Ментальність людей повернулася на 180 градусів: Ігор Терехов про опір окупантам та плани після перемоги

Утром 24 февраля в соцсетях распространялись фейки, что в Харькове власть сбежала, армия разбита, а вражеская техника после обеда зайдет в город. И на какой-то момент это показалось правдой, ведь Харьков годами жил с клеймом “пророссийского города”, преимущественно из-за русского языка, на котором общается большинство горожан. Но характеристика оказалась ложной, город героически сопротивляется с первого дня войны, и не только войско, но и мирное население: под обстрелами водители вывозят людей на относительно безопасную территорию, таксисты разбирают завалы, коммунальщики вывозят мусор и метут улицы, рестораны готовят еду для тех, кто потерял жилье, обычные мужчины и женщины воюют каждый на своем фронте и делают то, что умеют, лишь бы приблизить победу.

Террористы же утюжат город градами, накрывают бомбами, уничтожают ракетами, их цели – жилые дома, больницы, школы, детские сады. Такое впечатление, что просто мстят Харькову за неповиновение. Харьковская журналистка Татьяна Доцяк расспросила тамошнего городского голову Игоря Терехова о жизни в тяжелораненом Харькове, но от того еще более сильном и красивом.

— Игорь Александрович, какая сейчас ситуация в городе? Уменьшилось ли количество обстрелов, бомбардировок? Сколько с 24 февраля погибло и пострадало детей, и сколько жертв и пострадавших среди мирного населения Харькова?

— Более 500 раненых, о жертвах среди мирного населения говорить не буду, но вы видите, что у нас каждый день есть потери среди мирного населения, и это очень серьезно. Что касается обстрелов, где-то акценты сместились, где-то не сместились, потому что в ночное время бомбят больше, в дневное — чуть меньше, но, на самом деле, это очень обманчивая ситуация, потому что постоянно прилетает, постоянно есть у нас разрушения, никто на самом деле меньше бомбить не стал.

— Если смотреть оперативные фотографии или видео, создается впечатление, что уничтожен весь город. Если говорить в цифрах, сколько разрушенных домов, школ, больниц, сколько домов без газа, воды, электричества? Какие районы больше всего страдали? Уничтожены ли культурные достопримечательности?

— Конечно, есть (уничтоженные памятники архитектуры, — Ред.), очень много домов… Они же попадали в памятники архитектуры, которые были разного значения. По общим данным, у нас на 21 марта разрушены 972 здания, из которых жилых домов — 778. У нас пострадали около 65 школ, 49 детских садов, 11 больниц и поликлиник. Такая ситуация сейчас, но мы с вами разговариваем, а может, выйдем на улицу – и там уже все по-другому.

Относительно системы теплоснабжения, водоснабжения – мы подаем воду, хоть и на пониженных режимах, но подаем, у нас были определенные ситуации, но сегодня мы возобновили водоснабжение. Что касается теплоснабжения, то фактически во все неразрушенные дома мы сегодня подаем тепло.

Единственное, я призываю людей не находиться в домах, а быть в специализированных помещениях – это бомбоубежища, подвальные помещения, метрополитен, для того, чтобы сохранить жизнь. Понятно, что Северная Салтовка очень страдает, район ХТЗ, но на самом деле и центральная часть тоже. Сегодня нельзя говорить, что здесь район опасен, здесь безопасен. Опасны все районы.

— Сколько человек живет в метро, ​​сколько времени они там находятся? Как вам удалось обеспечить жизнь в подземке: питание, лекарство, воду? Где на все это берете деньги?

— Около 15 тыс. человек находятся в метрополитене — днем ​​многие выходят, к вечеру возвращаются. Мы обеспечиваем вместе с волонтерами питание, часть сами завозим или раздаем продукты волонтерам, они готовят еду и тоже привозят в метро.

Относительно медикаментов и продуктов питания: мы получаем и по линии Офиса президента, и от других городов, и от мэров других городов. Я обратился к мэрам, и все мэры откликнулись, сегодня мы получаем продукты, медикаменты, кроме того, из-за границы поступает помощь, которую мы раздаем людям. Мы раздаем людям теплую одежду, одеяла, потому что им нужно прятаться, одеваться. Делаем все, чтобы люди находились в условиях, приспособленных к жизни.

— Сколько людей, по вашим подсчетам, покинули город, а сколько осталось?

— Любая цифра очень приблизительна, невозможно сейчас точно сказать. Но я считаю, что большая часть города осталась, очень многие не хотят ехать, не хотят покидать Харьков, потому что они здесь родились, живут.

— Как удается снабжать город хлебом? Оставшиеся в городе харьковчане сообщают, что в супермаркетах даже появился ассортимент продуктов, работают аптеки, – как это удается делать? Работает ли в городе хоть какой-то бизнес?

— Я обратился ко всем предпринимателям, чтобы они работали, особенно это касается супермаркетов, продуктовых магазинов. Сейчас будет очень жесткий разговор, потому что в одном из супермаркетов есть завышение цен. Да, не тот, конечно, ассортимент, но, в целом, могу сказать, что ассортимент, который необходим людям. Относительно хлеба, вы знаете, что мы завозим муку, отдаем, нам делают хлеб, мы получаем хлеб и раздаем бесплатно людям. Бисквитная фабрика нам передала два вагона с печеньем. Приходят к нам продукты, и все, что есть, мы “с колес” раздаем людям.

У нас работает 60 аптек. Да, есть там очереди, но проблема в том, что отказываются работать торгующие провизоры, их можно понять из-за постоянных обстрелов. Но мы снабжены инсулинами, получили препарат от Офиса президента, раздаем инсулинозависимым. Сейчас к нам фура идет из Чикаго. Разговаривал с мэром Чикаго, они нам отправили очень большую медицинскую помощь, так что через день-два к нам еще придут медикаменты.

Поэтому знаете, всей дружной харьковской семьей держимся, помогаем друг другу, это очень важно, чтобы люди чувствовали, что мы все вместе, и так и есть. Когда ты видишь тот дух, который господствует сегодня в Харькове, и этот дух сделает так, что Украина и Харьков победят.

— Харьков даже в условиях войны пытается держать марку чистейшего города. Как вам удается уговорить коммунальщиков вывозить мусор, чистить снег, ремонтировать поврежденные теплосети под угрозой обстрелов и даже под обстрелами?

— Мне больно сегодня смотреть на город, потому что до чистоты, такой, как мы привыкли, далеко. Однако я благодарен всем нашим коммунальщикам, тем более что вчера был день работников жилищно-коммунального хозяйства. Сначала, конечно, люди боялись, но потом мы переговорили, люди поняли и не нужно их мобилизовать. Безгранично благодарен водителям КВБО, убирающим мусор.

Отдельно хочу сказать вам насчет тепловиков и работников водоканала. То, что сегодня они делают, прокладывая новые теплотрассы вместо разбитых, организовуют подачу воды, несмотря на обстрелы и разбитые водоемы, как мы запускаем котельные, которые вечером разбивают, всю ночь работают, чтобы запустить, потому что холодная погода, чтобы не получилось так, что мы разморозим систему. Для этого мы производим перемычки, прокладываем новые трубопроводы, несмотря на то, что постоянные обстрелы. Реально это герои, которые сегодня делают бесценное дело для обеспечения жизни в Харькове.

— В первый день войны в соцсетях распространялись сообщения, что город сдаст власть, что уже после обеда в Харьков зайдет техника оккупанта. Как думаете, враг действительно рассчитывал, что город не будет сопротивляться?

– Я не могу комментировать, на что они рассчитывали! Мы видим сегодняшние реалии, вы посмотрите на наших военных сегодня, иметь такую ​​армию – это дорогого стоит! И тот дух, который сегодня царит у нас в армии – это очень круто! Посмотрите на наших бойцов территориальной обороны, как они защищают город Харьков – это тоже круто!

И вообще город так сплочен, я не знаю, почему кто-то считал, что можно прийти на территорию Украины и ее завоевать. По-моему, это просто невозможно, как можно расстреливать мирных жителей, напасть на мирную страну? Но если напали, то мы отвечаем сегодня как следует! Мы же освобождаем свою Родину, мы же ни на кого не нападали, мы защищаем будущее наших детей, стариков, всех жителей Украины!

И как можно было подумать, что можно так просто зайти, и это их территория? Никогда такого не будет! Весь народ поднялся сегодня! Могу вам сказать, что в тероборону записывается все больше людей, это народное противостояние! Это убеждение каждого человека, и каждый сегодня мобилизован, есть одна общая цель — не пустить россиян и не дать возможность завоевать Харьков, не дать возможность завоевать Украину, и этим мы объединены, а кто на каком фронте… да, это важно. Кто сейчас воюет под пулями, под снарядами, а кто чинит трубы под пулями и снарядами, а кто закрывает пленкой разбитые окна домов, и тоже под пулями, под снарядами. Все герои!

– На вас “выходили” представители Российской Федерации? Предлагали сдать город, как мэрам других населенных пунктов? Если да, как это было, и что вы им ответили?

– На меня никто не выходил. Была рассылка, однажды разослали, я знаю, всем руководителям области, городов, предлагавших вступить в какие-то переговоры. Больше ничего не было. Как можно предлагать, скажите, по ту сторону тоже видят, как все противостоят, о чем могу с ними говорить?

— Изменилась ли ментальность города за дни полномасштабной войны? Ведь до 24 февраля в преимущественно русскоязычном Харькове немало людей не верило в полномасштабную войну России против Украины.

— Никто не верил, что может быть такое, что будут разрушать жилые дома, будут жертвы среди мирного населения и что будет война, в Харькове, конечно, не верили. А еще больше усиливалось тем, что Харьков – русскоязычный город. В Харькове у каждого четвертого много  родственников, товарищей или друзей в Российской Федерации, раньше было – ночь переночевал в поезде, вечером уехал, утром ты уже в Москве, поэтому конечно, это совсем другая ментальность людей, и то, что сегодня произошло с Харьковом, ментальность людей повернуло на 180 градусов.

Сегодня должно пройти не одно поколение, чтобы изменилось отношение к Российской Федерации. Харьков всегда считал себя Украиной, мы никогда не считали себя не частью Украины, это очень ошибочное мнение, что если люди говорят на русском языке, то они не уважают свою страну и не отдают все для того, чтобы была независимая, целостная Украина. На самом деле, это не так. Большинство говорит по-русски, но от этого они же не перестали быть украинцами.

— Есть ли планы по Харькову сразу после победы? Что будет сделано в первую очередь?

— Будем восстанавливать все, пойдем по многим векторам, нельзя говорить, что будем отстраивать одну часть города или другую. Сегодня архитекторы уже работают над процессами восстановления, мы работаем над определенными законодательными инициативами, потому что нужны правки к закону, чтобы мы следовали ускоренной процедуре. Жилье будем строить, культурные объекты, инфраструктуру. Будем только строить по-другому, и будут другие требования к зданиям, сооружениям, начиная от энергоэффективности и заканчивая подземными паркингами, укрытиями.