Аннексированный рай: жизнь и смерть последней принцессы Гавайского королевства

Она ни разу не была коронована, и все же именно ей была уготована судьба самой знаменитой и легендарной правительницы Гавайских островов. Ее жизнь — красивая, романтичная и благородная — попала в жернова политических игр, приведших ее страну к потере независимости. Но принцесса Каюлани боролась до последнего — не за себя и не свой трон, а за счастье своего свободолюбивого народа.

Принцесса рая

Она родилась под радостный звон церковных колоколов и восторженные овации подданных Гавайского королевства в 1875 году. Для маленькой тихоокеанской монархии, которой едва исполнилось 65 лет, это был праздник сродни национальному: наконец-то в семье правящего, но, увы, бездетного, короля Калакауа рождалась наследница. Матерью девочки стала младшая сестра монарха — принцесса Мириам Ликелике, а отцом — шотландский бизнесмен Арчибальд Скотт Клегхорн, у которого и без того было еще четверо детей от предыдущих женщин. В отличие от пуританской Англии, на далеких Гавайях люди жили сердцем, да и нравы были куда свободнее. Но даже при этом родителям принцессы пришлось побороться за право быть вместе. А самой Каюлани позже придется пережить немало нападок со стороны американской прессы а свою смешанную кровь.

Девочка вобрала в себя лучшее от европейской и гавайской народностей. Широко распахнутые глаза цвета благородного каштана, нежная золотистая кожа, длинные вьющиеся волосы, — она была так похожа на островитянку и одновременно так отличалась ото всех. Ее первое имя — Каюлани ­– означало «королевская святость», а второе — Виктория — не только отсылало к знаменитому латинскому переводу, но и порождало ассоциации с легендарной британской королевой, правившей родиной Альберта в те времена (читайте также: «Виктория и Альберт: история королевы, умевшей любить»).

Объективно Виктория Каюлани находилась далеко от трона: перед ней стояли еще ее тетушка — принцесса Лилиуокалани, и собственно ее мать. Так что девочку не спешили обременять курсами начинающей наследницы, подарив ей вместо этого великолепное, полное впечатлений детство. Альберт — в прошлом успешный бизнесмен — построил для своей семьи роскошный, а, главное, очень уютный особняк — прежде всего, благодаря проведенному в нем электричеству (это, кстати, стало сенсацией в Королевстве — в этот момент света не было даже в американском Белом доме). 

Особняк Айнахау стал для маленькой Каюлани ее мини-королевством. Девочка досконально знала его каждый уголок. Непоседливая и активная, она частенько сбегала от гувернанток на крышу, пряталась в ветвях многовековых деревьев, но больше всего она любила играть со своими павлинами, которые свободно и горделиво гуляли по территории поместья. За привязанность к этим величественным птицам наследница Короны очень скоро получит от своих подданных неофициальный титул «Принцесса павлинов» — тот, который у нее не сможет отнять никакая революция.

Да, это был настоящий рай на земле. Затерявшиеся где-то в Тихом океане, Гавайские острова являли собой не только красивые места, но и вмещали в себя обильные заросли сахарного тростника. Именно стратегически выгодное положение (практически на пересечении двух полушарий) и запасы сахара сделали эти земли объектом недюжинного интереса и инвестиций многих крупных держав — Америки, прежде всего. Но юная принцесса мало вникала в политические вопросы. Она наслаждалась детством.

Гавайская роза на британской земле

Повзрослеть, однако, пришлось — и очень скоро. Каюлани было всего одиннадцать, когда от загадочной болезни скончалась ее мать, и эта новость не просто омрачила беззаботное существование девочки, но и моментально изменила порядок наследования гавайского престола. Маленькая принцесса теперь вставала второй в очереди — так что о павлинах и лазаниях по деревьям пришлось позабыть. Теперь уже навсегда.

Тетя Каюлани — Лилиуокалани — шла следом в очереди. Между монархом и следующей Королевой было всего 2 года разницы в возрасте. Мать Каюлани была младше брата и сестры на 17 и 15 лет, но с ее смертью гавайская монархия лишалась целого поколения правителей, так что юной Каюлани пришлось в срочном порядке включаться в королевские обязанности

Правительство Гавайев — не без протекции Альберта — порешило, что будущая королева должна получить самое лучшее образование. Языки, искусство, дипломатия, — правление Каюлани должно было быть мягким и либеральным в противовес агрессивному и противоречивому царствованию действующего короля. Выбор места был очевиден. Англия — с ее уважаемыми университетами и славными монархическими традициями — должна была воспитать из девочки с горящими глазами и страстным сердцем настоящую леди, сдержанную, но непоколебимую.

Перспектива пересечь полмира и поселиться в промозглой Великобритании не слишком привлекала Каюлани, но это был ее долг. К тому же она сможет наконец-то взглянуть на Шотландию — ее вторую родину, кельтскую романтику которой ей часто описывал ее отец и его старинный друг, писатель Роберт Стивенсон. Последний нисколько не сомневался в том, что звезда Каюлани будет яркой и легендарной. Он был знаком с девочкой с малых лет — и с первой встречи был очарован ею так сильно, что посвятил ей целую оду, назвав принцессу «островной розой».

Каюлани исполнилось тринадцать, когда королевский пароход отвез ее и ее сводную сестру Анну инкогнито в Англию. У девочек начинался новый этап в жизни — но какой же интересный он был! Принцесса застала самый разгар Прекрасной эпохи. Нет, страстная и увлеченная, Каюлани не собиралась весь год корпеть над учебниками (тем более, уроки и так давались ей легко). Они с Анной ходили в салоны, галереи, слушали концерты. Принцесса очаровывала британцев с первого взгляда — конечно, никто не знал, кто она такая, но ее экзотическая внешность, острый ум и талант к пению и рисованию сразу влюблял в нее каждого, с кем ей доводилось знакомиться.

Был и флирт с молодыми людьми. Каюлани никогда не вела себя, как пуританская барышня, хотя ее дядюшка-король имел на нее особые планы, желая выдать племянницу замуж за какого-нибудь иностранного принца. Но и принцесса была не промах. 

«Я могла бы выйти замуж за любого богатого графа здесь, — писала Каюлани своей тете, — но я бы не смогла заботиться о нем. Я чувствую, что выходить замуж за нелюбимого — это большая ошибка. Нам обеим стоит согласиться с тем, что я не должна быть лицемерным примером для незамужних женщин. Лучше я стану одной из них».

Год учебы в Англии пролетел, как один день. Анну призвали обратно на Гавайи, а Каюлани осталась продолжать обучение, путешествуя по Европе. Здесь же — на пятнадцатом году жизни — она узнает о кончине Короля и восшествии на престол своей тети. А еще через два года ей придет срочная депеша с всего тремя фразами: «Монархия пала — Королева свержена — Срочно доложить принцессе».

Ее Высочеству Каюлани на этот момент было всего 17 лет.

Покорение Америки

Возможно ли вообразить себе, какие чувства испытывала юная девушка при мысли о том, что половины ее семьи уже нет в живых, а ее титул, образование и все ее усилия по скорой модернизации островной монархии уже никому не нужны. Революция на Гавайях прогремела в результате заговора антироялистов и сторонников присоединения королевства к США (и при военной помощи со стороны американских военных): коренное население было лишено политических прав, а сверженная Королева была заключена под стражу. 

Вашингтон уже давно смотрел на Гавайские острова как на свою потенциальную военную базу в самом сердце Тихого океана. Внутри самих Штатов пресса изображала народ Гавайев, как варварский, дикий и совершенно не способный сам собой управлять, а действующая Королева и ее наследница описывались простым американцам необразованными папуасками. Правда, фото к разгромным статьям никто не прилагал, но это не мешало журналистам медленно, но верно убеждать американцев в том, что присоединение Гавайев — это благородная миссия правительства США по спасению несамостоятельных островитян.

Каюлани скопами приходили письма, в которых ее близкие призывали ее мужаться… и смириться. Принцесса оставалась единственной надеждой для своего народа, но никто даже не смел предположить, что 17-летняя девушка в одиночку вступит в схватку с американской системой. Никто — кроме самой Каюлани.

Наследница мужественно вскочила на ближайший пароход — вот только отправилась она не к себе на родину, а прямиком в Нью-Йорк — разговаривать с американцами и требовать аудиенции с президентом. «Четыре года назад кабинет министров моей страны отправил меня в Англию, чтобы я получила отменное образование и подготовилась к должности, которая положена мне по Конституции. Все это время я терпеливо выполняла их волю, мечтая вернуться домой, — рассказывала Каюлани прессе, — Теперь же я узнаю, что эти же министры уехали в Вашингтон и собираются просить американцев лишить меня трона, а мой народ — его собственного флага. Я еду в США, что вернуть обратно то, что принадлежит Гавайям. Я верю, что великая американская нация прислушается ко мне».

И Америка прислушалась. По-другому просто не могло быть. Из пришвартовавшегося у берегов Атлантики парохода перед нью-йоркскими репортерами внезапно предстала не полуголая варварша, а элегантная леди с умным взглядом, прекрасно изъясняющаяся по-английски. Американцы не могли поверить своим глазам. «Принцесса Каюлани — очаровательна и великолепна, — писала San Francisco Examiner, — настоящий цветок цивилизации». 

Чем больше Ее Высочество путешествовала по Штатам и общалась с прессой, тем сильнее она очаровывала простых американцев. Экзотическая красавица, Каюлани стала главной героиней глянцевых журналов и примером для подражания миллионов граждан. Наконец, принцесса добилась встречи с президентом Гровером Кливлендом… и так понравилась ему и его супруге Френсис, что глава Белого дома тут же призвал Конгресс приостановить процесс аннексии Гавайев и вернуть законной Королеве ее титул.

Но, увы, не та страна США, где президент решает все. Конгресс наотрез отказался жертвовать территориями, которые в перспективе станут еще одним американским штатом. Четыре долгих года Гавайи и их уже беспомощная принцесса ожидали своей участи. Но тщетно: новый президент Уильям Мак-Кинли оказался не таким нерешительным, как его предшественник. В 1898 году Вашингтон аннексировал райское королевство Каюлани, спустив его флаг и лишив население островов их собственного голоса.

В день присоединения Гавайев к США принцесса и ее уцелевшие родные находились дома, одетые в знак протеста в траурные одеяния. «Новость об аннексии была для меня хуже смерти, — рассказывала Каюлани газете San Francisco Chronicle, — было тяжело терять трон, но еще тяжелее было видеть, как опускается наш флаг». Принцесса была разбита, но даже в этой ситуации она не собиралась бросать свой народ. Весь последующий год Каюлани и ее тетя боролись за то, чтобы американское правительство хотя бы расширило права коренного населения островов. Они приглашали президента в свой уютный особняк на щедрые приемы, где знакомили его с самыми образованными и интеллигентными представителями своего народа… Но, казалось, что Мак-Кинли по определению не умел сочувствовать другим. В тот же год США присоединит к себе Кубу, Филиппины, Гуам и Пуэрто-Рико.

За полгода до аннексии островов американскими властями в гавайской прессе появилось сообщение о помолвке принцессы Виктории Каюлани и принца Давида Кавананакоа, который приходился ей кузеном по материнской линии. Как и Каюлани, молодой человек был полукровкой (его отец тоже был англичанином), получил хорошее образование в Великобритании, а затем и в США, некоторое время успел поработать в министерстве иностранных дел Гавайских островов, и был очень популярен в стране.

Этот брак мог укрепить позиции Каюлани в ее притязаниях вернуть трон и независимость. С другой стороны, эти двое были наполовину англичанами. Для американцев это означало, что на островное государство сможет претендовать Великобритания. Этого они допустить не могли. Так что помолвка только ускорила неизбежное. А до свадьбы дело так и не дошло…

Эта бесполезная и священная борьба испепелила Каюлани изнутри. В январе 1899 года она — верхом на лошади — попала под сильнейший шторм. От природы принцесса обладала сильным иммунитетом, но истязания последних лет истощили ее организм настолько, что легкая простуда обернулась для нее смертельным испытанием. Тяжелейшая лихорадка и пневмония сразили принцессу чуть меньше, чем за два месяца. Ей было всего 23.

«Я прожила воистину странную жизнь — но очень романтичную». Принцесса Виктория Каюлани.

Говорят, что в день ее смерти ее любимые павлины так громко кричали, что их пришлось застрелить. Так вместе с последней наследницей гавайской Короны навеки кануло в Лету и ее наследие, которому, увы, так и не суждено было расцвести. 

Фото: Getty Images, fiveminutehistory.com