На войне как на войне. Почему обещанные киберсражения так и не произошли

Существует ли некий культурный атрибут, этос или коллективный идеал воинов-единомышленников, которые добиваются победы в войне? Какой должна быть культура безопасности кибервоина? Эти вопросы затрагивают суть кибервойны, предполагая, что существует некий коллективный этос хакеров, представляющих государство.

Фокус перевел текст Брэндон Валериано, посвященный природе современной войны.

Культуру можно определить как обычаи и социальные практики некой группы или коллектива. Какие культурные традиции, помимо явной любви к толстовкам, определяют и отличают тех, кто будет сражаться в цифровых битвах будущего?

К сожалению, в действительности нет никакой культуры кибервоинов. Скорее, речь идет о последовательной идеологии и системе идеалов.

Эта идеология верит в технологические решения проблем человечества и преувеличивает влияние киберпространства на реальный мир. Считалось, что компьютеры произведут такую же революцию в цифровой политике, как в свое время телеграф, радио и телевидение. Кибернетика, как и все эти предыдущие технологии, увеличивает скорость взаимодействия, но она не совершает революции на поле боя. Идеология киберхайпа – это ошибочная практика, которая представляет собой нечто вроде современной секты.

Культ кибервойны

Многие ожидают, что кибервойна станет своего рода дезинфицирующим средством для военной практики, облегчив ведение войн "обычных". Отличным примером может служить эпизод из раннего "Стар Трека", в котором две противоборствующие стороны моделируют сражения с помощью компьютера, а проигравшая сторона выстраивается в очередь на сжигание. Это якобы более гуманно, чем длительный конфликт.

Из-за отсутствия ужасов войны конфликт продолжался безостановочно, пока капитан Кирк не спас положение, уничтожив симуляторы войны.

Главный (забытый) урок из этого примера заключается в том, что нельзя устранить ужасы войны из практики насилия. Войны не прекратились из-за своей неэффективности для решения проблемы политического противостояния или распределения ресурсов. Поэтому замена реальных войн виртуальными – не выход и не решение проблемы.

Несмотря на это, культ кибервоина вырос вокруг страха. Техническая разница между тем, что ученые подразумевают под культурой в военном деле, и составляющими культа на самом деле очень незначительна. Культы определяются почитанием и преданностью какому-то объекту или идее, и слепая вера в преобразующую силу кибернетических возможностей соответствует этому.

Мы такое уже проходили. Например, период, предшествовавший Первой мировой войне, прозвали культом наступления. Идея о том, что наступательные доктрины превосходят оборонительные операции, привела к излишней самоуверенности в наступательных планах, которые разбились о реальность окопной войны и пулеметных очередей. Мы снова вернулись в точку, когда ожидания насчет технологий, преобразующих поля боев в Украине, разбиваются о реальность затяжных боев, в которых решающую роль играют легкое оружие и дешевые беспилотники.

Цель кибервойны

Киберфанатики все еще ищут великий пример успешности кибервойны. Тем не менее, за кибервойной по-прежнему нет главной стратегической цели. Это не эффективная тактика принуждения и не полезная форма шпионажа. Напротив, кибервойна – это инструмент разрушения.

Важно Путин признал поражение России в кибервойне: что это значит для Украины

Даже президент России Владимир Путин недавно отметил это, пожаловавшись на "серьезные атаки на официальные сайты органов власти [России]. Значительно участились также попытки незаконного проникновения в корпоративные сети ведущих российских компаний".

В преддверии войны в Украине было много предсказаний о драматических событиях, наводящих "шок и трепет" в киберпространстве, но мало что из этого сбылось, кроме "попыток незаконного проникновения".

Для кибервоинов пока недостижима даже демонстрация координации с операциями на поле боя. Специальный отчет Microsoft о киберактивности России в Украине не продемонстрировал коррелляцию между кибер- и обычными атаками, несмотря на сообщения об обратном.

Доказательством взаимосвязи служит указание на то, что кибератаки происходят после неудач на поле боя. Это не совсем похоже на координацию, которую многие ожидали.

Фанатики надеются, что кибероперации заменят традиционные минометы и бомбы, проникая сквозь оптоволоконные кабели, чтобы поразить врага и отдать его на милость атакующего.

Кибервозможности в основном облегчают коммуникацию и организацию. Ярким примером может служить ГИС "Арта", украинская "Uber-подобная" система распределения огня по выбранной цели.

Вместо того чтобы обеспечивать прямой путь к победе, алгоритмы скорее распределяют силы на основе расстояния, готовности и возможностей, подобно тому, как это делает система Uber при поиске попутки в центре Нью-Йорка. Хотя система ГИС "Арта" решает одну проблему, быстро распределяя силы на поле боя, она тут же создает другую, делая пользователя зависимым от системы и создавая новые уязвимости.

Проблема многих технологий заключается в том, что при решении своих задач они создают новые проблемы. Интернет был создан без учета проблемы безопасности, и вскоре появилась целая индустрия для решения проблем, возникших благодаря Интернету.

Доминирующая культурная черта кибервоина – создавать и решать проблемы с помощью одной и той же технологии.

Те, кто спрашивает, почему Украина не столкнулась с предсказанной кибервойной, упускают из виду основной вопрос: почему мы вообще предположили, что кибероперации можно использовать для достижения эффекта на поле боя?

Это затрагивает саму суть вопроса о культуре кибервоинов. Верующие в идеологию кибервойны ожидают, что кибервойска преобразуют само поле боя.

Люди, имеющие опыт работы с технологиями и их правительственными и военными применениями, будут изображать шок, когда предсказания восторженных сторонних наблюдателей не сбудутся. Меняющая правила игры кибервойна – это просто волшебство, о котором часто трубят шарлатаны.

Центральной культурной чертой мифического кибервоина является вера в магию. Нет особой разницы между приключениями Гарри Поттера и вымыслом о киберхакере, способном обрушить целое государство из своего подвала. Итак, вы до сих пор верите в киберволшебство?

Об авторе

Брэндон Валериано – старший научный сотрудник Института Катона и заслуженный старший научный сотрудник Университета морской пехоты.