Самая тревожная картина в мире: как создавался «Крик» Эдварда Мунка

«Крик», Эдвард Мунк, 1893 год.

Искусствовед, основательница Школы популярного искусства @op_pop_art и автор книги «Влюбиться в искусство: от Рембрандта до Энди Уорхола» Анастасия Постригай рассказывает о пяти фактах, которые помогут понять «Крик» — самую известную картину Эдварда Мунка.

Факт №1: Эдвард Мунк был душевнобольным.

Это не ярлык, а страница из биографии: в 1908 году художник оказался в психиатрической клинике с нервным срывом.

Душа у Мунка была измученной и истонченной.

Совсем рано он потерял мать и воспитывался отцом, который запугивал маленького Эдварда жуткими рассказами о том, что ждет грешников после смерти — после них мальчика преследовали страшные видения.

Подростком Мунк пережил и потерю любимой сестры, и это навсегда поселило в нем страх перед смертью.

Он стал утешаться алкоголем, богемной жизнью и случайными связями, но был неспособен выдержать настоящую близость.

Эта ухабистая и темная дорога привела художника сначала к созданию «Крика», а потом и на порог больницы.

Факт № 2: «Крик» — это состояние Европы на рубеже XIX и XX веков.

Первая — пастельная — версия «Крика» появилась в 1893 году.

Потом Мунк сделает еще несколько авторских копий — в разные периоды своей жизни и в разных техниках.

Это позволяет думать, что художник стремился передать не конкретный физический объект (хотя пейзаж в «Крике» легко узнаваем — это окрестности Осло), а некое состояние.

Состояние души, которую раздирает самое ужасное предчувствие на свете.

Еще раз: 1893 год.

До Первой мировой остается 21 год.

Техническая революция тяжелой лязгающей машиной несется на обычных людей.

Все чувствуют: скоро грянет беспощадный, оглушающий гром, и выживут далеко не все.

Факт № 3: Мунк вдохновлялся реальным природным явлением.

22 января 1993 года Эдвард Мунк оставил в дневнике такую запись: «Я шел по тропинке с двумя друзьями — солнце садилось — неожиданно небо стало кроваво-красным, я приостановился, чувствуя изнеможение, и оперся о забор — я смотрел на кровь и языки пламени над синевато-черным фьордом и городом — мои друзья пошли дальше, а я стоял, дрожа от волнения, ощущая бесконечный крик, пронзающий природу».

Не одно поколение исследователей выясняют: что это за «кроваво-красное небо» и откуда слышался «бесконечный крик»?.

Есть две любопытные версии.

Согласно первой, огненный закат случился в окрестностях Осло из-за извержения индонезийского вулкана за десять лет до той самой прогулки Мунка.

Взрыв был таким сильным, что следующие несколько лет небо вспыхивало то там, то тут.

Вторая версия так и просится в голливудский триллер.

Неподалеку от тех мест, где прогуливался Мунк в тот вечер, находились огромная скотобойня и клиника для душевнобольных.

Звуки, долетающие из этих ужасных мест, сливались в пробирающий до мурашек крик — его-то и почувствовал Эдвард.

Как бы ни было в реальности, своей записью живописец подтвердил: он больше почувствовал, чем увидел.

Факт № 4: в «Крике» нет прямых линий.

«Крик» пульсирует, как свежая рана, и дрожит, как открытый огонь.

Картина моментально впечатывается в память — из-за сочетания ярких цветов и вытянутых линий.

Но ты не понимаешь: это галлюцинация? Или мир вокруг раскалился так, что вот-вот взорвется? Или это сама смерть несется на тебя с искривленной физиономией? А может, это жизнь?.

Мунк не дает ответов — он выливает на тебя ушат раскаленных чувств.

Факт № 5: Мунк был знаком с работами Ван Гога и Гогена.

"Звездная ночь" Винсент ван Гог, 1889 год.

Винсент Ван Гог и Поль Гоген (постимпрессионисты на языке искусствоведов) вызывали у Мунка открытое восхищение.

У первого он заимствовал линии, у второго — цвет.

И чтобы это заметить, не обязательно быть специалистом по истории искусства.

Но вот что кажется замечательным.

Три совершенно разных художника в разных частях света (Ван Гог — во Франции, Гоген — в Океании, Мунк — в Норвегии) почти в одно время пришли к выводу, что современный мир с его внешней цивилизованностью невыносим.

Он так и просится на холст в виде кричащих цветов и дрожащих линий.

Он больше не светел, как у Моне или Ренуара.

Он — сама боль.

Анастасия Постригай – искусствовед, основательница Школы популярного искусства @op_pop_art и автор книги «Влюбиться в искусство: от Рембрандта до Энди Уорхола».