Пуля в затылок избавляла от бесчеловечных пыток: житель Мотыжина рассказал о зверствах солдат РФ

К западу от Киева российское подразделение во главе с сирийскими ветеранами в марте 2022 года разбило лагерь и начало пьяную кровопролитную кампанию.

…Бетонную трубу, утопленную в землю, которая служила цистерной для воды, житель села Мотыжин к западу от Киева Олег Бондаренко с иронической улыбкой называет своим маленьким домом.

“Дом” недостаточно глубок, чтобы встать в нем в полный рост, когда крышка люка закрыта, и недостаточно широк, чтобы сесть. Но достаточно велик, чтобы в нем мог уместиться сгорбленный человек.

Рашисты продержали здесь Олега два дня. Мужчина медленно и мучительно терял чувствительность в руках и ногах, а затем и способность ими двигать.

При этом российские изверги избивали и пытали украинца, а затем бросили умирать. Он потерял несколько зубов, его тело покрыто шрамами, а повреждение позвоночника может быть необратимым.

Все это – свидетельства многодневных издевательств российских солдат, которые служили в Сирии, прежде чем принести ужасы той войны в когда-то пасторальную сельскую местность под Киевом.

Русские войска прибыли в Мотыжин через пять дней после начала войны. В небольшом лесу на окраине спрятали батарею гранатометов Град и другую артиллерию, выкопали блиндажи для десятков солдат, а затем разбили лагерь для пыток и убийств мирных жителей.

К тому времени туда привезли Олега Бондаренко — с завязанными глазами на крыше грузовика после избиений, инсценированных казней и других пыток сначала в его доме, а затем на заброшенной ферме.

— Это было систематически, — говорит украинец.

Запертый в своей бетонной камере, он слышал, как рашисты злорадствовали по поводу своего перевода в Украину. Они говорили, что после Сирии это похоже на сказку, что это богатая деревня, и здесь есть украсть.

Прокуратура Киевской области уже приступила к документированию массовых зверств в Мотыжинском лагере смерти.

— Мы знаем об этих командирах и близки к их идентификации. Их имена скоро будут обнародованы, — говорит старший прокурор Киевской области Олег Ткаленко.

По его словам, украинским властям известно, что некоторые российские солдаты, прибывшие в Киевскую область, ранее действовали в Сирии.

В Мотыжине, в отличие от Сирии, солдаты могли говорить на одном языке со своими жертвами, но это не имело значения. Они использовали эту связь просто для того, чтобы допрашивать и мучить, не нуждаясь в переводчике.

Олег Бондаренко был управляющим в реабилитационном центре для наркозависимых, здесь мужчина и жил.

23 марта сюда ворвались рашисты. Они расстреляли стены, зеркала и окна. Затем избили Олега, устроив имитацию казни, а потом привязали к квадроциклу и заставили бежать, сказав, что, если он упадет, его застрелят.

Олегу удалось удержаться на ногах, пока они не добрались до ближайшего фермерского двора, где его снова избили и инсценировали еще одну казнь. Затем рашисты погрузили его с завязанными глазами в грузовик и отвезли в свой лагерь.

В то время Олег понятия не имел, где находится, хотя лагерь находился всего в двух километрах от его дома. Однако понял, что там происходит, когда солдаты сказали, что только что убили всеми любимую главу сельсовета вместе с ее мужем и сыном…

По словам местных жителей, они подверглись тому же садистскому ритуалу, что и большинство жертв лагеря. Их жестоко избивали, выкручивали и ломали руки, затем, когда приближалась смерть, им стреляли в руки или колени, чтобы причинить максимальную боль, затем снова стреляли в живот, прежде чем, наконец, добить пулей в затылок.

…Олега Бондаренко спасли солдаты срочной службы через 48 часов после его истязаний. Пока мучители были пьяны, новобранцы вытащили его и отнесли в комнату, которая использовалась как тюрьма в задней части дома.

Двумя днями позже те же срочники открыли дверь, сказали, что русские уходят, и предупредили, чтобы люди не выходили в течение двух часов из-за риска быть убитыми оставшимися снайперами.

Русские сожгли лес и поля, чтобы лишить украинские силы маскировки. Сейчас возвращается весна, сквозь обугленную землю пробиваются зеленые побеги, а всего в нескольких метрах от камеры пыток цветут нарциссы.

…Недалеко от массовых захоронений лежит открытая книга. Это – сказки. Все выглядит так, как будто ее бросил на середине главы молодой солдат, который спешил уйти, который не понял или не хотел знать, что в нескольких метрах развернулся реальный ужас, и он стал его частью.