень весело».

А еще через пару лет — в 2016-м — все тот же британский Tatler поместит юную Амелию на обложку, провозгласив ее «самым красивым членом королевской семьи». Для Мэл, надо сказать, завершавшей к тому времени учебу в Эдинбурге, это был настоящий подарок. И не просто потому что оказаться на обложке — это очень лестно, а потому что журнал дал старт ее собственной карьере.

Начинающая карьеристка

Раз появившись на обложке глянца, Амелия уже не сходила со страниц модной прессы, боготворившей ее вкус, ее образование, положение и стиль жизни. В отличие от всех приближенных к Ее Величеству, ей прощалось все: и вечеринки, и курение, и татуировки, и «голые» платья, и собственный Instagram. Просто в ее исполнении все эти «шалости» выглядели непосредственно, стильно, кое-где — по-детски наивно, а кое-где — богемно. Так или иначе, переехав из Эдинбурга на континент, Амелия превратилась в настоящую светскую it-girl — красивую, уважаемую и, что немаловажно, очень умную.

Бренды начали выстраиваться в очередь, чтобы познакомиться с юной аристократкой. Лучше всех это удалось Dolce & Gabbana, который, в конце концов, сделал дружбу с монаршими особами своей фишкой. Приглашения на модные показы и афтепати, участие в рекламных кампаниях, подиум, глянцевые фотосессии, контракт с модельным агентством Storm, который Амелия подписала в 2017 году, — все это стало привычной реальностью для британской аристократки.

Впрочем, Мэл желала большего: она на год уехала в Европу, дабы изучить индустрию со всех ракурсов. В рамках своей образовательной программы она прошла стажировку в Azzedine Alaia, затем — в Bulgari. В 2018-м ее ждала коллаборация с Penelope Chilvers. Сотрудничество, выгодное обеим сторонам: Амелия получала опыт, а бренд — дополнительную известность. Эксперты тем временем подсчитывают: если Мэл будет работать в том же духе, она будет зарабатывать по миллиону фунтов стерлингов в год на одних только коллаборациях (читайте также: «Деньги и власть: сколько зарабатывает королевская семья Великобритании (и сколько она стоит)»).

А у нее есть все шансы, ведь современные тренды, царящие в индустрии, она понимает четко — например, сознательное потребление. «Мы все знаем о том, какую опасность для окружающей среды представляет пластик, — говорит она Telegraph. — Во многом в сложившемся кризисе виновата мода, однако даже здесь есть способы бороться с ним. Взгляните на Стеллу Маккартни: она уделяет большое внимание тому, чтобы ее коллекции были стильными и экологичными. Тем же должен руководствоваться каждый, совершая покупки». Ее сотрудничество с Penelope Chilvers, кстати говоря, тоже преследует благотворительные цели: 20% от вырученных от продажи коллекции средств Амелия обещает направить в организацию War Child, оказывающую помощь детям из зон военных конфликтов. «Их работа очень важна, — заявляет аристократка. — Военные конфликты — это один из самых больших ужасов, которые могут происходить в мире. Мы должны обеспечить помощь невинным детям, у которых нет никакого выбора ни до, ни в течение, ни после войны».

По сути, карьерный путь леди Амелии Виндзор только начинается, а она уже одна из самых успешных девушек своего поколения — во многом не только за счет своего знатного происхождения, но и за счет того, что к своему образованию она подошла комплексно. Недавно ее приютил у себя британский Tatler, который некогда и открыл миру амбиции Амелии. Надолго ли? Кто знает, какой аспект модной индустрии Мэл захочет изучить еще.

И любопытный факт. Накануне королевской свадьбы принца Гарри и Меган Маркл все модное сообщество потрясла новость о том, что ни леди Амелия, ни ее брат и сестра, не приглашены на торжество в Виндзоре — хотя, судя по интервью девушки в прессе, втайне ей очень этого хотелось. И хотя мы никогда не узнаем об истинных причинах такого решения молодых, многие тогда поспешили согласиться с одним из инсайдеров, который предположил: «Возможно, Гарри не хотел, чтобы в этот день кто-то затмевал его невесту».

Фото: Getty Images, Zuma, Legion-media, REX, Instagram