/https%3A%2F%2Fs3.eu-central-1.amazonaws.com%2Fmedia.my.ua%2Ffeed%2F53%2Fa553337a747723b8154b9501e2737bc4.jpg)
Стратегия ужаса и страха. Как навсегда решить вопрос России
"Я не хочу ставить будущее своих потомков в зависимость от того, захочет ли Россия их убивать. Я хочу, чтобы она не могла этого сделать". Мнение.
Мы
С первого дня войны Фокус ни на минуту не прекращал работу. Наша команда считает своим долгом информировать читателя о происходящем, собирать и анализировать факты, противостоять вражеской пропаганде. Сегодня Фокус нуждается в вашей поддержке, чтобы продолжать свою миссию. Спасибо за то, что вы с нами.
ПоддержатьЕсть два базовых подхода к решению проблемы российской агрессии. Две основополагающие стратегии.
Стратегия первая – сделать так, чтобы Россия не хотела нападать на соседей.
Стратегия вторая – сделать так, чтобы Россия не могла нападать на соседей.
Эти стратегии не то чтобы вообще взаимоисключающие, но очень плохо совместимые. Они предусматривают слишком разные инструменты – успешная реализация одной будет вредить реализации другой.
Первая стратегия предполагает влияние на российское общество через убеждение, что ему выгоднее жить в мире, через популяризацию "хороших россиян" и увеличение их информационного и политического капитала, через кампании за мир и постепенную демократизацию. На этой стороне Макрон, Папа Римский, Джордж Мартин.
Вторая стратегия предполагает ограничение экономических и военных мощностей России. Информационное влияние на российское общество здесь тоже должно быть, но в первую очередь через страх.
В российском сознании слово "Украина" должно стать тождественным слову "Чечня" или "Афган" — это место, куда настолько не хочется лезть, что нужно прилагать огромные усилия, чтобы не пришлось.
Это место, где тебя убьют и унизят, не ходите дети в Африку гулять. На этой стороне Илон Маск, Стивен Кинг, Борис Джонсон. И я.
Я на ней потому, что она надежнее и опирается на объективные, а не субъективные факторы. Я не хочу ставить будущее своих потомков на кон в вопросе "захочет ли сосед их убить". Я хочу, чтобы он не мог их убивать. Убедить соседа не быть таким, каким он был пятьсот лет – благородная и амбициозная цель. Но он в любой момент может передумать – и все усилия псу под хвост.
Да, есть концепция, что "Россия никуда не денется, после войны нужно будет как-то жить". Не знаю, денется ли, страны иногда деваются. Но я предпочту жить рядом с Россией, которая нас ненавидит и боится, чем с Россией, которая лезет обниматься и создавать совместные проекты, реализуя собственные интересы в Украине другими методами. Так надежнее и менее кринжево.
Поэтому именно на этом историческом этапе я не являюсь сторонником концепции поиска хороших русских инфлюенсеров. Еще в 2014-м я считал это полезным. Сейчас – нет. Лучшим инфлюенсером на российскую аудиторию я считаю ВСУ, лучшим средством воздействия – военные победы и их освещение.
Благо, этот метод споров и разделений в украинском обществе не вызывает.