Главный следователь по делам Майдана Виктор Горбатюк: ""Беркутовцы стреляли не избирательно. Просто в сторону митингующих"

В феврале эмоции вспыхнут с новой силой - близятся даты 18-20, круто изменившие историю Украины, но и оставившие в ней жестокий след.

Расследованием преступлений, связанных с протестными акциями, занимается Управление специальных расследований ГПУ.

Массив работы беспрецедентный, но через девять месяцев все может замереть.

На какие вопросы не найдены ответы, какие палки вставляются в колеса, почему подразделение, на которое возложены сверхзадачи, оказалось на грани распада - об этом "КП" в Украине" поговорила с начальником управления Сергеем Горбатюком.

Тема одна, эпизодов - тысячи.

- После вердикта по Януковичу заговорили о том, будто этим процессом хотят прикрыть бездействие по другим преступлениям старой власти.

А сколько нужно времени и усилий, чтобы довести до судов, до приговоров такой огромный массив событий, как Майдан?.

- Сложность в самом вопросе.

Большое дело Майдана - так, как воспринимает его обычный человек, состоит из тысяч эпизодов периода с ноября 2013 по февраль 2014 года.

Идет не одно расследование, а по эпизодам, и в каждом устанавливаются исполнители, организаторы, пособники, заказчики преступлений, проверяются версии о провокаторах.

Если работа над каким-то эпизодом заканчивается, материалы направляются в суд.

И когда эпизод незначительный, то по нему процесс проходит достаточно быстро, и уже есть ряд приговоров.

Например, по тем, кто пытал Михаила Гаврилюка.

Сейчас в Святошинском суде проходит судебное следствие по пяти бывшим бойцам спецроты "Беркута", которые обвиняются в массовых расстрелах протестующих.

Заседания регулярные - по два в неделю, но только на допросы потерпевших потребовалось больше двух лет.

Как тут сказать, сколько времени понадобится, чтобы поставить точки по остальным эпизодам?.

- Экс-мэр Киева Александр Попов единственный из обвиняемых в организации избиения участников Евромайдана, кто не сбежал из страны.

Его адвокат прогнозировал, что суд тоже растянется на годы.

- Там по делу проходят 80 пострадавших, следствие было завершено, как и по обвинению четырех командиров киевского "Беркута", еще весной 2015-го, но судебный процесс длится уже четвертый год.

И он мог бы быть завершен, если бы не затягивались слушания.

Была смена состава суда, смена судьи, все начиналось по-новому.

Потерпевшие протестовали против столь длительного рассмотрения дела, но, к сожалению, процесс не закончен.

Не хотели пускать на баррикады.

- Вернемся к зиме 2014-го.

Тогда милиция была парализована, по местам убийств топтались люди, улики не сохранялись.

Трудно было начинать работу?.

- В Генпрокуратуру дело поступило 23 февраля 2014 года.

Я был включен в состав следственной группы, Управление спецрасследований создали позже - в декабре.

А в феврале материалы по Майдану были разбросаны по разным управлениям милиции, сама передача этих материалов, вещественных доказательств заняла определенное время.

Наша группа была разбита на несколько подгрупп.

Часть людей собирали пули, гильзы, одежду погибших, документы.

Все это направлялось на экспертизу.

Часть следователей работали на месте событий.

Вот им было трудно.

Хоть власть сменилась, Майдан не доверял правоохранителям.

Ко многим местам следователей не пускали, не позволяли разбирать баррикады, где могли остаться гильзы.

Но все равно осмотры проводились.

Еще одна группа собирала видеозаписи.

Мы брали их и из интернета (You.

Tube, соцсети), и делали запрос на каналы, опрашивали журналистов, получали видео от них и активистов.

Вначале наиболее результативно были отработаны 13-минутные съемки ТРК "Украина", которые велись с тыла бойцов в черной форме с желтыми повязками.

Так мы смогли идентифицировать подразделение милиционеров, которые стреляли в майдановцев.

Первым опознали командира спецроты "Беркута" Дмитрия Садовника.

У него протез вместо кисти правой руки.

- Садовника задержали, а потом выпустили.

Правда, что ему помогли сбежать?.

- Да, такая версия была, регистрировалось производство по факту вынесения неправосудного решения.

Судья посчитала подозрение в совершении 39 убийств (!) обоснованным, но не продлила срок ареста и освободила Садовника из-под стражи за 8 дней до того, как истекал установленный предыдущим решением суда срок ареста.

Прокуратура подала апелляцию.

Когда она рассматривалась, подозреваемый несколько раз не явился на заседания, пытаясь лечь в разные больницы, а потом вообще скрылся (судья Волкова была отстранена от должности, в 2016 году над ней начался суд, но об окончании процесса информации нет.

- Ред.).

Избирательное правосудие.

- Помнится, Юрий Луценко еще в 2017 году обещал направить в суд обвинение Януковичу по агрессии на Майдане.

Что помешало?.

- Януковичу сообщено о подозрении в причастности к организации противодействия протестным акциям путем дачи указаний правоохранительным органам о применении насилия к протестующим.

В том числе с помощью огнестрельного оружия, что привело к гибели людей в течение 18-20 февраля 2014 года.

Также сообщено о подозрении в организации насилия по отношению к протестным акциям в период с ноября 2013-го по февраль 2014 года.

Такие же подозрения предъявлены бывшему министру внутренних дел, его заместителю, руководителю киевской милиции, экс-главе СБУ и его заму.

Работа следственных прокуроров сфокусирована на том, чтобы завершить это производство.

Но решение о завершении не принято.

Я объясню почему.

Подозреваемые находятся в розыске, по общим правилам направить их дела в суд нельзя до задержания.

Можно только по специальной процедуре - так называемой заочной.

Она действовала с 12 мая 2016 года до 27 ноября 2018-го - до момента публикации объявления о начале деятельности Государственного бюро расследований.

- То есть дело Януковича о госизмене было передано в суд законно, а другие передавать больше нельзя?.

- Да, без внесения изменений в Уголовно-процессуальный кодекс завершить расследования невозможно.

Но хочу отметить, что принятая в 2016 году временная заочная процедура во многих моментах нарушала Международную конвенцию о правах человека, практику Европейского суда.

По вопросу необходимости инициировать внесение изменений в УПК Украины я неоднократно обращался к генеральному прокурору.

Отмечал, что государство тратит огромные усилия, в том числе и материальные, на обеспечение процесса, а в итоге мы создаем для подозреваемых и их адвокатов возможность выиграть дело в Европейском суде по нескольким моментам нарушения международных конвенций.

В частности, закон с определенным временем действия - это признак избирательного правосудия.

Что пугает депутатов.

- На дальнейших заочных процессах против "Януковича и компании" можно ставить крест?.

- Насколько мне известно, в Раду внесен депутатом Сергеем Алексеевым законопроект об изменениях в процедуре "заочки", но будут ли депутаты его рассматривать? Мне кажется, многие из них проецируют эти положения на себя.

- Сегодня судишь ты, завтра судят тебя...

- Я думаю, депутаты в 2016-м согласились на такой скомканный вариант, чтобы не попасть под действие закона, когда утратят свои полномочия.

А это может случиться в октябре.

Соответственно, боязнь усиливается.

И вот что хочу отметить.

По госизмене Януковича в суде выступали только свидетели.

Если говорить о событиях 18-20 февраля, то тут больше тысячи потерпевших.

Если мы загоним их в процесс, который закончится пшиком, люди переживут двойную боль.

Дилемма для следователя: работать или искать новую работу.

- 20 ноября 2019 года заканчиваются следственные полномочия прокуроров.

Что будет с делами Майдана? Если передадите в ГБР, все остановится.

Только на ознакомление с сотнями томов уйдет полгода, если не больше.

- Ситуация неопределенная.

И создана она законодателями.

Мы десятки писем написали руководству ГПУ с просьбой прояснить будущее следователей прокуратуры.

Для работы человеку нужна мотивация, а если закон гласит, что через девять месяцев он лишится места, то откуда мотивация возьмется? Человек отложит все и будет искать новую работу.

31 января у меня была встреча с Юрием Луценко, он гарантировал, что примет меры для того, чтобы наши следователи были обеспечены работой.

- С руководством у вас тоже не совсем определенно.

Юрий Луценко заявил, что уйдет в политику этой весной.

Что ему про осень думать?.

- Не должны влиять на работу прокуратуры ни выборы, ни смена президентов, ни отставки руководителей ГПУ.

Должно быть четкое решение: или продление полномочий следователей, или следователи прокуратуры переходят в ГБР со своими делами.

Но тут опять преграда: следователям нужно бросать работу, идти на конкурс.

Не расследовать преступления, а сдавать тесты.

С оглядкой на то, как у нас проводятся эти конкурсы, не факт, что наших сотрудников не отсеют.

Я считаю, если есть интерес к делам Майдана, нужно изменить правила - перевести следователей в ГБР и поставить критерием оценки качество работы.

Через год оценить их именно по результатам работы.

Это будут лучшие тесты.

Мертвых можно исключать.

- Если расследование по делам Майдана придется остановить в канун 6-й годовщины революции, такая поднимется волна! Следствие и так подозревают в манипуляциях.

Помните, как сказал Дмитрий Гордон, комментируя дело Ивана Бубенчика: "Правоохранителям давно известно, кто отрывал огонь..

но политическая ситуация такова, что не все факты можно озвучивать".

- Дело не в политике.

Прокуратура вправе не озвучивать даже то, что твердо установлено и где есть уведомление о подозрении, если это повредит расследованию.

Мы также не можем обнародовать свои подозрения, если нет доказательств, достаточных для официального сообщения о подозрении.

Даже если знаем, что человек совершил какое-то преступление.

Знать и доказать - разные вещи.

В деле названного вами лица у нас были и доказательства для сообщения о подозрении в том, что он стрелял в милиционеров утром 20 февраля, и уведомление о подозрении.

И этот факт не замалчивался.

- Но что-то пошло не так… Бубенчик признался в том, что стрелял в милиционеров из оцепления.

Есть два трупа, один раненый.

А в итоге - покушение на убийство.

- Изначально ему инкриминировали убийство двух лиц и покушение на жизнь третьего.

Генпрокурор сменил старшего группы прокуроров (назначил своего зама Анжелу Стрижевскую.

- Ред.), и она стала принимать процессуальные решения.

Погибших исключили из уведомления о подозрении, осталось только покушение.

Версия о провокации существует.

- Адвокат "Небесной сотни" Виталий Титич говорил, что Бубенчик мог быть провокатором кровавых событий на Грушевского.

- Мотив должен быть проверен в ходе следствия.

На сегодняшний день в подозрении такой формулировки нет.

Но версия о том, что действия стрелявшего могли спровоцировать кровопролитие, существует.

Хронологически действительно после этой стрельбы на Майдане появилась спецрота Садовника.

Но также должен заметить, что в материалах расследования нет данных о том, что бойцам спецроты под руководством Садовника дали задание задержать стрелка или прекратить использование оружия против правоохранителей.

И не видно, чтобы они это делали.

Согласно подозрениям, "беркутовцы" стреляли не избирательно - просто в сторону митингующих, у которых оружия не было.

Прокуроры квалифицируют эти действия как имеющие цель запугать протестующих.

- А что говорят пятеро подсудимых - бывших бойцов спецроты?.

- В суде они еще не давали показаний.

А на следствии или отказывались от дачи показаний, или говорили, что не применяли оружия.

Командир роты на допросах вначале заявлял, что патроны у его бойцов были холостыми.

- В последнем интервью генеральный прокурор сказал, что ГПУ сначала расследует расстрелы активистов, потом - милиционеров.

- Это заведомо ошибочный путь.

Как можно разделять события, которые происходили в одно и то же время, если от этого зависит объективность установления обстоятельств событий и квалификация действий подозреваемых? Например, штурм 18 февраля, когда гибли и майдановцы, и правоохранители.

Если протестующий увидел, что его товарища сразила пуля милиционера, который продолжает стрельбу, и выстрелил сам, чтобы прекратить убийства, то это необходимая оборона или крайняя необходимость, что исключает уголовную ответственность.

УПК ставит перед следователями задачу изучать обстоятельства всеобъемлюще и непредвзято, принимать решение в комплексной оценке доказательств.

- Остается надежда что-то установить по убийствам Нигояна, Сеника и Жизневского?.

- Конечно, хотя со временем работать все труднее.

Были моменты, когда казалось, что мы близки к раскрытию, но определенные подозрения либо не подтверждались, либо были недостаточными для обвинений.

Экспертиза установила, как погибли парни.

Сергей Нигоян был убит картечью - это либо гладкоствольное охотничье ружье, либо обрез.

Картечью также можно заряжать помповые ружья, которыми правоохранители были вооружены в оцеплении правительственного квартала.

В теле у Романа Сеника нашли пулю для принудительной остановки транспорта.

Это спецсредство, которые выдают правоохранителям, в свободной продаже их нет.

У Жизневского сквозное ранение, но есть признаки, что его убили такой же пулей.

Снайперы тут, снайперы - там… А их и не было.

- Главная тайна Майдана - это снайперы, которых "рассаживали" на Октябрьский дворец, консерваторию, филармонию, Дом профсоюзов….

- Штатные снайперы Управления госохраны были на АП и Доме с химерами.

Снайперы "Альфы" и "Сокола" - на Кабмине.

Согласно показаниям, они выполняли контрснайперскую функцию - высматривали, нет ли чужих стрелков, но сами не стреляли.

Эти свидетели говорят, что других снайперов не видели.

Были сообщения, что будто появлялись какие-то люди на крыше Октябрьского дворца, доме на Городецкого.

Наши следователи в самом начале все там осмотрели, следов не нашли.

Вообще, по предварительным результатам следственных экспериментов, нет данных по погибшим или раненым протестующим, которые бы исключали места, где были правоохранители.

Также нет подтверждений тому, что могли быть люди или хотя бы место, с которого одновременно стреляли и в милиционеров, и в митингующих.

- А ведь такую задачу якобы ставили снайперам из Грузии - героям итальянского фильма "Украина: скрытые истины".

Чем закончилась эта история?.

- Направили запросы на их допрос по линии международно-правой помощи в Италию, в Армению, в Грузию.

Ответа не получили.

Но показания, которые эти люди давали итальянскому корреспонденту, как и любые другие материалы СМИ, где есть хоть какая-то информация об убийствах, проверяются.

Пока не находят подтверждения.

- Что нового дал следственный эксперимент, ради которого осенью прошлого года разобрали мемориал "Небесной сотни"? Почему так поздно?.

- Работа еще продолжается.

Большинство следственных экспериментов были проведены в 2014-2015 годах, они легли в основу обвинений бойцам "Беркута", которые рассматривает суд.

Но у нас 48 погибших, 80 раненых.

Появляются новые видео, новые данные, в суде устанавливаются пробелы, которые нужно устранять.

Поэтому дополнительные следственные эксперименты проводились постоянно в период 2016-2018 годов.

Имел значение период года, когда их проводить.

Расстрелы на Институтской происходили зимой, значит, и следственный эксперимент наиболее правильно проводить в такое время, чтобы обстановка соответствовала, чтобы листва на деревьях не мешала.

Осенью прошлого года мы вынуждены были сузить время завершения проведения дополнительных экспериментов, так как намечалось строительство музея.

"Не мы виноваты, а Рада".

- Сергей Викторович, почему вас сняли с конкурса на главу ГБР? Вы по этому поводу иск в суд подали.

- Сняли с формулировкой, что не было стажа работы на руководящих должностях, хотя в законе написано об "опыте работы на таких должностях".

Формально стаж на должности начальника отдела и выше у меня на то время был 2,3 года.

Но если говорить об опыте руководства, то он у меня с момента работы на должности следователя прокуратуры и особенно следователя Генеральной прокуратуры, так как практически в каждом деле, которое я расследовал, создавалась следственная группа из десятков следователей и оперативников.

Когда мы работали над делом Павла Лазаренко, мне подчинялась группа из 50 человек - оперативники, следователи, даже прокурор области был.

И таких дел в моей практике десятки.

Я предоставил доказательства своего опыта руководства, но в комиссии даже не прочитали закон.

- Вокруг конкурсов в ГБР, помнится, были сплошные скандалы.

- Да, конкурсная комиссия создала много поводов для того, чтобы усомниться в их объективности, подтверждением чему является и мой случай.

Другие кандидаты тоже обжалуют результаты конкурса.

Мое мнение, что большинство конкурсов в правоохранительные органы не дают ожидаемых результатов и не являются объективными - это больше картинка для общества, что осуществляется независимый отбор.

А есть другой момент.

По УПК сейчас следователь шага не может сделать без прокурора.

Все важные решения в уголовном производстве - уведомление о подозрении, ходатайство о мере пресечения, прекращение дела, направление обвинительного акта в суд - принимает прокурор.

И вот нам показывают картинку, как в ГБР набирают следователей, идет соревнование.

Но это те, кто фактически ведомые в уголовном процессе.

А где конкурс на прокуроров? Нет его.

Прокуроров для надзора за следователями Госбюро расследований назначили в течение недели.

По каким критериям - неизвестно.

- После 20 ноября, если ничего не решится, чем будете заниматься? В процессуальные руководители пойдете?.

- Такие варианты рассматриваются - и мной, и другими следователями.

Но не от нас это зависит.

Мы много раз просили руководство Генпрокуратуры дать четкие перспективы следователям! Генпрокурор уверяет, что никто не будет уволен.

Но это слова, которые должны подтверждаться соответствующим нормативным актом, чтобы не было сомнений.

А на деле с началом работы ГБР Закон "О прокуратуре" перестал распространяться на наших следователей.

Не регулируется ни стаж, ни пенсионное обеспечение, ни порядок увольнения-приема на работу.

И тут уже без Верховной Рады не обойтись.

Законопроект находится в парламенте с 2017 года, но его не рассматривают.

Такое развитие событий указывает, что в комплексе руководство государства - депутаты, президент, руководство ГПУ - не заинтересовано в существовании подразделения, которое занимается расследованием преступлений во время Майдана.

А не исключено, что и подводит к тому, чтобы такое подразделение распалось.

Заместитель генпрокурора Анжела Стрижевская прямо говорит следователям: ищите место работы - не будет следователей прокуратуры и вашего подразделения.

Дескать, не мы виноваты, а Рада - не приняла закон, который бы вас защитил.

Это предположение.

Депутаты могут очень легко опровергнуть мои слова, приняв в сжатые сроки необходимые изменения в законодательство.

- Похоже, что ваши прохладные отношения с Юрием Луценко не сильно потеплели.

- Не было у меня с ним никаких отношений, да и не должно быть.

Лично от него мне ничего не надо.

Я хочу, чтобы он исполнял свои обязанности как генеральный прокурор - в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом.

У нас продолжают незаконно забирать дела, вмешиваться в расследования с целью непривлечения виновных к уголовной ответственности.

Но хочу отметить, что во время недавней встречи с генпрокурором он обещал помочь устранить препятствия.

Дело Майдана в цифрах.

4100 эпизодов содержат уголовные производства.

442 лицам объявлены подозрения.

186 обвинительных актов направлены в суды по 228 фигурантам.

52 фигуранта признаны виновными в судах.

45 получили обвинительные приговоры.

33 подозреваемых продолжают работать в полиции, 10 из них занимают руководящие посты.