Виртуальный саммит Путина-Байдена: анализ основных итогов

Онлайн-переговоры Джозефа Байдена и Владимира Путина стали уже вторыми за этот год. Они были логичным продолжением так называемого «стратегического диалога», инициированного Байденом в июне во время очного саммита с Путиным в Женеве после апрельской военно-политической эскалацией вокруг Украины.

Сейчас ситуация, кажется, повторилась. Переговорам двух президентов предшествовала мощная информационная артподготовка вокруг темы стягивания российских войск к границам Украины и вероятного военного вторжения России с детальными описаниями сценариев боевых действий и раскладкой карт, по каким направлениям будет осуществляться это нападение.

Целый месяц американская пресса и официальные представители администрации нагнетали ситуацию, сообщая о передвижениях российской армии вдоль границ с Украиной и Беларусью, а украинские власти, сперва опровергавшие эти данные, затем тоже включились в игру. Со своей стороны, Россия упорно отрицала все обвинения и наличие неких военных планов вторжения, играя роль миротворца и конструктивного собеседника.

Надо сказать, что стороны сделали всё, чтобы максимально «стерилизовать» медиа-пространство вокруг переговоров: присутствие прессы было жестко ограничено, комментарии в СМИ давались редко и неохотно, а от заявлений президентов решили отказаться в пользу более сухого и скудного на детали пресс-релиза на сайте. Судя по опубликованным фотографиям со встречи, даже не все члены «ближнего круга» президентов участвовали в переговорах.

Думаю, это было связано с желанием сторон обезопасить себя от «сливов» информации в прессу, особенно это актуально для США, где такое давно стало крайне частым явлением после Дональда Трампа.

Президент России Владимир Путин сидел на встрече один. Джозеф Байден был в присутствии четырёх членов своей команды, включая госсекретаря США Энтони Блинкена. Общались два президента через переводчиков, сидевших в других комнатах, по защищенной видео-связи. Этот канал создали ещё во времена Трампа, чтобы поддерживать двусторонние контакты, и сейчас Байден воспользовался им впервые. Переговоры Путина-Байдена продолжались чуть больше 2 часов. В ходе встречи Байден выразил надежду, что они снова встретятся, но уже вживую во время саммита «Большой двадцатки» в 2022 году в Индонезии.

По результатам переговоров Россия и США опубликовали итоговые заявления. В пресс-релизе Белого Дома дали совсем немного информации. Упомянули лишь то, что президент Байден «выразил глубокую озабоченность эскалацией российскими войсками ситуации вблизи границ Украины» и «дал понять, что США и наши союзники сильными экономическими и иными мерами в случае военной эскалации». Также там сообщили, что два президента договорились продолжать общение, и обсудили вопросы, связанные со стратегической стабильностью, киберугрозами и региональными проблемами, «такими как Иран».

Более подробно о переговорах рассказывали уже в окружении Байдена после саммита. На пресс-конференции в Белом Доме помощник президента по нацбезопасности Джейк Салливан повторил всё написанное в коротком пресс-релизе, и добавил, что Байден пообещал увеличить поставки вооружения Украине в случае эскалации и ввести новые санкции против России. Но при этом, Салливан отметил, что Байден «показал и другой путь: деэскалации и дипломатии», сообщив, что «США и наши европейские союзники начнут консультации о более широких долгосрочных темах, включая наши стратегические проблемы с Россией и те стратегические вопросы, которые беспокоят Россию», при этом делая отсылку к временам «холодной войны», когда «нам удалось это сделать и выработать механизмы по снижению нестабильности и увеличению прозрачности отношений».

Отвечая на вопросы журналистов, Салливан был уже менее конкретным и пытался уйти от некоторых чувствительных тем. В частности, в ответ на вопрос о том, рассматривают ли США отправку войск в Украину в ответ на новое вторжение России, он ответил, что Штаты готовы усиливать «восточный фланг НАТО», а именно: Польшу, Румынию и страны Балтии.

По санкциям ответить конкретно он не захотел, упомянув лишь то, что «эксперты из Казначейства и Госдепартамента» работают над их подготовкой в случае чего». А отвечая на вопрос «Зачем ждать вторжения, и не вводить санкции сейчас?» Салливан заявил, что США должны развивать «альтернативный путь, благодаря которому мы можем достигнуть прогресса в дипломатии по Донбассу, через Минские соглашения и «нормандский формат», и благодаря которому мы сможем заняться тем, что беспокоит НАТО и нас, а также вопросами безопасности, которыми обеспокоена Россия».

В заявлении Кремля тон был несколько оптимистичнее. Там подчеркивали о «деловом и откровенном» характере разговора. Вспомнили «союзничество двух стран в годы Второй Мировой войны» как «пример для выстраивания контактов и совместной работы в сегодняшних реалиях» (то есть, воспринимают нынешний период как военный), пересказали небольшой спор двух лидеров об Украине и передвижениях российских войск вблизи украинских границ, сообщили о начале неких «предметных консультаций» по «чувствительным вопросам» (Украина и НАТО), а также вспомнили о возможностях сотрудничества в вопросах кибербезопасности и ядерных переговоров с Ираном.

На пресс-конференции с премьер-министром Греции на следующий день, Владимир Путин уже от себя добавил, что они с Байденом поговорили о региональной проблематике, конфликте с Украиной и о расширении НАТО на восток за счет Украины, при этом подчеркнув, что именно последнее является самым чувствительным и приоритетным для Москвы «на среднесрочную и даже стратегическую перспективу». По словам Путина, стороны договорились «создать соответствующую структуру, которая будет заниматься этим предметно, обстоятельно и представить соответствующие предложения».

Если отбросить все формально-ритуальные фразы и общие декларативные заявления, я бы сделал несколько важных выводов из итогов саммита Путина-Байдена:

1. США и их европейские союзники готовы к прагматичному диалогу с Россией, но ничего гарантировать пока что не могут по идеологическим причинам. Этот год показал нам не только растущую «усталось» от украинского вопроса в западных политических кругах, но и готовность Соединённых Штатов и Европейского Союза разговаривать с РФ по принципиальным вопросам международной политики. Разумеется, никаких гарантий, тем более юридических а-ля «Ялта-2», Запад России предоставить не может, однако сам факт готовности к переговорам о взаимном принятии и согласовании «красных линий» сам по себе создает для Украины риски и делает из нас предмет переговоров. В частности, США фактически подтвердили, что готовы обсудить с РФ вопрос новой архитектуры безопасности в Европе, в которой Россия могла бы иметь какую-то свою роль и функцию, очевидно в обмен на сотрудничество РФ в глобальном противостоянии с Китаем и стабилизации других важных для Запада кризисных площадок (ядерные переговоры с Ираном, Сирия, Ливия, Арктика и т. д.). В каком-то смысле, резкое изменения риторики и поведения РФ на рубеже 2015-2016 годов дает свои плоды, и российским элитам удается убедить хотя бы часть западных политических кругов в том, что они могут быть для них полезными как ситуативный партнер в области безопасности, нежели как враг в орбите Китая и в союзе с другими «ненадёжными траблмэйкерами» типа Турции, Ирана, Венесуэлы, КНДР, Пакистана.

2. Вопрос вступления Украины в НАТО закрыт на ближайшие 5-10 лет. Начиная с визита в Киев Энтони Блинкена в мае этого года и заканчивая визитом В. Зеленского в Вашингтон 1 сентября, нам последовательно и почти открыто говорили, что вопрос вступления Украины в НАТО заблокирован и решаться в ближайшее время не будет. Не только из-за неготовности части американских элит, но и из-за позиции европейских союзников США, прежде всего Германии и Франции, которые не готовы принимать Украину в Альянс по целому ряду причин, и одна из них — угроза прямой конфронтации с РФ. По итогам переговоров Путина-Байдена стороны договорились создать «специальную структуру», которая будет заниматься обсуждением нерасширения НАТО на восток при участии РФ и США, но не Украины. Это значит, что Путину удалось убедить Байдена как минимум отложить вопрос НАТО, а как максимум заморозить его расширение.

3. Украину будут пытаться склонять к скорейшей имплементации Минских соглашений. По итогам переговоров, США остались приверженными идее имплементации Минских соглашений в качестве основного невоенного, дипломатического варианта урегулирования конфликта Украины и России. Это открывает возможность для РФ продолжать убеждать западных партнеров в безальтернативности этого формата и в необходимости совместно заставлять Киев выполнять соглашения. Отсутствие альтернатив и других мирных инициатив, в том числе со стороны Украины, только усиливает переговорные позиции РФ, которые настаивают на том, что только «Минск-2» - путь к мирному и скорейшему урегулированию конфликта на дипломатической основе, которая стала для Байдена одним из столпов его внешней политики.

4. «Стратегический диалог» Путина-Байдена работает. Как показали последние 6 месяцев, Россия и США могут точечно и ситуативно сотрудничать по ряду вопросов, несмотря на сохраняющееся в их отношениях взаимное недоверие, подозрение и антагонизм. Нельзя сказать, что они достигли значительного прогресса, но судя по итогам саммита, обе стороны довольны результатом и тем, как развивается то, что Байден назвал «упорядочиванием конфронтации».

5. Повестка дня американско-российских отношений куда шире, чем нам кажется. Хотя саммит был посвящен во многом Украине и НАТО, другие вопросы тоже обсуждались, и их часто опускают в украинском медиа-пространстве, из-за чего у нас не всегда видят более широкую рамку американско-российского взаимодействия. Кроме Украины, интересы США и России пересекаются в Беларуси, Молдове, на Южном Кавказе, в Центральной Азии, Сирии, Ливии, Восточном Средиземноморье, Черном море, Арктике, а также в сферах кибербезопасности, ядерного нераспространения и стратегической стабильности. Не стоит недооценивать эти направления, поскольку внешняя политика РФ очень разная по каждому из них, и именно благодаря «фланговой дипломатии» Москвы им удалось переломить негативный для себя тренд 2014-2015 годов.

6. Набор «карательных мер» против РФ в случае дальнейшей эскалации против Украины у Запада остается ограниченным и неизменным с 2014 года. В ответ на один из ключевых вопросов «Что США сделают в случае дальнейшей военной эскалации России против Украины?» мы получили ответ, который мало чем отличался от заявлений Вашингтона 2014-2015 годов. США готовы реагировать, но реакция эта будет ограниченной и не смертельной для России, и это надо понимать в Украине, где всё ещё ставки делаются на некие волшебные санкции или военную помощь, которых, судя по заявлениям, не стоит ждать. В качестве ответа на эскалацию, США готовы ввести усиленные санкции против РФ, послать подкрепление в страны Балтии, Польшу и Румынию, а также увеличить поставки вооружений Украине сверх того, что они уже поставляют. Это всё означает, что Украина не может рассчитывать на то, что карательные меры Запада в случае ещё одного военного вторжения РФ станут для Москвы критическими или остановят войну.

К сожалению, украинские власти пока что не могут ответить на те вызовы, которые породили изменения в международной политике и в частности этот виртуальный саммит.

Прежде всего, речь идет о кризисе нашей внешней политики после 2014 года. Я думаю, после этого саммита можно с уверенностью утверждать о том, что наша политика, основанная на вере в «драконовские санкции», единый антироссийский фронт и в скорейшее вступление в НАТО в качестве главного сдерживающего Россию фактора, уже неактуальна. Вопрос НАТО на ближайшее время будет поставлен на паузу.

Единого антироссийского фронта давно нет, особенно по мере обострения глобального соперничества США и Китая, в контексте которого Россия приобретает другую роль и отходит на второй план.

А «драконовские санкции», даже если будут введены, вряд ли станут настолько критичными для российской экономики, что вынудят Москву отказаться от Крыма, уйти из Донбасса и просто сдаться Западу, тем более учитывая опыт санкционного давления в других странах, который не всегда менял статус-кво, а иногда даже ухудшал позиции внешних игроков. К тому же, даже ограничения против российского госдолга, которые с 2019 года постоянно лоббирует сенатор Брэд Шерман, не только не создадут непреодолимые проблемы для России, но и воспринимаются в самих США как неэффективные и не самые лучшие на данном этапе.

Ещё одна проблема для нас — это Минские соглашения. Судя по заявлениям Дж. Салливана и «сливам» информации через Associated Press, США решили попробовать найти компромисс с Россией по Украине, отталкиваясь от многострадальных Минских соглашений. В частности, это означает, что Украину будут склонять к имплементации (полной или частичной) «Минска-2», что противоречит общему настрою и политике украинских властей в этом году, которые развернули кампанию критики соглашений, призывая найти им альтернативу. Пока что, альтернативы никакой не предвидится, и в своих многочисленных заявлениях Запад продолжает считать Минские договорённости единственным базисом урегулирования конфликта.

Попытки протолкнуть «Минск» в Украине неизбежно приведут к росту протестных настроений и конфликту власти с частью общества, выступающего против компромисса и воспринимающего соглашения как капитуляцию и поражение. А это уже создает политическую угрозу для самого Владимира Зеленского и его команды.

Наконец, маргинализация наших международных позиций становится всё более явной. Это долгосрочная угроза, менее очевидная, но от этого не менее опасная. Она зависит не только от России. Это история стагнации нашей внешней политики всех 30 лет, связанная как с конфликтом с Россией, так и с неэффективностью системы госуправления и неспособностью сформулировать собственную повестку и навязать её партнерам.

Виртуальный саммит Путина-Байдена в этом контексте лишь подтверждает эту тенденцию: Украина слабеет на международной арене, выпадая из глобальной повестки и таким образом становясь предметом переговоров крупных игроков, таких как США и Россия.

Поэтому когда в Украине возмущаются «переговорами об Украине без Украины», надо понимать, что это происходит не только лишь потому, что так захотела подлая глобальная закулиса, но и по причине нашей собственной слабости, нерасторопности и инертности. Украина оказалась не готова к изменениям мировой политики, в частности к смене внешней политики США, о чем мы предупреждали в январе этого года.

На мой взгляд, наши политические лидеры должны наконец признать наличие острого кризиса внешней политики и выработать новые подходы к взаимодействию с окружающей эко-системой. Выходом может стать отказ от политических фетишей 2014-2015 годов, признание того, что путь в НАТО и ЕС будет длинным и непростым, и прагматизм при принятии внешнеполитических решений и в поиске альтернативных партнеров, которые могут помочь разрешить некоторые наши стратегические задачи, которые не могут решить западные союзники.

Времени у нас остается не так много. Мы с коллегой Игорем Тышкевичем ещё 3 года назад писали о вероятности разного рода договорённостей Запада и РФ (которые все вместе часто называют «большой сделкой»). Саммит Путина-Байдена не продемонстрировал эти самые договорённости (а потому, зрада по поводу «нас сливают» преждевременна и ошибочна), но показал, что страны Запада, и США в частности, готовы к такому разговору и могут прийти к некоему соглашению, даже не юридически гарантированному.

Разумеется, исходя из наших нынешних внешнеполитических позиций, наши интересы в таких договорённостях учитываться будут не полностью и не всегда так, как этого хочется нам. Чтобы этому воспрепятствовать, Украине необходимо занять более активную позицию как по вопросу урегулирования нашего конфликта на Донбассе, так и по поводу нашего функционала в регионе и мире.