"Ниже линии декольте": как снимали в СССР постельные сцены

Эротические сцены в хороших фильмах срежиссированы так, что выходя из кино, зритель всегда мысленно прокручивает ее в голове. Снимать такие сцены всегда было трудно, особенно в советском кино: эротику приходилось закутывать в плотную ткань истории, чтобы ножницы цензуры оставили хоть что-то; а еще надо было как-то убедить актеров, что они не делают ничего аморального. Вспоминаем, как советские кинорежиссеры снимали свои легендарные постельные сцены.

Бриллиантовая рука

Одной из первых смелых сцен в советском массовом кино была сцена стриптиза, который героиня Светланы Светличной танцует для героя Юрия Никулина под будущий шлягер «Помоги мне» в «Бриллиантовой руке». Раз! В героя Никулина летит халатик без перламутровой пуговицы. Два! Застежка бюстгальтера трагически расстегивается, голая спина, руки стыдливо закрывают грудь, и: «Не виноватая я, он сам пришел». Для 1969 года это была какая-то запредельная эротическая вершина, хоть и комедийная. Гайдай требовал, чтобы актрисы на эту роль пробовались в купальнике. Пробы Светличной сочли слишком уж вызывающими, и утвердили ее не сразу. А когда дошло до съемок, Светлана смущалась, отказывалась сниматься и требовала, чтобы павильон покинули все, даже Гайдай.

Экипаж

Чувственная, очень красивая эротическая сцена в фильме «Экипаж» поразила советских зрителей в 1980 году. Стюардессу Тамару должна была играть Елена Проклова, ни о ком другом Митта и слышать не хотел, но Проклова отказалась. По одной версии, она была загружена работой в театре, по другой – считала такую роль несовместимой со званием комсомолки. Роль досталась Александре Яковлевой, студентке театрального училища. К съемкам в любовных сценах она относилась без ханжества. Ее партнеру Леониду Филатову эти сцены дались куда сложнее. В своей обычной жизни он был скромным и закрытым человеком, а еще он очень любил жену и ложиться в постель с другой... ох, странно это. Митта долго бился, но не смог заставить актера снять джинсы. Так он и лежал, в джинсах под одеялом рядом с обнаженной партнершей. Сцена получилась очень красивой, но цензура вырезала из нее почти все, осталось около 20%. Митта же ничего не говорил киношному начальству о том, что снимает эротику, эти эпизоды он снимал по ночам, и слухи ходили самые невероятные. Начальство разозлилось, чувственную сцену обрезали под корешок, оставив невинные кадры, снятые через аквариум с рыбками. Но зрителям хватило и этого. Филатов в одночасье стал секс-символом, вот уж куда не метил! Да еще Жванецкий язвил: «Худой, злой, больной... Но какова страна – таков и секс-символ!» В прокате фильм шел с пометкой «До шестнадцати», но Митта все равно еще долго получал мешки писем от возмущенных моралистов: как вам не стыдно, чему вы учите молодежь! Прекрасный фильм получился.

Маленькая Вера

В сценарии «Маленькой Веры» знаменитой сцены секса не было вообще. Актриса Наталья Негода вспоминала:

«Мы эту сцену полностью слямзили у Бертолуччи из какого-то фильма. Считаю, что это был гениальный пиар-ход Василия Владимировича Пичула. Я помню, мы собрались на кухне и стали думать, как это осуществить технически. А снимали вообще в каком-то полуобморочном состоянии», пишет «Домашний Очаг».

Таких откровенных сцен на советском экране раньше, и правда, не было. А здесь целых полторы минуты, и где! В фильме про людей, которые не живут, а выживают; про мир, в котором никто никого не любит, да и не видит толком; в котором мучается, раня себя о первое, совсем не волшебное и чистое чувство простая девушка Вера. «Маленькую Веру» называли чернухой, клеветой на советского рабочего человека. Половина зрителей ушла с премьеры в Доме кино, говорят, Михаил Сергеевич Горбачев тоже ушел со специального просмотра для руководства страны. Режиссер Василий Пичул долго не мог найти актрису на главную роль. Веру могла сыграть Яна Поплавская, она пробовалась три раза, но... Это же милая, милая Красная Шапочка! Негоду режиссер брать не хотел, ему не нравилось ничего из того, что она делала, но это был его дебют, и куратор Пичула, авторитенейшая Татьяна Лиознова сказала: «Бери Негоду!». Играть любовь Соколову и Негоде было трудно, они как-то сразу не поладили... А когда дошло до знаменитой сцены, это было вообще. 1988 год, и Соколов, и Негода были комсомольцами, а тут – играть половой акт, да еще на глазах у всей съемочной группы! Негода негодовала, и, как Светличная 20 лет назад, выгоняла режиссера, просила его спрятаться в шкаф и подавать команды оттуда. ... Гениальный пиар-ход сработал, зрители штурмовали кинозалы по всей стране, и каждый пятый житель СССР посмотрел это кино.

Интердевочка

В 1989 году на экраны вышел фильм Петра Тодоровского «Интердевочка». Потом он много раз говорил, что считает свою картину неудачной, что в принципе не хотел ее снимать, потому что бесконечно далек от всякой «клубнички». Да и на «Мосфильме» никто сначала не верил в этот проект, многие думали: розыгрыш. Фронтовик, автор «Любимой женщины механика Гаврилова» и «Военно-полевого романа»... Но об этом написали газеты, и режиссер каждый день стал получать письма от проституированных женщин, работавших с иностранцами: каждая хотела сыграть главную роль, но ему была нужна профессиональная актриса. На роль Тани Зайцевой пробовались и Дапкунайте, и Розанова, и Полищук. Но Тодоровский искал ту самую. Яковлева ему подходила всем, кроме эльфийской худобы, поэтому под платье ей приходилось подкладывать поролон. Костюмы для съемок покупали в Швеции: яркие, совершенно не похожие на одежду, которую носили советские граждане. А белье! Трусы из тонкого шелка, в меру открытые, непрозрачные, довольно строгие – но как же они отличались от того, что продавалось в советских магазинах. Многие актрисы впервые в жизни видели такое красивое и дорогое белье. Елена Яковлева сразу же наотрез отказалась обнажаться, о постельных сценах и говорить нечего! Но сцена секса в фильме есть: с японцем (его, кстати, играет казах Ментай Утепбергенов), который заплатил героине 750 долларов. Петр Тодоровский придумал эту технологию в момент отчаяния, и никакого японца там нет даже близко. Вот как об этом вспоминает второй режиссер Борис Вельшер.

«Лену намазали глицерином, к кровати прибили бревно, всех лишних мужчин удалили с площадки. Я, Петр Тодоровский и оператор стали раскачивать бревно. Оператор раскачивал лампочки, тумбочки. Весь гостиничный номер у нас буквально ходил ходуном. Вот так мы и обозначили бурную страсть. А актриса даже не обнажилась ниже линии декольте».

Зрители полюбили этот фильм. Его посмотрело 40 миллионов человек. «Советский Экран» публиковал письма зрителей: «Как я хотела рыдать, кричать, когда смотрела на этих девочек, на все, что происходит в фильме. Как хочется еще раз увидеть живое, эмоциональное лицо Тани!» «Залы кинотеатров на все сеансы были переполнены. Не помню, чтобы еще какой-либо фильм имел такой успех, даже заграничный». Тодоровский снял вариант советской «Красотки» за год до выхода американской «Красотки»: про девушку с золотым сердцем, которая запуталась в жизни.