Люди будущего, или как умереть для эгоизма и воскреснуть для любви/Общество, свободное от эгоизма, будет самой большой победой человечества

В очередном выпуске еженедельной рубрики на "Апострофе" писатель Любко Дереш размышляет об ответственном лидерстве, которое способно бросить вызов эгоизму, в том числе собственному.

На этой неделе, ознаменованной трагедией на Шри-Ланке, накануне Пасхи в Украине немало читателей, вероятно, спросят себя: каким образом религия, которая призвана пробуждать в человеке любовь и милосердие, становится основой для ненависти и насилия?.

После убийств в Крайстчерче в Новой Зеландии и взрывов в Коломбо, где погибло более 400 человек, все громче поднимаются разговоры о "цивилизационном кризисе".

Опираясь на концепцию С.

Гантингтона о столкновении цивилизаций, аналитики говорят о неизбежности противостояния христианского и исламского миров.

Однако действительно ли проблема в борьбе цивилизаций? Откуда приходит межрелигиозная вражда? И почему религия иногда становится основой для ненависти?.

Восточные учения говорят: "Что бы ни делал выдающийся человек, обычные люди следуют его примеру".

Вопрос ответственного лидерства на сегодня – один из самых сложных в современном мире.

Безграничная мудрость священных писаний Востока и Запада утверждает добро и не оставляет места для зла, однако именно в устах политических и духовных лидеров эта мудрость, выражаясь в духе восточной образности, может стать "нектаром бессмертия" или смертельным ядом.

За каждым террористическим актом стоят люди: те или иные духовные лидеры, политики, которые своей риторикой формируют в обществе атмосферу нетерпимости и чувство превосходства одной общины перед другими.

Для удовлетворения собственной потребности в превосходстве пригодятся любые методы: эгоистический интерес, иногда откровенный, а иногда хорошо скрытый, который заставляет искажать слова и смыслы святых традиций таким образом, чтобы это было на руку нашим амбициям.

Необходимость чувствовать власть, особенность и превосходство, приобретать славу и признание - не что иное, как различные формы эгоизма, которые коренится в человеческой инстинктивной природе, сформированной страхом и желанием победить в борьбе за выживание.

Читайте: Любовь - удел сильных.

Почему я выбрал толерантность.

Религия, будучи механизмом очищения человека от эгоизма (а значит, и от страха - грубого, бытового, а также тонкого, экзистенциального), призвана минимизировать участие нашей инстинктивной природы в жизни общества.

Однако эгоизм - слишком иррациональная, сложная и неуловимая вещь, и часто те, кто призван бороться с ним, сами становятся инфицированными.

Убийцы вроде Тарранта (мужчины, совершившего стрельбу в Крайстчерче) или организации типа ИГИЛ (которая взяла на себя ответственность за взрывы в Коломбо), вдохновляются не только историческими фигурами вроде Адольфа Гитлера или террористами наших дней.

Ксенофобские заявления мировых политиков и духовных лидеров – идеальная почва для прорастания ростков нетерпимости, однако следует понимать, что политики лишь отражают те тенденции, которые уже проявлены в обществе.

Если бы ситуация была иной, и мы скрыто не разделяли ненависти к "не нашим", террористам просто не было бы где укрыться на этой планете - везде они бы чувствовали себя чужаками.

Однако мы видим, что это не так.

Эгоизм может принимать различные формы - это может быть эгоизм пола, который делает наш гендер исключительным и особенным, эгоизм нации или расы, даже эгоизм философии и религии, который дарит нам чувство исключительности и избранности не в метафизическом, а в очень конкретном, бытовом смысле.

Эгоизм может быть откровенным, неприкрытым превосходством, а может быть тонким интеллектуальным переживанием.

Однако эгоизм - всегда поверхностный.

Он выхолащивает содержание и профанирует ценности.

Эгоистическое желание удовлетворить с помощью религии собственные нужды превращает религиозное учение в инструмент политики, обворовывая же глубинную суть религии.

Сегодня миру нужны лидеры, которые способны глубоко изменять тенденции к усилению вражды и противостоять поверхностному эгоизму.

Американский психолог Стивен Кови называет таких лидеров transition persons – "людьми перехода": "Люди перехода превосходят собственные нужды и воплощают самые глубокие, благородные побуждения человеческой природы.

Во времена тьмы они - фонари, а не судьи; они образцы поведения, а не критики.

В периоды раздора они - агенты изменений, а не жертвы; врачи, а не переносчики возбудителя".

Иначе говоря, настоящий лидер, "человек перехода" - это человек, который справляется с собственным эгоизмом, опираясь на высшие ценности.

Противоположная категория к эгоизму - любовь, и настоящий лидер действует, опираясь на любовь, а не на раздор, что возвышает одних и унижает других.

Иисус Христос как историческая фигура – идеальный пример "человека перехода".

Мир Христа - это мир любви и милосердия, в котором нет места для "чужих людей", а есть только разные семьи в рамках большой единой семьи.

"Нет ни эллина, ни иудея, обрезания или необрезания, варвара, скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос" - описывает новый мир апостол Павел в послании к колоссянам.

Тогда почему же мы, после сотен и тысяч лет существования духовных традиций, вынуждены вновь возвращаться к вопросу о цивилизационном кризисе и конфликте культур? Возможно, мы не до конца прошли урок эгоизма? Или только теперь мы по-настоящему готовы говорить об отвержении эгоизма глобально и серьезно - не только на уровне гендера, нации или конфессии, но и на уровне цивилизации, на уровне всей планеты?.

Существует много путей для преодоления эгоизма, и путь религии - один из самых благородных.

Как бы мы не пришли к обществу, свободному от эгоизма, это будет нашей большой победой.

"Что бы ни делал выдающийся человек, обычные люди следуют его примеру" - этот тезис справедлив для каждого из нас, потому что величие - это не должность и сан, а мера нашего благородства, интенсивность нашего желания служить другим.

Кови подчеркивает, что "человек перехода" - не критик, а модель.

Подавая пример другим своим поведением, глубоко погруженным в ценности той или иной религиозной традиции, отвергая разделяющий эгоизм ради служения ближним, обществу, истинам любви и милосердия, мы формируем вокруг себя общины, свободные от инфекции эгоизма.

В положенное время такая атмосфера породит соответствующих лидеров, которые, в свою очередь, смогут сделать то, на что были неспособны крупнейшие армии в течение тысяч лет.

Пасха - символ смерти и воскресения.

Смерти ограничивающего "эго" и воскресения в новых отношениях, где все мы - независимо от веры, расы, нации, возраста и гендера - частицы единого и прекрасного целого.

Поэтому, когда ко мне обращаются на Пасху "Христос воскрес!", я всегда с радостью отвечаю: "Воистину воскрес!".