Защищал Донецкий аэропорт, а погиб под Харьковом: история несокрушимости и стойкости “киборга” Тараса Коваля

“Киборгов”, переживших ад Донецкого аэропорта, становится все меньше.

Для многих полномасштабное вторжение России стало их последним сражением.

Среди таких “киборгов” и 33-летний Тарас Коваль, десантник с позывным Вальтер, боец 95 бригады.

Безумный жизнелюб и отчаянный мужчина.

Погиб 29 марта 2022 года под Изюмом на Харьковщине.

Рассказать больше о легендарном бойце Фактам помогла невеста Юлия Значко.

Сейчас смотрят.

— Когда началась аннексия Крыма, он понимал, что на месте не усидит, и вернулся в родную бригаду, ну, и потом самые горячие точки Донбасса, начиная с конца мая: освобождение Славянска, Краматорска, потом Доброполье, Дебальцево уже позже, после Донецкого аэропорта.

А в Донецком аэропорту… Тарас говорил, что он не может сидеть на месте.

Ему казалось, что если он не в первой машине, грубо говоря, которая штурмует, освобождает, то он ничего не делает.

И когда их отправили в Пески, он, конечно, просился в аэропорт.

Сначала он просто водил конвой, забирали находившихся там ребят, возили боеприпасы, еду.

А потом сам нес службу в Донецком аэропорту.

Ротация длилась 10 дней – с 24 октября по 6 ноября.

– Там были нечеловеческие условия, там было очень холодно.

Тарас действительно очень мало рассказывал об аде, который ему пришлось пройти.

В его понимании он ничего особенного не делал.

“Я просто выполнял свою задачу”, хотя на самом деле все же понимают, что это был ад.

И там были очень сложные условия, постоянные обстрелы, очень холодно.

Потому их старались быстро менять, ну, относительно быстро.

Я не думаю, что 10 дней в Донецком аэропорту – это очень быстрый срок, – говорит Юлия.

Самая тяжелая была последняя ночь, потому что тогда стали бить по бетону.

– Да, гремело все, падало все.

Самая тяжелая была крайняя ночь, когда они знали, что их ротируют.

Но за ними не могла приехать колонна, потому что постоянно шли обстрелы.

Как Тарас вспоминал, как раз россиянам привезли “гуманитарный” конвой.

То есть привезли то, что било по бетону.

Собственно, крайняя ночь была самой тяжелой, потому что он думал, что не вернется, — рассказывает девушка.

Именно во время войны Юлия и Тарас стали близкими, хотя знакомы были раньше.

– Еще в 2012-м.

Тарас Николаевич тогда вернулся со срочной службы.

Такой красивый статный десантник.

С ним тяжело было не дружить, но какие-то отношения у нас начались с началом войны, когда я увидела фото в социальных сетях.

Я ему пишу: “Случайно ты не там?”, он мне пишет: “Не случайно, но здесь”.

Ну и все, проходит время, и ты понимаешь, что твой день зависит от того, написал ли тебе человек или нет.

А Донецкий аэропорт — это было очень тяжелое испытание, потому что там не было связи.

И постоянно ты смотришь новости (а тогда не было таких телеграмм-каналов, которые все сообщали), нет ли потерь в Донецком аэропорту, — говорит Юлия.

Но Тарас не упускал возможности добавить настроения и романтики и с передовой направил письмо.

— Это как раз октябрь 2014 года, я знаю, что он в Песках, сижу на работе, у меня звонит телефон.

Мне говорят: “Добрый день! Юля, мы журналисты Нового канала.

Вам письмо”, и я просто лечу через весь Киев, чтобы забрать его.

А Тарас Николаевич использовал возможность, чтобы просто сообщить, что у него все нормально, что у него все прекрасно, и они едят карасей.

Мина упала в озеро, заглушила рыбу, и они жарят карасей.

В этом, наверное, весь Тарас, – вспоминает девушка.

После демобилизации Тарас не смог вернуться к работе в офисе.

Стал на службу в Дозоре (это подразделение спецназначения Госпогранслужбы).

Позже стал инструктором, служил на границе.

Но впоследствии поступил в университет Шевченко, чтобы получить второе высшее образование, и нес службу в Киеве в муниципальном карауле.

Что в случае великой войны Вальтер будет первым в военкомате, Юлия понимала и без каких-либо предварительных разговоров.

– Тарас не нуждался в моем разрешении.

Когда ты живешь с таким человеком, как Тарас, просто принимаешь все его решения, и на этом точка.

У Тараса была собрана сумка еще раньше 24 числа.

Он давно говорил о том, что Донбассом это просто так не закончится, что нужно готовиться к чему-то более масштабному, нужно готовиться к чему-то большему.

Я захожу в новости (потому что мы слышим обстрелы, но причины еще не понимаем), бужу его и говорю: “Тарик, началась война”.

Тарас: “А, ну понятно, военкомат открывается в 8 часов”, — вспоминает невеста.

В 8:00 Тарас уже был в военкомате, чтобы предупредить, что он возвращается в свою бригаду.

А в 20:00 уже был на собрании.

– То есть у них уже все эти алгоритмы проработаны.

У нас не стоял вопрос, идешь или не идешь.

И тем более не стоял вопрос “ты не уйдешь”.

Это “киборг”.

Он принял решение, и ты принимаешь ту сторону, которую он занимает, – рассказывает Юлия.

Уже в составе 95 аэромобильной в Киевской области Тарас провел несколько успешных операций в районе Мощуна.

– Они разгромили колонну.

Это сделала разведгруппа Тараса.

Уже когда Тараса не стало, я решила поблагодарить людей, которые все это время их поддерживали и кормили, хотя это было очень опасно.

Если бы эта деревня, в которой они были, была сдана, я уверена, что нашлись бы люди, которые бы рассказали, что там были десантники, и они их скрывали.

Это героически, это непросто, когда вокруг села происходят активные боевые действия, когда ты слышишь, что прилетает, и понимаешь, что твоя деревня тоже может быть под оккупацией.

И когда ты слышишь от абсолютно посторонних людей, которые тебе рассказывают: “Знаете что, если бы не ваш Тарас, нашего бы села не было так же, как нет соседнего”.

Из-за того, что Тарас здесь не просто воевал, а организовал оборону.

Ты понимаешь, что “киборги” – это слишком ласковое слово для них, это глыба, это стены.

Отдельный человек – как отдельная стена, – говорит Юлия.

После успешных операций в Киевской области подразделение отправили в Харьковскую область.

Это был конец марта.

Там Вальтер принял последний бой.

— Была немного ложная информация по поводу того, что Тарас погиб в Киевской области.

Тарас погиб в Харьковской области, он погиб под Изюмом.

У них был разведывательный выход, и их группу засекли вражеские танки, – говорит Юлия.

Потерял руку и 30 кг веса.

История освобожденного из плена РФ моряка Романа.

Боевой приказ для любимой Юли все это время был единственным: держать оборону дома и ничего не бояться.

– Для меня Тарас – океан, это невероятно огромный океан.

Я провела с ним 7 лет, но я так и не смогла понять его глубины из-за того, что это человек невероятный во всем, просто во всем, к чему бы он ни прикасался, что бы он ни делал.

Таких мужчин можно ждать всю жизнь ради мгновения, даже если это мгновение длится 7 лет.

Я сейчас плачу, а плакать нельзя, все нормально, плакать нельзя из-за того, что Тарас Николаевич – это десантник, а о десантниках либо вспоминают с гордостью, либо нужно молчать, – говорит Юлия.

А Донецкий аэропорт остался навсегда и в жизни Юлии, в их общем доме.

– Мы когда переехали на квартиру, в которой вместе жили, она нуждалась в небольшом ремонте, и у нас на кухне одна стена была вообще просто окрашена белым, все.

И Тарас на этой стене нарисовал башню Донецкого аэропорта, и потом уже делали ремонт, но решили, что эта башня все равно останется нарисованной.

Потому сейчас у нас на кухне башня Донецкого аэропорта.

Я вас убеждаю, что она там навсегда, – уверяет невеста.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Читайте новини Факти ICTV у Telegram.

Присоединяйтесь к нашему каналу на You.

Соцсети.

Мы рекомендуем.

Защищал Донецкий аэропорт, а погиб под Харьковом: история несокрушимости и стойкости “киборга” Тараса Коваля.

Декретные и помощь на ребенка: на какие выплаты рассчитывать украинкам в 2023 году.

В Киеве появились объявления с призывом прибыть в военкомат: что они означают.