"Летали 22 дня!" Ликвидатор аварии на ЧАЭС рассказал, что было после взрыва

Ликвидатор аварии на Чернобыльской АЭС, штурман вертолета Андрей Мизько поделился воспоминаниями о том, как преодолевали последствия ужасной катастрофы в 1986 году.

Свою историю Мизько рассказал в эфире ObozTV по случаю Дня чествования участников ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, который отмечается в Украине 14 декабря.

По словам Мизько, его часть базировалась под городом Выборг на границе с Финляндией.

Сначала подняли по тревоге весь полк – две эскадрильи Ми-8 и две эскадрильи Ми-6.

Однако потом пришла дополнительная телеграмма от штаба округа ВВС, в которой было указано: "Откомандировать в город Чернигов 8 экипажей вертолетов Ми-6, которые подготовлены к выполнению полетов с грузом на внешней подвеске".

OBOZREVATEL предлагает узнать о событиях 33-летней давности со слов очевидца:.

Собрали 8 экипажей – экипажи из 2 эскадрилий.

Туда вошли наиболее подготовленные летчики, как минимум 1-2 класса, потому что полеты с грузом на внешней подвеске – это сложный вид полетов.

По прибытии в Чернигов мы приняли борта у александрийских экипажей, которые уже там были несколько дней.

Они находились ближе к эпицентру событий и первые экипажи уже отлетали.

Мы на эти же вертолетах продолжили работу.

Сама работа заключалась в перевозке различных грузов и доставке их в 30-километровую зону.

А также непосредственно полеты на реактор.

Расскажу, как это происходило.

Площадка находилась примерно в 12 км от реактора.

Перед этим мы, все 8 бортов, слетали в Борисполь.

Там нас ждали Ил-76, которые привезли свинец.

Свинец – это была обычная охотничья дробь.

В мешочках.

Тогда собирали со всего Союза, что можно было.

Мы загрузили свинец и отправились в Чернобыльскую зону, непосредственно на площадку.

Там уже разгрузились, и начали загрузку и полеты на реактор.

Загружали по 1 тонне свинца – это 10-килограммовые мешочки, по 100 мешочков, на тормозной парашют.

Интервалы у нас между вертолетами были где-то 2-3 минуты.

Выходили на город Припять.

Очень красивый город был с высоты полета… А первый полет – запомнился на всю жизнь.

Мы как вертолетчики привыкли к визуальной ориентировке – привыкли смотреть, видеть… жизнь.

Движущиеся люди, машины… Просто жизнь.

А на тот момент людей эвакуировали из Припяти, поэтому, когда мы летели, все брошено было.

Ни животных, ни людей.

Машины стоят.

До сих пор помню желтые "Жигули" еще первой серии.

Грузовик стоял – дверца открыта.

Так и бросили.

Хотя на балконах белье висит… Вроде бы жизнь есть, а на самом деле – ее нет.

Связь у нас была с руководителем полетов, который сидел на крыше отеля – самого высокого здания.

Каждые 500 метров он нам подсказывал удаление до реактора.

Мы шли на высоте 200 метров, потому что там труба только 170 метров.

Естественно, если бы труба была ниже – мы бы шли на высоте еще ниже.

И на минимальной скорости.

Уникальное фото ЧАЭС после аварии, сделанное из кабины одного из вертолетов.

Из архива Андрея Мизько.

При подлете (к реактору.

– Ред.) я ничего особенного не увидел: обычный развороченный после взрыва кратер.

Доски, кирпичи, вот такое все.

И еще, когда мы летали, был небольшой дымок.

Но, возможно, этот дымок был не от огня, а испарение шло оттуда.

Мы сбрасывали (свинец.

– Ред.) и уходили сразу за трубу, на площадку под очередную загрузку.

Это была как карусель из вертолетов.

После этого мы летели на аэродром Малейки – промежуточный, между Черниговом.

Для дезактивации.

Туда приходили специальные химические службы, которые замеряли специальными приборами двигатели и весь вертолет.

Понятно, что норму превышает.

И они начинали обрабатывать его каким-то пенно-мыльным раствором, из пожарных шлангов.

Потом делали контрольный замер.

Если превышало контрольную норму, которую установили – насколько я помню, она составляла 850 миллирентген – вертолет оставляли на дополнительную дезактивацию.

Никакой спецодежды у нас не было.

Мало того, мы открывали пулеметные створки впереди, чтобы было лучше видно, чтобы делать какие-то корректировки, чтобы точнее сбросить груз.

Может, поэтому у меня потом начались проблемы с глазами….

Нам сказали, что наша группа будет там всего 3 дня.

На самом деле – мы там были 22 дня.

Потом уже нас заменили другие экипажи.

Когда мы прибыли обратно в свою воинскую часть, у нас забрали вещи, и на следующий же день в экстренном порядке нас направили в госпиталь под Ленинград.

Две недели там обследовали, приезжали специалисты из института ядерной физики.

После этого нам дали 10 дней отпуска.

И через 3 месяца в составе эскадрильи я уже убыл в Афганистан выполнять интернациональный долг, т.

участвовать в боевых действиях.

На вопрос, знали ли ликвидаторы на тот момент об опасности, которой они себя подвергают, Мизько ответил:.

"Мы профессиональные военные.

Был приказ.

Мы знали, что такое радиация.

Понимали, что это опасно, но задача стояла на тот момент – и ее надо было выполнять".

Андрей Мизько в Афганистане – после ликвидации аварии в 1986 году.

Из архива Андрея Мизько.

Снимки были сделаны в рамках презентации путеводителя о Чернобыльской зоне отчуждения.

Информационное шоу "Студия Обозреватель" смотрите ежедневно по будням в 10:00 на ObozTV.

Не надоедаем! Только самое важное - подписывайся на наш Telegram-канал.