"За диктатуру я бы не воевал". История одного морпеха на российско-украинской войне

Наш собеседник — Владислав Журавлев, 22-летний десантник-штурмовик с позывным "Искра". Гранатометчик десантно-штурмовой роты 501-го отдельного батальона 36-й отдельной бригады морской пехоты. За его плечами — четыре года службы, из них почти два года — на первой линии в зоне ООС. Уроженец Николаевской области, он хотел стать юристом и поступил во Львовский университет — но с первого курса ушел в войска.

В 2019 году Владислав получил два сквозных осколочных ранения, после поправки продолжил службу. Награжден медалью "Відзнака Ради національної безпеки і оборони України II ступеня".

"Связаны в единую сеть"

Искра, понимаю, что не все можно рассказывать: но что представляет собой российско-украинский фронт сегодня?

— У каждого отделения своя позиция, позиции связаны в единую сеть. Несколько отделений формируют взвод — у него тоже своя позиция. Несколько взводов — это уже рота… И так выглядит вся линия фронта. Все опорные пункты, все огневые точки соединены окопами. Расстояние до врага разное, где-то менее километра, где-то побольше. Но на расстоянии выстрела из легкого стрелкового оружия.

Приборы ночного видения и тепловизоры есть у всех, каждое отделение, расположенное в километре от другого, ночью просматривает местность. Если дежурные исправно несут вахту, проникнуть российским диверсантам или пророссийским боевикам фактически невозможно.

Опиши твой типичный день на фронте. Из чего он складывается?

— Каждое утро начинается с обустройства позиции — с того, что называют "фортификационными задачами". В первую очередь, это зачистка окопов от осыпавшейся земли. После дождей такое часто бывает, приходится, как дедам и прадедам в Первую мировую, работать лопатой. Много работать. Во время дождей очень сыро, окопы заливает. Воду приходится выгребать и следить, чтобы не промокли вещи, да и снаряжение вообще.   

При возможности строим новые оборонительные фортификационные сооружения: пулеметные гнезда и другие огневые позиции, растягиваем спираль Бруно (колючую проволоку), укрепляем жилые точки. 

Затем дежурные отправляются за доставкой воды и продовольствия. Как я уже говорил, каждая укрепленная оборонительная точка отделения обособлена. Никто не повезет "на ноль", то есть, туда, где может легко прилететь, ни воду, ни продукты. Все это оставляют на точках сброса, а бойцы уже сами забирают — просто переносят в руках. Переноска грузов, рытье окопов, возведение укреплений — все делает живая сила, руками.

Ранения и награда: "Нужно было подняться и стать открытым для огня"

Это рутина, но она выглядит как опасное занятие: уйма работ в километре от врага, то есть, на расстоянии винтовочного выстрела. Ты, кстати, был ранен: при каких обстоятельствах?

— В 2019 году. По машине с водой, которую я разгружал, прилетел ПТУР. Меня взрывной волной выкинуло из кузова, это и спасло. Отделался двумя осколочными в корпус и в ногу, а еще голову мелкими осколками посекло. После нескольких месяцев лечения и реабилитации снова вернулся в строй.

То есть даже такая простая задача, как разгрузка воды, на фронте, может оказаться смертельной. Враг близок и он желает нам смерти.

Расскажи про бой, после которого тебя наградили.

— Летом 2020 года по позиции, где находилось мое отделение, начался горячий обстрел. Расстояние до врага было меньше километра, возможно, метров 700. А стреляли изо всего, что у них было: пулеметы, гранатометы АГС 17 и СПГ 9, ДШК и Утес… Честно говоря, было очень несладко. 

Укрывшись в окопах, мы понимали, что любой меткий прилет будет означать гарантированные потери. Понимало это и командование ротой, поэтому командир роты связался с нашим командиром отделения — по аппарату связи ТА-57. Это старенький проводной телефонный аппарат, который солдаты именуют "тапиком". Старый, но крайне надежный. И был получен приказ: десантнику штурмовой роты Искре, то есть мне, выдвинуться под прикрытием пулеметного огня на передовую позицию и нанести удар по врагу из гранатомета.

Я вместе с побратимом выдвинулся на огневую позицию. В это время заработали наши пулеметы. стараясь максимально подавить врага и дать нам свободу для нанесения удара. Ведь мне нужно было подняться и на мгновение стать открытым — для огня снайпера, например. 

Побратим запечатлел момент выстрела на видео. Можно увидеть, как я наношу прицельный удар по позиции врага. До этого я много раз делал это на учениях, готовился. И вот настал этот момент… Выстрел оказался метким, фортификационное сооружение российско-оккупационных войск взлетело на воздух, снесенное мощным взрывом. Видимо, в этом ДЗОТе был один из складов боекомплекта врага, потому что точку разнесло чуть ли не в щепки.

Скорее всего, в точке были боевики: в средства наблюдения мы заметили вызов медицинской машины. Наше отделение, чтобы не зацепить вражеских медиков, прекратило пулеметный огонь. С той стороны тоже перестали стрелять. Бой был окончен. Враг потерял один из своих опорных пунктов.

Вы всегда прекращаете стрелять, если видите санитарные машины?

— Как правило да. Исключением может быть только ситуация, когда по нам не прекращают огонь, тогда и мы не прекращаем.

После этого случая ты награду получил?

— Да, командование батальона ходатайствовало о моем награждении за меткий выстрел. В итоге, по решению СНБО, я получил медаль "Відзнака Ради національної безпеки і оборони України" 2-й степени (всего их три). В нашем батальоне я — единственный кавалер данной награды.

"Вижу Украину государством демократическим и социальным"

Искра, ты уже четыре года носишь форму, из них почти два года на первой линии в зоне Операции объединенных сил. Рискуешь жизнью. И ведь этот бой и ранение — это не единственное, что тебе пришлось пережить. Что сподвигло тебя пойти служить и за какую Украину ты сражаешься?

— Я человек демократических и социалистических взглядов, поэтому вижу Украину государством демократическим и социальным. Не государством, где большинство населения обслуживает прихоти меньшинства. Россия, являясь диктатурой и явной автократией, боится демократической Украины. Именно поэтому важно не давать им возможности расширяться, захватывать еще земли, продолжать убивать наших граждан. 

Мне важно сражаться за демократию и свободу. Если бы Украина не была свободной и демократической, я не пошел бы за диктатуру воевать. Если бы Украина была такой себе маленькой копией России, то Россия уж точно не напала бы на нее. Кремль испугался Майдана и возможности переноса Майдана и его демократических ценностей в саму Россию.