Звезда фильма о смешанных единоборствах: "Пока не играла слабых натур, все дают роли сильных женщин"

Это картина о спортсменке Юле, бойце ММA (смешанные единоборства). Год назад в зоне АТО без вести пропал ее парень, тоже мастер ММA. Все считают, что он погиб, поэтому от девушки ждут исполнения роли скорбящей вдовы. Однако Юля волевая и целе­устремленная, ей претит изображать траур. Вскоре у нее завязываются отношения с другим, практически идеальным мужчиной, но внезапно на телефон приходит сообщение, что ее бывший парень в плену, а для выкупа нужны деньги. Юля пытается их достать…

Главную роль в ленте исполнила 28-летняя актриса Марина Кошкина, восходящая звезда национального кинематографа. В прошлом году она получила "Золоту дзиґу" за "Лучшую женскую роль" в фильме "Забытые" (2019), где сыграла учительницу Нину из Луганска, которую раздражает прогиб под новую власть местных, в том числе супруга. Нина влюбляется в старшеклассника, отважившегося повесить на крыше школы украинский флаг.

Оба этих фильма продолжают линию национальных кинодрам, где в центре действия — сильная женщина, по-своему решающая проблемы, с которыми не может справиться ее инфантильное мужское окружение: "Гнездо горлицы" (2016), "Брама" (2017), "Мысли мои тихие" (2019), "Поймать Кайдаша" (2020).

В ленте "С завязанными глазами" эта тема доведена до прямой метафоры: здесь действует женщина-боец. В картине есть знаковая сцена, где к Юле, идущей в рос­кошном платье с вечеринки, развязно пристают двое двадцатилетних бездельников. Они увязались за ней с воплями: "Девушка, подождите!". Девушка подождала, потом — по удару на каждого, оба — на асфальте. Она обыскивает карманы незадачливых кавалеров и разочарованно шагает дальше на своих высоких каблуках, продолжая размышлять, где взять деньги для выкупа, у инфантильных приставал их нет.

Кошкина родом из местечка Кременная Луганской области. Окончила Киевский университет театра, кино и телевидения им. Карпенко-Карого. Помимо указанных лент засветилась в таких громких проектах как "Захар Беркут" и "Преданная" (обе ленты 2019 года).

Играет ведущие роли в театре Франко: Кассандру в "Кассандре", Кая и Разбойницу в "Снежной королеве", Варвару Иволгину в "Идиоте". Характеристика Варвары у Достоевского в чем-то совпадает с чертами самой Кошкиной: "Варвара Ардалионовна была среднего роста, довольно худощавая, с лицом не то чтобы очень красивым, но заключавшим в себе тайну нравиться без красоты и до страсти привлекать к себе. Твердость и решимость виднелись в ее лице, но предчувствовалось, что твердость эта даже могла быть еще энергичнее и предприимчивее".

Марина Кошкина — это Жанна д’Арк нового украинского кинематографа, которая, условно говоря, является голосом истины и готова сражаться за нее с мечом в руках. Или в перчатках, как ее Юля. В чем-то эта героиня наив­на и простовата, но при этом очаровательна, бескомпромиссна и бьет в цель без промаха.

Вы так же одержимы своими целями, как ваши героини?

— Не скажу, что я одержима какой-то целью: приехать в Киев, поступить, сниматься в кино или чтобы меня обязательно взяли в театр. Идти по головам к цели — не мое. Я не танк. Просто люблю свое дело и ничего другого не умею. Правда, когда я работаю над ролью, все равно что-то другое изучаю, наблюдаю за людьми, складываю впечатления в копилку, как меня учил мой мастер Богдан Бенюк. В фильме "С завязанными глазами" мне важно было, какая на моей Юле будет шапка. Мне дали один головной убор, говорю: "У моей Юли шапка должна быть с бубоном". И режиссер мне разрешил.

Так вы, Марина, режиссерами командуете?

— Я не командую, мы вместе создаем образ — это сотворчество.

Под горячую руку. Как сыграть девушку — бойца-ММА

Сцена, где Юля вырубает двух приставучих кавалеров, а потом их обыскивает, войдет в анналы нашего кино, она символична. Долго ее снимали?

— Долго. Было холодно. Какие-то технические нюансы с ударами не сразу получались. Все были уставшие. Наверное, трудно было чисто сработать из-за каких-то физических моментов. Нужно было включиться и почувствовать состояние персонажа, но чтобы это не было пафосно или по-сумасшедшему. Юля нацелена на решение проблемы, а эти ребята попались под горячую руку (смеется). Удары мне довольно долго ставили. Было немало репетиций и тренировок — импровизировать в боях не нужно. Тренировки были полгода по пять-шесть раз в неделю. Три тренера. Один в спортзале отвечал за мою физическую подготовку, а две других со мной занимались хореографией боя. Они и были в картине моими соперницами на ринге — каскадеры Вероника Пшеничная и Карина Бершадская.

На тренировки планировали меньше времени, но съемки постоянно переносились, а бросать процесс подготовки нельзя, чтобы быть в форме. До этого я не занималась серьезно — зарядка, физкультура. Я больше была по танцам, а не идти в зал качаться. А здесь нужно было подкачать руки, ноги, спину. Нужно было работать над телом, чтобы быть собранной, готовой к бою.

Но при этом не надо быть похожей на Рэмбо, девушки в MMA совсем другие. Я много посмотрела их боев. Девушка-боец — это походка, особый взгляд перед боем. Я свой взгляд для героини взяла у американки Роуз Намаюнас — мастера ММA, чемпионки UFC. Изучая психофизику Роуз, благодаря ее взгляду я нашла образ Юли.

Но когда создаю персонаж, не стараюсь стопроцентно кого-то изображать. Это я и другие — пятьдесят на пятьдесят. Кстати, для себя я так и не поняла, зачем женщины идут в этот жесткий вид спорта. Но мы — подруги, жены, дочери, мамы — очень выносливые.

А спортсменки MMA, которых вы изучали, становились матерями?

— На данный момент они только бойцы. Это их выбор. В этом они видят свое призвание. Да и я пока не играла слабых натур, все дают роли сильных женщин, но нереально чувствительных. Нина из "Забытых" — тоже такая.

Нюансы постельных сцен

Какие в "Забытых" были самые трудные сцены?

— Можно было бы сказать, что постельные, но это неправда (смеется). Было интересно, это был мой первый такой опыт. Мужественно выдержала. Сложностей не было, все прошло легко. Со стороны съемочной группы было только уважение и понимание, как у взрослых людей: на площадке тогда остались режиссер, оператор и осветитель. Репетиции до этого были, но не могу сказать, что при этом возникают какие-то чувства — это просто техника.

А химия где же?

— Я пока не влюбилась ни в одного актера. Но мне везет на парт­неров, они внимательны: "Все хорошо? Ничего, что я тут дотронусь?" Голыми телами, сексом ты сегодня в кино никого не удивишь, важна история. Если такой эпизод нужен, чтобы раскрыть суть фильма, — пожалуйста. Я тоже могу что-то предложить, чтобы улучшить работу.

И что вы такого предлагали, чтобы улучшить постельную сцену?

— Расслабиться партнеру (смеется), не бояться. Конечно, между партнерами присутствует дискомфорт. Но я говорю ему: "Я тебе доверяю". И он делает все, как надо.

То есть у нас и здесь женщина ведущая, а не ведомая.

— Да, но в глубине души женщина хочет, чтобы мужчина был активнее ее. Разве это наши проблемы, что вы нам не даете расслабиться хоть иногда?

Но в фильме "С завязанными глазами" показан практически идеальный парень, который поддерживает свою любимую.

— Да, но он ее не понимал. Ей нужна была конкретная помощь, определенная сумма, а он начинает: "А зачем она тебе? Скажи мне правду". Дай деньги, помоги, промолчи и все. Он не понял, что у нее на душе. А Нина из "Забытых" изменила мужу, чтобы он наконец обратил на нее внимание.

В этих ролях вы словно украинская Жанна д’Арк — транслируете голос совести. Все эгоисты в той или иной степени, у каждого своя правда, но ваши героини — их точки пересечения. Ваши женщины начинают наводить порядок среди изолгавшихся мужиков, они поступают по сердцу, спасают нуждающихся в помощи.

— Будем спасать, раз этого требует ситуация. Мои героини некорыстны, но они испытывают дискомфорт от ситуаций, в которых оказались. Они неравнодушны. Я и сама не люблю безразличных людей, это касается и творчества. Я люблю сотворчество с актерами и режиссерами. Режиссер в голове держит весь фильм или спектакль, он не может много времени думать о твоем герое. А поскольку я отвечаю за свою роль, больше про нее думаю, то какую-то пользу стараюсь принести режиссеру.

Разве вам не встречались авторитарные ре­жиссеры?

— Авторитарные есть, но хороший режиссер — это слушающий и слышащий мастер. Мне встретился однажды режиссер-диктатор, и я решила, что больше таких режиссеров в моей жизни не будет. Можно и поссориться и не спать во время работы, но если вы хотите сделать качественный продукт, то должны вместе прийти к общему знаменателю.

А результат — это когда зрители любят моих героинь — Юлю, Нину. Вот сейчас из Португалии мне прислала письмо их актриса дубляжа, которая меня озвучивает: "Спасибо за работу". А когда в Швейцарии на фестивале показали "С завязанными глазами", то зрители меня называли Юлей. "Я — Марина, если что", — отвечала я им. Но в жизни такие люди, как мои героини, неудобны.

Они очищают, отрезвляют. А были роли, от которых вы отказывались?

— Предлагали сыграть ведьмочку — мне это неинтересно. Слишком просто. Мне нужен интересный материал. И чтобы именно меня хотели на роль. Все, что мое, оно со мной, чужого не надо. Любопытно, что многие роли, которые я сыграла, никогда себе не визуализировала. Я никогда не хотела сыграть спортсменку, но это пришло. Более того, после проб я часто уверена, что меня не утвердили. И в театре, когда получала некоторые роли, чувствовала, что не мое. Но я их приняла и полюбила. Каждая героиня меня трансформирует. Мне хочется, создавая образ, удивлять себя и зрителя. Верю, что Леся Украинка придет в мою жизнь, если Госкино даст денег на сериал "Плеяда". Сильная хрупкость — это мое. И в ролях Кассандры или Донны Анны. Но если придет время, сыграю и ведьму, как Анжелина Джоли Малефисенту (смеется).

Многодетная семья — сила

Расскажите о своей семье.

— О! Я первая в семье, где девять детей. Шестеро уже переехали в Киев: я, братья, сестры, мама. Мама — повар. Как только появляется свободное время, сразу еду к сестре. Семья — это настоящее. Везде тебя видят по-разному, но в семье тебя видят такой, какая ты есть на самом деле. Особенно младшие. С самым младшим у меня разница 20 лет. У меня со второй сестрой разница в два года, и в детстве так получалось, что она больше сидела с малыми. Мы и сейчас друг за друга держимся, но моя сестра больше других знает о нас всех. Мои родственники приезжали на премьеру на ОМКФ, поддерживали меня.

Когда-то было такое странное отношение: многодетная семья — это не очень, это стыдно. А сейчас я понимаю, что семья — это моя сила, это мой движок по жизни. Когда хочется себя пожалеть, я вспоминаю, что у меня есть они, и все проходит.