От большевизма к деспотии, от Туркменбаши к Аркадагу. Превратится ли Туркменистан в монархию

Эксперты прогнозируют, что вероятнее всего победу на следующих президентских выборах одержит сын нынешнего правителя Сердар. Таким образом, в стране скорее всего внедрится фактическая монархия, при том, что формально Туркменистан будет оставаться республикой. Как дошла до такой жизни наделенная природными ресурсами бывшая советская республика и не превратится ли она в новое прибежище для исламских радикалов?

Коренное население Туркменистана – кочевники, которые до ХХ в. никогда не имели государственности. Консолидирующим фактором для нации в постсоветские времена стал культ личности ее первого президента, называвшего себя "отцом всех туркмен" — Туркменбаши.

Получив управление государством в наследство от советской власти (Сапармурат Ниязов возглавлял коммунистическую партию Туркменской ССР с 1985 по 1991 годы), Туркменбаши сделал все, чтобы полностью консолидировать власть в своих руках. В стране ни разу не проводились честные и конкурентные выборы, однако в 1999 году Ниязов решил обойтись даже без фарса, по результатам которого он стабильно набирал более 90% голосов и стал пожизненным президентом формально в республике, а по факту — в настоящей восточной деспотии.

Самолюбованию и тщеславию Туркменбаши трудно найти аналог. В бедном государстве, где большинство граждан не имели достаточно средств даже для нормального пропитания, он возводил гигантские здания с золотыми башнями и ставил себе памятники из чистого мрамора. Псевдофилософский труд Ниязова "Книга души" (Рухнама) стал обязательным для изучения во всех школах страны как обязательный предмет. При том, что качество образования в Туркменистане было и остается крайне низким.

Важно Война за Шелковый путь. Во что выльется обострение между Ираном и Азербайджаном

Вообще Ниязов с недоверием относился к образованным людям. Он способствовал эмиграции интеллектуальной элиты Туркменистана, освобождая ее от занимаемых должностей. При этом Туркменистан оставался одной из немногих стран мира, для выезда из которого требовались визы (разрешение от государства).

В последние годы своего правления Туркменбаши окончательно впал в паранойю, не уезжал за границу и практически привел страну ко внешней изоляции. Одним из самых экстравагантных решений Сапармурата Ниязова было увольнение с работы одновременно 15 тысяч медиков (и, соответственно, закрытие региональных больниц) в 2004 году. На смену были назначены призывники с минимальной медицинской подготовкой.

Смерть Сапармурата Ниязова в 2006 году в Туркменистане и за его пределами восприняли с надеждой на реформирование страны и в то же время в жутком ожидании кровавой схватки за власть. Однако неожиданно для всех вторым президентом практически без борьбы стал Гурбангулы Бердымухамедов – врач и бывший министр здравоохранения, находившийся "далеко от трона". Его стремительный карьерный взлет и легкая победа в подковерной борьбе за престол породила слухи о родственной связи второго президента с первым.

Бердымухамедов действительно поначалу реформировал страну. Он упразднил визы для выезда за границу, модернизировал инфраструктуру государства. Однако со временем президент №2 становился все более похожим на своего предшественника. Он тоже приобрел титул — и стал "Аркадагом" (покровителем) всех туркмен. В городах стали появляться золотые изваяния уже второго президента. И книгу он тоже написал — "Источники мудрости", которая заменила в туркменских школах творение Сапармурата Ниязова.

В общем, лидер и покровитель туркменского народа вполне справляется с ролью прототипа главного героя фильма "Диктатор". Он пишет музыку и активно занимается разными видами спорта. Излишне говорить, что все, за что берется, он "делает лучше всех в стране", а все СМИ максимально освещают победы Аркадага.

Не отстает от отца и его сын Сердар, в свои сорок лет уже занимающий высокие государственные должности.

Именно такую ​​картинку демонстрируют туркменские СМИ (в этом государстве, разумеется, все медиа только провластные). На самом деле ситуация в стране совсем иная. Любое инакомыслие жестоко подавляется. Коронавируса нет, потому что в государстве по воле Аркадага запрещено само это слово, однако в государстве на протяжении 2020-2021 годов вводился жесткий карантин неизвестно против чего.

Все богатство Туркменистана базируется на доходах от экспорта газа, однако осуществляется только в одно государство – Китай и то по заниженной цене. Все же этих доходов хватало, чтобы инвестировать развитие ирригаций и обеспечить развитие аграрной сферы в пустынной стране. Именно в этой сфере и занято большинство населения.

Однако при минимальном уровне свободы слова и практически закрытом доступе иностранцев в страну, правдоподобность официальных данных подлежит значительному сомнению.

Факты свидетельствуют о низком уровне социальной обеспеченности граждан Туркменистана. Например, социальные протесты, которые вспыхнули в 2015-2016 годах. В условиях жестокого подавления любой оппозиции сытые граждане вряд ли отважились бы на бунт.

Вместе с другими государствами региона Туркменистан является источником набора кадров для ИГИЛ. Поговаривают, что, отменяя визы для выезда, Бердымухамедов рассчитывал, что ситуация существенно не изменится именно из-за экономической несостоятельности своих граждан (либо, по факту, подданных) — у них попросту не будет денег на туристические путешествия. Зачем запрещать то, что и так не доступно большинству? Однако террористический туризм Аркадаг, похоже, не предусмотрел.

Именно популярность радикального ислама является самой большой угрозой туркменским властям. А что же остается делать в стране, где запрещена легальная оппозиционная деятельность? Поэтому власти всерьез обеспокоились как ситуацией в Афганистане, так и протестами в Казахстане (о которых, конечно, местные СМИ практически умолчали).

В целом Туркменистан проводил довольно пассивную внешнюю политику. Единственное, что он дал миру — это идею неограниченного количества сроков пребывания президента у власти, начало чему положил именно Сапармурат Ниязов в 1994 году (впоследствии его подражателями стали коллеги из Средней Азии и президенты Азербайджана и Беларуси). Завершилось это, напомним, пожизненным президентством, которое не решились повторить ни соседи, ни его преемник (формально переизбираемый каждые семь лет).

Внешняя политика Туркменбаши вполне соответствовала принципам типичного советского чиновника – "лишний раз не высовываться". Это вылилось в принцип "постоянного нейтралитета" (Баки Битараплик), который в 1995 году даже был утвержден ООН (поставившей Туркменистан в один ряд с Австрией, Швецией и Швейцарией).

Ожидаемого результата задекларированный нейтралитет не принес. Россия сначала отсекла Туркменистан от экспорта газа на запад, а затем, воспользовавшись нестабильностью в Афганистане, ввела войска на границу. Тем не менее, эти сведения — из области слухов, ведь официально статус страны постоянного нейтралитета не позволяет Туркменистану приглашать иностранные войска на свою территорию. Однако низкий уровень боеспособности туркменской армии и тот факт, что граница до сих пор не прорвана, указывает, что определенная военная помощь все же была оказана.

От полного перехода под контроль РФ Туркменистан спасает позиция Китая, который не желает монополии России в регионе. Интересно, что и в турецкой инициативе Организации тюркских государств Туркменистан ограничился лишь ролью наблюдателя – политика постоянного нейтралитета фактически выливается в зависимость от могущественного соседа и бывшей метрополии.

Можно предположить, что новый президент Туркменистана, которым с вероятностью более 90% станет Сердар Бердымухамедов, получит страну, где его будут прославлять как живое божество, в то же время он сам не будет иметь точной информации о реальном уровне лояльности своего населения. Государство находится в экономической зависимости от Китая, вассальной — от России и под угрозой вторжения талибов из Афганистана.

Важно Тень Кремля. Реально ли вступление Финляндии в НАТО

Туркменистан пронизан наркопреступностью, поскольку его територия используется для наркотрафика в Европу, а недовольные граждане радикализируются, не находя альтернативной возможности для выражения своего недовольства.

Может ли вспыхнуть это среднеазиатское государство, потянув за собой соседей? Скорее всего, нет. Все же оппозиции в стране практически нет. Все недовольные всегда могут вступить в радикальные исламистские организации за пределами Туркменистана, а афганская граница, скорее всего, под замком российских военных. Поэтому господствующая династия Бердымухамедовых будет еще долго наслаждаться своей властью в государстве.

Украина в начале века пыталась сделать туркменский газ альтернативой российскому, однако Москва продемонстрировала, продолжением каких именно экономических интересов может быть ее политика. После 2014 года отношения Киева с Ашхабадом, как и с другими государствами СНГ, минимизировались. Однако для нас история Туркменистана может стать примером всех негативов неограниченной власти, а заодно и того, к чему ведет государство "постоянный нейтралитет".