Сын "житомирского стрелка": Считаю, у отца не было другого выхода

На днях родственники Анатолия Захаренко, который 22 мая расстрелял у пруда в Житомирской области семерых человек, вернулась в Новоселицу.

Месяц односельчане не видели супругу обвиняемого Ольгу, ее старшего сына Петра и внучку.

Полностью на стороне отца.

Младший сын Алексей, от брака Ольги и Анатолия Захаренко, говорит - маму с братом и племянницей он забирал к себе в Киев в съемную однушку.

- Они переехали ко мне на следующий день после расстрела.

В тот же день, соседи рассказывали, под дом приезжали неизвестные, стучали, кричали: "Выходи!", - рассказывает "КП" в Украине" сын житомирского стрелка Алексей Захаренко.

– Люди сказали: "Она уехала", а приехавшие еще долго допытывались куда.

В ту ночь в киевской квартире Алексея разбудил телефонный звонок.

Звонила мама.

Сквозь рыдания парень ничего не смог разобрать, попросил дать брату Пете трубку – расспросил его.

- Так я и узнал, что случилось.

Отец маме сам позвонил.

Он сначала полицию набрал, а потом жену, - вспоминает Алексей.

– Признался, убил семь человек.

У него не было другого выхода – он так не говорил, но я это прекрасно понимаю.

Просто так он бы точно не стрелял.

Может, что-то о семье сказали.

Из-за того, что упрекнули, мол, и сам в армию не пошел, и мы с братом не служили.

Но я не могу служить – у меня межпозвоночная грыжа.

У Пети отсрочка – он один ребенка воспитывает.

Алексей производит впечатление спокойного, уравновешенного человека.

Стоит на стороне отца.

- Я думаю, он сделал то, что должен, если ему угрожала опасность, - считает Алексей.

– Отец не обманывает – скорее всего, у него и правда не было другого выхода.

Вы же понимаете: они с оружием пошли спать.

Или как? Интересный факт… Один с автоматом лежал (есть версия, что Захаренко сам разложил оружие возле убитых – Ред.).

Не в машинах "стволы" были зачехленными, а там, на месте, в домике.

Алексей Захаренко считает, что у отца не было другого выхода – просто так он бы не стрелял.

Утром 22 мая, пока селяне понемногу просыпались и наблюдали, как мимо их окон к пруду "Толика Кацапа" (так Анатолия Захаренко прозвали здесь из-за русского происхождения), съезжаются полицейские машины, семья Захаренко уже собирала вещи.

Никто на место преступления из них не пошел.

- Там столько журналистов приехало, они бы маму доконали, - объясняет Алексей.

– Они потом еще дней пять ездили.

Со дня расстрела семья не виделись.

На первое заседание суда никто из родственников не пошел, но на второе, говорит сын, приедет обязательно.

- Столько всего хочется ему сказать… С тех пор мы не общались – не разрешают из-за коронавируса, - продолжает Алексей.

- Ношу передачи.

И таблетки, которые он постоянно пьет – от сердца, для разжижения крови.

На днях полиция опубликовала данные экспертизы, сделанной 22 мая.

Согласно ей, Анатолий был трезвым.

А люди в селе удивляются: как экспертиза могла "сделать" его трезвым, ведь явно пил же?.

- Он точно не был пьяным, - говорит сын Захаренко.

- Отец постоянно жил на пруду – переехал туда лет десять назад, когда врачи посоветовали ему больше бывать на свежем воздухе.

Он пережил два инфаркта, поставили клапан.

Сосуд был сужен на 90%, расширяли.

Две или три операции сделали.

Эти операции, по словам жителей села, оплатили погибшие "атошники", знакомые Анатолия.

Они же нашли врача, помогли одному из сыновей с работой.

Люди в селе также собирали для Захаренко деньги, когда тот серьезно заболел.

- А он – неблагодарный.

Он умирал, его спасли, - рассказывает жительница села, Мария.

– Эти парни к нему ездили, как к родственнику - к "дяде Толе".

На шашлыки, рыбалку, с женами, с детьми.

Этот пруд – не только Толика, часть принадлежала – Роману Ханенко, убитому "Кацапом" волонтеру.

К слову, в селе и окрестностях люди разделились на два лагеря.

Одни считают, что на Анатолия наехали и он защищался.

Другие рассказывают, что и раньше Захаренко любил пострелять.

И не только животных или птиц, мог пугать браконьеров.

Родом из Сибири, там же занимался охотой на соболя.

Переехав в Украину, привычек не оставил.

"Бежал босой кустами – на дороге Толик бы догнал".

Односельчане до сих пор с ужасом вспоминают события той ночи.

- Этот пруд недалеко от меня, - рассказывает Мария.

– Я в ночь расстрела ничего не слышала – живу в тихом переулке, у нас всегда тишина.

А наутро позвонила подруга, что под ее окнами проехало уже десятки полицейских машин.

Потом оказалось, что "Кацап" семерых людей убил.

Я в эти слова бы на 100% поверила.

Это "больной" человек.

Мария подтверждает, что той ночью Анатолий Захаренко ездил по селу и искал сбежавшего последнего участника той роковой рыбалки Вадима Федюнина.

- Я пришла к Сереже, который его спрятал и полицию вызвал, говорю: "Ну, рассказывай, как было", - вспоминает женщина.

– Этот Вадим боялся двигаться по дороге – знал, что "Кацап" догонит.

Бежал по холмам, кустам, стучал во все двери, калитки.

Он был босой, побитый, ободранный – каким со спальника вылез, так и бежал.

Да и не местный, села не знал, и никто ему ночью не спешил открывать.

На это, может, Захаренко и надеялся.

Его машина потом появилась возле дома Сережи.

Сергей, приютивший Вадима Федюнина, сотрудник СБУ, работает в Киеве.

В ту ночь был дома.

Говорит, вышел на шум – кто-то стучал.

Только открыл дверь, как в его дом ввалился незнакомец с шалыми глазами.

Без обуви, ноги в крови, весь в царапинах.

- Сначала показалось, что какой-то псих из дурдома сбежал, и жена начала кричать, выгонять – так же подумала, - отмечают местные.

– Он как в бреду все твердил, что "на пруду всех постреляли".

Хозяин дома решил: "Вызываю полицию, пусть разбираются".

Полиция очень быстро приехала – сначала к нему, потом на пруд.

Люди до последнего не верили и думали, что они там то ли обкурились, то ли обпились….

Делом отца, прудом, займется сын.

Сын Захаренко вспоминает, что отец не раз просил своего друга, погибшего Романа Ханенко, не привозить чужих на пруд.

- Вел себя до того дня, как обычно.

Несколько раз он мне говорил: "Скажу Роме, чтобы больше их не привозил".

Если сами хотят – пусть приезжают, три-четыре человека, а остальных не надо.

Говорил, что, как напьются, земли под собой не чувствуют.

Может, к нему цеплялись – он не рассказывал.

Они всегда приезжали, максимум, вчетвером, а тут почему-то восемь приехало, - говорит Алексей.

Ружье отца, по словам парня, всегда лежало разобранным в том вагончике, где он спал - никогда с собой его не носил.

Говорит, отец никогда руки не распускал и уж тем более в людей не стрелял, максимум, мог покричать, поссориться.

Но за себя всегда умел постоять.

- Когда на пруду рыбаки напивались, мог сказать: "Все, уходите, чтобы я вас больше тут не видел".

Это если начинали буянить, - продолжает сын Захаренко.

– Свое мнение он всегда отстаивал.

Я во многом с него пример брал.

Спорил с ним, но позже видел, что я – не прав.

Погибшие вместе с Анатолием Захаренко часто отдыхали на этом пруду.

- Отец только пару раз в неделю на пару часов приезжал по дому помочь, всегда на пруду был, - говорит Алексей.

– Жил на пенсию по инвалидности.

На тракторе он еще подрабатывал.

А прудом занимался просто для души.

В него столько трудов вложено – вы не представляете.

Теперь это мое дело.

Отцу было бы неприятно, если бы дело его жизни пропало бы.

Жена вернулась на работу.

Адвокат у Анатолия Захаренко – государственный.

После нескольких встреч с частными и озвученных ими сумм, семья поняла – не потянут.

Ольга Захаренко уже вернулась на работу в поселковый совет в Попильне.

Брала отпуск.

До пенсии ей остался год.

Через несколько месяцев выборы - после них, говорит Алексей, новый глава выберет себе другого деловода.

В селе, говорит мужчина, его с братом и мать поддерживают – весь этот месяц за хозяйством на пруду и домом присматривали друзья и соседи.

ИСТОРИЯ ВОПРОСА.

21 мая на пруды на пруд на хуторе Краснянка (возле села Новоселица, Попельнянского района в Житомирской области) из Киева приехали восемь знакомых арендатора озера Анатолия Захаренка.

Среди гостей – бывшие участники ООС, военнослужащие Нацгвардии и волонтеры.

С арендатором пруда они были в дружеских отношениях, общались более десяти лет, часто приезжали сюда на рыбалку.

В ночь на 22 мая арендатор водоема "на почве внезапно возникших резких неприязненных отношений" (по словам замминистра внутренних дел Антона Геращенко), расстрелял семерых гостей.

Восьмому удалось спастись, он добрался до села и вызвал полицию.

По одной из версий, с Захаренко требовали "дань" сотрудники местной полиции, а когда тот оказался и сдал их правоохранительным органам, к нему на "разборки" приехали атошники, конфликт с которыми и закончился стрельбой.

Эта и другие версии проверяются следствием.

Задержанному Захаренко сообщили о подозрении по ч.

2 ст.

115 Уголовного кодекса "Умышленное убийство двух и более лиц".

Ему грозит до 15 лет лишения свободы или пожизненное заключение.

23 мая суд избрал меру пресечения подозреваемому – пребывание в СИЗО без права внесения залога сроком на 2 месяца.

Соседи житомирского стрелка: Если, не дай Бог, Толя выйдет – надо все продавать и уезжать.

Со дня расстрела семерых человек на пруду в Новоселице Житомирской области прошел ровно месяц.

Столько же просидел в СИЗО Анатолий Захаренко – житель Новоселицы, хладнокровно расправившийся со своими, считайте, если не друзьями, то очень хорошими знакомыми, который знал больше десяти лет.

Сам он – родом из России, но переехал в Украину давно, около 30 лет назад, женился, воспитал сына и пасынка.