Почему друзья вдруг превращаются во врага: как с этим бороться/Любко Дереш рассуждает об угрозе формирования закрытой среды с помощью соцсетей

В очередном выпуске еженедельной рубрики на "Апострофе" писатель Любко Дереш рассуждает об угрозе формирования закрытой среды с помощью соцсетей и противодействии этому с помощью восстановления живых отношений.

Победа Трампа или влияние на голосование по Brexit - только начало выявления масштабных тектонических сдвигов общества, которые происходят под невидимым влиянием соцсетей.

Отличительной относительно подобного рода сдвигов в украинском Facebook является ситуация с "френдоцидом" - в какой-то момент владелец профиля, начитавшись комментариев в очередном холиваре, говорит: "Достаточно" и начинает удалять всех, кто не соответствует его политическим или социальным убеждениям.

Вчерашние друзья вдруг превращаются во врага, и этот враг приобретает крайне точные характеристики: "неправильный" политический окрас, несоответствующие представления о финалистах "Евровидения", относительно погрома в метро выставки художника Грехова с его квантовыми Шевченко или о реакции руководства НАОМА на эскападу студента-архитектора Спартака Хачанова.

Facebook, хотя и постоянно совершенствует свои алгоритмы показа сообщений, остается верен базовому принципу - удовлетворять наши желания.

Если я интересуюсь Египтом с точки зрения туризма, а вы - с точки зрения политики, то в ответ на мои запросы в поисковике я буду получать все больше информации о гостиницах и скидках, а вы будете получать все больше информации о политической жизни в стране.

Выборы, которые мы делаем в соцсетях, замыкают нас на самих себе.

Фактически, это - механизм кармы, описанный в древнеиндийской "Бхагавад-гите" и переведенный на язык нейромаркетинга: отвергая то, что неприятно, и принимая то, что приятно, мы, наконец, становимся заложниками собственного образа мышления, реинкарнируя во все новые, все более герметичные и рафинированные интернет-сообщества, которые выводят нас за рамки объективной действительности.

Через несколько таких реинкарнаций мы, натолкнувшись в сети на человека, который не соответствует нашим рафинированным представлением о мире, легко превращаемся в оглохших к чужому аргументу "хейтеров".

Такой пользователь, далекий от нашего "социального пузыря", представляется нам не просто неправым - со своими "пещерными" взглядами он выглядит как минимум идиотом.

Хотя сегодня, например, Perspective показывает хорошие результаты в комментариях к статьям таких изданий как New York Times или The Economist, механический принцип оценки, в конце концов, толкает нас к оруэлловскому новоязу, который будет только капсулировать мысли и настроения людей в рамках их социальных гетто, но не может способствовать диалогу.

Пока искусственный интеллект учится различать неполиткорректные высказывания, забаненными и отрезанными от сервисов оказываются автора статей, в которых рассказывается, скажем, почему НЕ СТОИТ употреблять те или иные унизительные слова.

Конечно, очень скоро Perspective научится избегать подобных "проколов" и будет щелкать наши комментарии лучше, чем дедовский Deep Blue - ходы Гарри Каспарова.

Однако проблема в том, что вместо того, чтобы укреплять человеческий элемент - работать с человеческим духом, характером, с человеческой эмоциональной сферой - мы продолжаем инвестировать в технологическую составляющую, тем самым дистанцируясь от проблемы и пытаясь избежать ее ядовитый корень.

Уже упомянутые нами два недавних одиозных случая - скандал с инсталляцией Хачанова в НАОМА и уничтожения выставки "Квантовый скачок Шевченко" - получили возможность эскалации во многом потому, что в обоих примерах сыграла роковую роль однобокая осведомленность читателей о ситуации, которая подкрепляла уже готовые эмоциональные шаблоны и давала право возмущенным читателям пойти на поводу у чувств.

Обратите внимание, мы не указываем, каким именно читателям и с какой позицией, ведь механизмы конфронтации сработали у обоих сторон одинаково.

К сожалению, ни один искусственный интеллект не сможет вытащить нас из скорлупы собственных комфортных представлений.

Нам удобно считать врагом тех, кто подходит под готовые клише.

Поэтому - френдоцид.

Поэтому - фейковые манипуляции.

Поэтому - пост-правда.

Замкнутость на себе - это и есть горький плод нашей фейсбук-кармы.

Одним из важных факторов, которые сегодня работают на разжигание нетерпимости (и это в равной степени касается как правого, так и левого крыла украинского общества), это, прежде всего, желание изолироваться в комфортном информационной среде, плюс - нежелание искать диалог (или хотя бы его предпосылок в виде смягчения собственной категоричности) с противоположным лагерем.

Философ Сергей Дацюк предложил неожиданный формат "Восточного чаепития" для решения данной ситуации непримиримости.

В отличие от западного формата жесткой дискуссии, "Восточный ковер", с его подушками, чаем, атмосферой безвременья, предусматривает очень медленное вхождение обоих сторон во внутреннее пространство другого.

Разговор, вместо того, чтобы начаться из самых острых вопросов, сначала течет вокруг общих мировоззренческих вещей - что есть добро, истина, красота, что есть мудрость, человек и Вселенная.

После того, как в неформальном общении найдены точки соприкосновения, появляется почва для того, чтобы увидеть и услышать своего собеседника - принять его правду и понимание жизни.

Формат "Восточного ковра" не может быть переведен в конвейерный режим, как это пытаются сделать сегодня большинство институтов Запада, видя в человеческих отношениях только алгоритмы синтаксических структур.

И хотя по своей природе это очень медленный способ воздействия на ситуацию, все же формат чаепития и неспешной беседы - уже не с врагом, а только с человеком, который мыслит иначе - может дать импульс возрождению человеческих связей.

Именно эти связи, как бы иногда непросто было их поддерживать, имеют значительно больший потенциал мироустройства, чем вся психометрия соцсетей, вместе взятая.

Связи уважения и доверия - именно та страховочная сетка, на которую мы иногда можем упасть, сорвавшись с натянутого каната общения.