"Просто перестать стрелять": как обезопасить наши школы и вузы от массовых убийств/Как в Украине избежать дикой "моды" на массовые расправы в учебных заведениях

Несколько дней тому в России произошло очередное ЧП в учебном заведении. В Перми 18-летний парень расстрелял студентов в одном из университетов - 6 погибших, 19 раненых. Эти события так и могли бы остаться трагическими новостями из соседней страны, если бы не одно "но". В начале сентября нечто подобное произошло и в Украине: в Полтаве 19-летняя Таисия Петрова пришла в местную школу и ранила из арбалета двоих учителей. Этот инцидент – сигнал о том, что похожие случаи, могут повториться, но уже с более тяжелыми последствиями. Как в Украине избежать дикой "моды" на массовые расправы в учебных заведениях - разбирался "Апостроф".

Начиная с 2016 года, в России произошло по меньшей мере 9 инцидентов стрельбы в учебных заведениях. Самое кровавое ЧП было в мае этого года в Казани, когда 19-летний бывший ученик школы Ильназ Галявиев убил из гладкоствольного ружья 9 человек.

Но и на территории Украины уже происходили подобные трагедии. Так, в 2018 году в Керченском политехническом колледже 18-летний студент Владислав Росляков убил 20 человек и ранил еще 65. И, хотя Крым оккупирован Россией и за все, что там происходит, несет ответственность оккупант, Росляков не взялся из ниоткуда, а был рожден и вырос в Украине, а значит отстраниться от этой трагедии невозможно.

Почему так происходит?

Все дело в оружии?

Логично было бы предположить, что по причине свободного доступа к оружию, ведь российские законы позволяют гражданам получать лицензии на владение огнестрельным оружием (в том числе, короткоствольным). Поэтому первое, что начали делать в России после трагедии в оккупированной Керчи - это менять законодательство в сфере оборота огнестрельного оружия. Летом был поднят возрастной ценз для лицензий - с 18 лет до 21 года. Помогло ли это? Судя по трагедиям в Казани и Перми, эффект от этого весьма сомнительный.

Но ведь в Украине оружейное законодательство не настолько либерально. Значит мы застрахованы от подобных ЧП? Как показывает печальный опыт соседей – не застрахованы. Закона об обороте гражданского огнестрельного оружия у нас нет вообще. Эту сферу регулирует приказ МВД №622, согласно которому украинцы, достигшие 21 года, имеют право на владение огнестрельным гладкоствольным охотничьим оружием. Именно такое оружие (помповое ружье Hatsan Escort) использовалось в Казани и Керчи. В Украине аналогичную модель можно купить за 8 тысяч гривен.

Значит, корень проблемы не в относительно свободном доступе к оружию. Тем более, что при желании инструментом совершения преступления может стать "заимствованное" оружие или, как в случае с Полтавой, даже арбалет.

"Он (Тимур Бекмансуров, – "Апостроф") стрелял из помпового охотничьего ружья, которые продаются во всем мире. У нас такие помповые ружья можно купить абсолютно спокойно в магазинах по цене 4,5 тысячи гривен. Таких ружей миллионы единиц на руках у населения. Вопрос совсем в другом: стрелок же перед нападением написал пост, в котором отметил, что оружие тут не при чем и сначала у него была идея задавить людей автомобилем. Если человек решился совершить преступление, то ему все равно как его совершать. И только тогда, когда появились вооруженные полицейские, стрелка удалось остановить", - пояснил "Апострофу" глава Набсовета Украинской ассоциации владельцев оружия Георгий Учайкин.

Все дело в охране?

Значит дело в охране учебных заведений? Как с этим обстоит дело в Украине? Согласно приказу Минобразования №1669, ответственным за "создание безопасных условий образовательного процесса" является руководитель учреждения образования: заведующий в садике, директор в школе и ректор в институте или университете.

Так как учредители школ и садиков – местные власти, то именно они и должны в теории обеспечивать охрану объектов. Как именно? На свое усмотрение, ведь, например, в штатных нормативах учреждений общего среднего образования нет должности "охранника". Есть только "сторож", который за безопасность детей отвечать не будет.

В некоторых громадах худо-бедно справляются с обеспечением безопасности. Например, в Киеве в каждом образовательном учреждении установлена так называемая "тревожная кнопка". Также есть и камеры видеонаблюдения.

Служба охраны во время проверки системы видеонаблюдения и "тревожной" кнопки в киевской школеФото: УНИАН

"Кроме того, территории некоторых школ, где чаще всего фиксируют случаи нарушения общественного порядка, дополнительно патрулирует муниципальная охрана. В планах расширить зону патрулирования на все учебные заведения города", - заявлял зампредседателя КГГА Валентин Мондриевский.

Но это столица. Если у громады денег нет, то не будет и охраны. Некоторые учебные заведения выходят из ситуации, нанимая частную охрану. Но! Делается это, в основном, за средства родителей, что, конечно же, незаконно.

"В Украине ситуация с безопасностью учебных учреждений практически не решается государством, хотя ответственность, согласно закону "Об образовании", несет профильное министерство. Но оно давно открестилось от проблемы, сославшись в школах на усилия самих родителей, - говорит "Апострофу" президент Всеукраинской ассоциации операторов рынка безопасности Сергей Шабовта. – У полиции ни филантропии, ни людей в необходимом количестве нет. Рынок негосударственных услуг с одной стороны заинтересован в сотрудничестве с большим ресурсом школ и вузов, но с другой стороны он сталкивается с тем, что нет системы оплаты. Несколько раз пыталась взяться за эту тему полиция охраны. Но она просто рассматривала учебные заведения как "кормушку". Аппетиты этой службы всегда только росли, а бюджет поддерживать такую статью расходов централизовано не может".

Впрочем, ни охрана, ни "тревожная кнопка" не могут быть стопроцентным предохранителем от ЧП в учебном заведении: пермский стрелок на входе в университет застрелил охранника и нажать на кнопку просто было некому.

Тогда как же уберечь учебные заведения? По мнению Шабовты, законодательная новелла о том, что за безопасность учебного процесса отвечают руководители заведений - не просто слова.

"Проблему безопасности нельзя рассматривать только со стороны технических и организационных мер. Сами учебные заведения давно утратили практику и способность владения информацией о ситуации в коллективах учащихся, настроениях. Сама администрация вуза должна работать. Педагогическая среда должна быть инициатором видений, мнений, поведений, суждений учеников и студентов", - резюмировал Шабовта.

Усугубление ситуации

Впрочем, как бы ни была выстроена безопасность учебных учреждений, какие бы законы об обороте оружия не принимались в стране, главная проблема в том, что у людей в принципе формируются взгляды, которые толкают их на массовые убийства. На какой почве они формируются?

По словам психолога-криминалиста Юрия Ирхина, выделить универсальные причины сложно.

"Мотивационная платформа и причинно-следственная связь индивидуальны для каждого исполнителя. Внешне похожа атрибутивность и ситуация: высшие учебные заведения. Почему именно вузы? Нужна масса людей. Где еще собрать людей? В вузе все сидят послушно на закрытой территории, что является стопроцентной гарантией наличия объекта насильственного притязания. Срабатывает элемент подросткового максимализма: обида и ненависть за что-то нереализованное. Это проблема переходных возрастных психических изменений. А если накладывается на это еще какая-то зависимость - от культа, наркотиков, алкоголя - это преломляет адекватное восприятие реальности. Таким образом производится возмездие, отмщение за что-нибудь", - поясняет "Апострофу" Ирхин.

Фото: Getty images

Но как с этим бороться? Возможно ли в принципе предупредить формирование у молодежи деструктивных взглядов, приводящих к реальному насилию? Например, в случае с керченским стрелком, мотивом к массовым убийствам, по версии российского следствия, послужил буллинг. В Украине существует ответственность за буллинг. В таком случае, нужно просто следить за выполнением закона?

По словам экспертов, это не поможет.

"Например, возьмем случай в Полтаве, где девушка говорит, что был постоянный буллинг. Не факт, что он действительно был. Она могла воспринимать что-то как буллинг. Например, косой взгляд или нежелание с ней общаться. В ее понимании это могло быть буллингом. Педагог и само учебное заведение вместе с учениками выступают в роли антагониста и предмета бед и неудач конкретной личности", - отмечает Ирхин.

Во всем виноваты соцсети?

"Можно создать какие-то модели: мониторинг, цензуру социальных сетей, но не думаю, что от этого будет большой эффект. Это не влияние социальных сетей. Наоборот, люди уходят в социальные сети из-за того, что нарушаются возможности естественной коммуникации с живыми людьми. Деформируется сознание, пороги чувствительности. Сказать, что они мыслят адекватно – категорически нельзя, хотя психически эти люди в основном все здоровые. Просто измененное восприятие окружающей среды и искривленные пороги ощущения", - добавляет Юрий Ирхин.

Поэтому, к сожалению, эффективных инструментов по борьбе с дикой "модой" на массовые убийства у государства просто нет.

"Такая ситуация реальна в любой момент где угодно. В очень развитых, социально благополучных странах происходит то же самое. Для того, чтобы обществу побороть эту проблему, нужно этому же обществу вовлечь в общество абсолютно всех его членов. Это проблема одного конкретного члена социума, который вырос в рамках социопатии. То есть этот человек начал ненавидеть общество, в котором живет. Поэтому таких людей нужно выявлять. А как их выявлять, если человек закрылся в своей скорлупе, своем компьютере, квартире и не с кем не общается. И не факт, что он будет террористом", - резюмировал Ирхин.

Но! По словам психиатра Александра Иванова, государство могло бы хотя бы не усугублять проблему.

"У нас отменили учет у психиатра. Это, конечно, большое "достижение". Одно дело, когда консультативная группа снимается с учета (те люди, которые пришли на консультацию) и совсем другое дело, когда человек страдает тяжелым психическим расстройством: шизофренией, психопатией, биполярным расстройством. Любой человек прочитает в интернете как правильно отвечать на вопросы, придет к психиатру и получит нужный документ. А может он до этого 10 раз лежал в психиатрической больнице, а об этом информации нет нигде и это реально катастрофа, - говорит "Апострофу" Иванов. – Просто пройдитесь по улице и увидите, сколько сейчас появилось неадекватных людей, которые никак не контролируются. И положить в больницу таких людей нереально: мест нет. В "павловке" (Киевская городская психиатрическая больница № 1 им. Павлова – "Апостроф") осталось 12 рабочих отделений, а было 30. 18 отделений просто закрыто. И это происходит по всей стране".

Соответственно, "просто перестать стрелять", как говорил наш президент, в данном случае не получится. Проблема очень серьезная, и если нашими детьми не заняться уже сегодня, то условно завтра и в наших учебных заведениях могут произойти ЧП с оружием.