Интервью Муслима Чеберлоевского, командира чеченского батальона имени Шейха Мансура. Часть XI

Денис Москалик.

Артём Конопкин.

18:00 19.10.2019.

Интервью Муслима Чеберлоевского, командира чеченского батальона имени Шейха Мансура.

Часть XI.

Уже одиннадцатая пошла.

Чечня.

Донбасс.

АТО.

ООС.

Муслим Чеберлоевский.

С предыдущими частями материала можно ознакомиться тут: первая, вторая, третья, четвёртая, пятая, шестая, седьмая, восьмая, девятая и десятая.

— Возвращаясь немного к украинской войне.

У нас оккупированы несколько крупных городов.

Самый крупный, миллионник — это Донецк.

Полумиллионный город Луганск.

И собственно донецкая агломерация — там ещё несколько сот тысяч людей.

Какие были бы ваши рекомендации, для того чтобы не допустить тех ошибок, которые сделали русские в Первой чеченской войне? Как стоило бы действовать, если всё-таки будет силовое решение вопроса? Как освобождать эти города?.

— Решительные, конкретные действия.

Люди, которые находятся там, на оккупированных территориях — это всё равно граждане Украины.

Может, какие-то там есть и предатели, которые действительно желают быть с русскими, пошли к ним на работу.

Но основная масса, основные жители — это же граждане Украины.

И их надо вернуть в любом случае.

И территорию, и людей.

Ну а если кто хочет быть с русскими, с Россией — пусть уезжает в Россию, Россия большая.

У них земли очень много.

Кроме силовых — я не вижу тут ничего.

Переговоры ничего не дают.

Упрашивать кого-то — они же не для этого пришли сюда, чтобы уйти, раз мы завтра попросили уйти.

Они не уйдут.

Тут нужны конкретные, решительные действия, наступление — и всё решится.

Будут потери, понятно, без этого не будет.

— Ну а представим, что началось наступление, мы заведём технику, зайдём на тяжёлой технике в Донецк — и повторится тот же разгром в Грозном.

— Не думаю, что будет такое.

Если будет с нашей стороны наступление — разбегутся те, кто там находится.

И разрушений такого масштаба там не будет.

Если даже и будет — ну, значит так должно быть.

Это война.

— А если не заходить в город, окружить его?.

— Это тоже вариант.

Тут очень много вариантов, это не проблема.

Проблема в том, что мы это делаем или не делаем.

Вот мы пока этого не делаем.

И поэтому не планируем обойти, как захватить его.

Если не стоит задача — всё, давайте, планируем, как мы с минимальными потерями, с минимальными разрушениями захватываем это.

Если такой вопрос стоял бы, то это мы уже спланировали бы и уже предприняли бы какие-то меры, действия.

Но такой вопрос пока не стоит.

Переговоры, перемирие, Донбасс отдать/не отдать, границу сделать/не сделать.

Очень много непонятного.

Поэтому сказать однозначно что-то я не могу.

Можно обойти, окружить его, без разрушений взять — это тоже не проблема.

— Вышеупомянутый Шамиль Басаев — под его руководством были осуществлены атаки на гражданские объекты, уже не на территории Чечни.

Это Норд-Ост, Первомайское, Буденовск, атака на школу в Беслане.

Считаете ли вы такую методологию приемлемой? И вообще как относитесь к подобным действиям именно отрядов Басаева?.

— Такие методологии — это где, здесь, в Украине?.

— Нет, вообще.

Ну, считаете ли оправданным действия Шамиля Басаева в той ситуации?.

— В той ситуации Шамиль Басаев действовал так, как он считал нужным.

Гелаев действовал так, как он считал нужным.

И остальные тоже.

И делали, как они считали нужным.

Почему? Потому, что русские пришли на нашу землю и всё происходило на чеченской земле: и разрушения, и убийства, и гражданские, и военные.

И леса, и горы, и вода, и звери — всё там страдало от русских, от русского оружия.

На территории России ничего не происходило.

И поэтому русские к этому привыкли — это там, на Кавказе, в Чечне, где-то что-то происходит, какая-то война, кого-то убивают.

Ну и всё.

У них дома порядок, они себе работают, у них всё хорошо.

Поэтому некоторые наши бойцы, подразделения посчитали нужным, чтобы их гражданские люди тоже почувствовали, что здесь происходит — надо сделать вот так.

Ну, первая задача была, опять же, не убить их, не брать заложники и не мучить этих людей.

Не стояла такая задача.

Они же там сидели несколько суток с этими людьми, вместе с ними находились.

Они в первый же день могли их всех убить, замучить, расстрелять — и пошли бы дальше.

Цель была — захватить какие-то объекты и вызвать правительство России на переговоры.

Вот задача номер один состояла в этом.

Чтобы переговоры: вот мы захватили, хотя бы пойдите с нами, выслушайте нас, что мы хотим.

Они не слушали ни в Норд-Осте, ни в Беслане.

Даже не слушали, всё время говорили, что мы бандиты, террористы, захватили школу, больницу, всех убивают, всех режут.

И вот под таким поводом убивали и своих, и наших.

Не шли на переговоры, на контакт и решали вопрос вот таким образом.

А оправданно это, неоправданно — это уже пусть рассуждают люди.

Я считаю, в таких условиях и такое тоже иногда надо применять.

Чтобы те почувствовали, что происходит там у них, у себя дома..

Но они и этого тоже не понимают, не знают.

Не знаю, что они думают, что они хотят вообще.

Это вопрос открытый, кто поддерживает, кто не поддерживает.

Пришли русские, воюем мы с солдатами — это понятно.

Но на гражданских людей это всё-таки не то..

Но некоторые посчитали — так надо, некоторые посчитали по-другому.

У каждого есть свой выбор.

— А пересекались ли вы, может где-то на Кавказе, с отрядами или с самими этими личностями, такими как Хаттаб и Абу Валид? С теми, кто был пришлыми для кавказской войны.

И как оцениваете их действия?.

— Ну конечно, мы с ними пересекались, виделись, встречи какие-то были.

Но мы не вместе были.

Мы отдельно занимались своей работой.

А так с ними иногда встречались, виделись, такие короткие встречи были.

Ну, они тоже пришли на помощь к нам — против русских, против захватчиков.

Как они рассказывали — что пришли помогать, братьям на помощь, против такой огромной державы.

Что нас мало — это понятно было.

Поэтому у них тоже был свой выбор.

Они выбрали вот такой путь и закончили его прямо там, у нас.

Были такие люди.

То, что они рассказывали — «пришли помогать вам» и помогали, действительно, от души, и погибли они там.

Это уже доказано.

— Действия отрядов Шамиля Басаева по атакам на гражданские объекты и Хаттаба и Абу Валида помогли сформировать россиянам вот этот нарратив, что все чеченцы террористы, вообще кавказское сопротивление — это террористы.

И победить именно в информационной войне.

Как вы видите противодействие формированию такого образа, который, в том числе, сейчас пытаются набросить на Украину? Когда они со всех своих средств массовой информации обвиняют нас в неизбирательных обстрелах, в казнях гражданских, как раз используя ту же методологию, которую они использовали против чеченцев.

— Это их тема, русские всегда так говорят, всех обвиняют.

Опять же, повторяюсь: если бы у нас была бы такая же техника, хотя бы половина, как у русских — мы с ними воевали бы на равных.

Танками, самолётами, пушками.

— Как вы относитесь к личностям Хаттаба и Абу Валида и к их участию в чеченской войне? И к тому, что именно их участие помогло сформировать этот нарратив русской пропаганды, о том, что все чеченцы и вообще всё сопротивление на Кавказе террористы? То есть они опирались на два таких элемента: это действия Басаева по атакам на гражданские объекты и это участие иностранных добровольцев.

Стоило ли принимать их в сопротивление, как они вели боевые действия — вот эти все моменты.

— Ну, если бы даже Хаттаба, и Абу Валида там не было — русские запросто это придумали бы.

То, что они обвинили в этом направлении наших — это для нас не имеет никакого значения.

Война идёт — и в войне принимаются любые тактики, любые удобные какие-то операции.

И в том, что захватывали их какие-то объекты, и то, что война пошла в таком направлении — в этом виноваты сами русские.

До этого мы никогда у них ничего не захватывали — никаких больниц, никаких объектов, ничего.

Если бы они не напали бы на нас и если бы не разрушили бы всю Чечню до основания..

И после всего этого мы должны ещё соблюдать какие-то правила против них?! Они ничего не соблюдают! Каждый делал по своим возможностям, что он может.

В нашем случае у нас не было других вариантов.

И поэтому наши как могли — так и действовали.

А то, что из-за Хаттаба, из-за Абу Валида — это всё ерунда.

Они пришли нам на помощь, помогали всем, чем могли, воевали и погибли там.