Генерал Романенко: Запад поможет Украине в последний раз? Как мы можем выиграть эту войну. Интервью

В последнее время все чаще появляются сообщения о том, что якобы западные союзники Украины смогут обеспечить только одну масштабную контрнаступательную операцию нашей армии, на последующие у них просто не будет ресурсов. Одновременно есть признаки того, что Китай начал оказывать стране-агрессору России военную помощь, пусть и в небольших объемах.

Действительно, уже в скором времени в войне с Россией Украине придется полагаться в основном на собственные силы, на свой ВПК. Тем не менее, возможности украинской армии по-прежнему велики. В настоящее время задача номер один – завершить стратегическую оборонительную операцию, вынудить врага перейти к обороне и, улучив момент, пока тот не собрал резервы, начать мощную контрнаступательную операцию. Ведь другого выхода у Украины просто нет. Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZREVATEL высказал экс-заместитель начальника Генерального штаба Вооруженных сил Украины, генерал-лейтенант Игорь Романенко.

– Президент Чехии Петр Павел заявил, что Украина имеет шанс на успешное контрнаступление только в текущем году, поскольку позже у Запада просто могут быть проблемы с ресурсами. По вашему мнению, насколько прав президент в своих оценках?

– Да, он близок к объективным оценкам. В ситуации, когда идет подготовка к контрнаступлению, не принято обсуждать этот вопрос, но это понятно и так. Президент Павел сделал это заявление на волне критических острых заявлений по Украине. Таким образом он нарабатывает себе международный имидж, в частности, говорит о готовности приехать в нашу страну.

Но действительно есть объективные причины для таких прогнозов. Имеется общая усталость от этой войны – всех. Но мы понимаем, что, насколько бы мы ни устали, это вопрос нашего существования как народа, как государства. В других государствах взгляды на эту войну могут меняться под воздействием своего электората.

Работа по поддержанию уровня подготовки – это очень большая тяжелая работа нашей военной дипломатии и нашего политического руководства.

– Что в таком случае такая ситуация с военной помощью будет означать на практике, если у Украины фактически осталась последняя возможность контрнаступления?

– На практике это означает то, что подготовка, а затем само контрнаступление все равно будет. Это задача на целую войну. Действительно, так масштабно, как в этом году, позже подготовиться уже, возможно, не удастся. Поэтому надо готовиться с меньшими возможностями, рассчитывать на свой военно-промышленный комплекс и так далее.

– На фоне таких прогнозов появилась информация о том, что США подтвердили использование Россией снарядов китайского производства в Украине. Если Китай действительно оказывает военную помощь РФ, насколько это плохая новость для нас?

– Речь идет не только о снарядах, но и штурмовых винтовках, о легком вооружении. В свое время с этого начинали наши западные партнеры – стрелковое оружие, снайперское оружие, патроны и так далее.

Мы знаем о возможностях Китая оказывать России военную помощь с учетом того, что возможности китайского и российского ВПК близки. Китайский военно-промышленный комплекс фактически вырос из советского. В потенциале Китай может изменить ситуацию очень мощно.

Но есть и другая сторона. Союзники Украины, прежде всего, США стараются не допустить этого, в частности, используя экономический аспект. Экономика Китая на текущий момент находится не в лучшем состоянии.

Китайцы прагматичны, они наверняка взвешивают все за и против. Возможно, тайно они будут пытаться оказывать России какую-то военную помощь, но переходить черту не будут, поскольку для них важна собственная экономика.

Как мы видим, Китай пытается проводить свою миротворческую линию, хотя отношениями с России он испортил репутацию того, кто сидит на берегу реки и ждет, пока по ней проплывут трупы врагов. Визит главы Китая в Москву также является свидетельством укрепления контактов с агрессором.

Китай не называет войну в Украине войной, а квалифицирует ее как "кризис". Но Украина продолжает борьбу на дипломатическом фронте.

– Каково ваше мнение по поводу визита Путина в Мариуполь? Действительно ли такой визит был? Если да, в чем его смысл?

– На мой взгляд, это шаг в ответ на выдачу ордера на его арест Международным уголовным судом в Гааге. Ранее он старался формально не нарушать международные правила, может быть, беспокоясь о последствиях. Но в данном случае, независимо от тог, был ли это сам Путин или его двойник, он побывал на временно оккупированной территории, то есть совершил очередное преступление, которое присовокупится к его предыдущим преступлениям.

Визитом в Мариуполь он сжег мосты в дипломатической сфере. Для него теперь остается только военный путь.

В связи с этим визитом активно проводятся параллели с Гитлером, который также был в Мариуполе в 1941 году. Дай бог, чтобы и в случае с Путиным все закончилось так же, как в свое время с Гитлером.

Что касается версии о двойнике, то она заслуживает внимание. Вспомните, как Путин встречался с президентами других стран – он общался с ними через огромный стол. А тут вдруг зашел в квартиру, общался с кем-то. Это кардинально противоположная картина. Кроме того, он почти ничего не говорил, то есть определить, Путин это или нет, достаточно сложно.

Но для нас важно, как эти шаги повлияют на состояние войны, которую мы должны выиграть.

– Последний вопрос как раз по поводу наших шагов. По оценкамГенштаба ВСУ, Бахмут остается эпицентром боевых действий. Ваш прогноз – когда может закрыться этот вопрос?

– Я бы не сводил все к Бахмуту. Очень тяжелые бои идут на всей линии соприкосновения, более 1200 километров.

Бахмут, конечно, стал морально-психологической вехой, но военное значение Бахмута – на уровне Угледара или Креминной. С точки зрения противника взятие Бахмута дало бы его возможность выхода на Часов Яр, Краматорск и Славянск. Для нас там есть опасность организации противником котлов.

Что касается перспектив удержания Бахмута, то темпы штурмов противника снижаются. Если ранее было 150-170 штурмов в сутки, то сейчас меньше сотни. Но противник концентрирует силы, чтобы получить результат хоть на каких-то направлениях.

Военная ошибка россиян в том, что они опять охватили широкий фронт, опять рассчитывая на свои силы, а сил у них не хватает, нужно вводить новые резервы.

Я думаю, через неделю, максимум через две на этих направлениях прояснится ситуация. Даже если противник где-то продвинется вперед, ему будет необходима пауза, поскольку возможностей для наращивания усилий у россиян не просматривается.

Что касается возможностей украинской армии, то мы рассчитываем на новые поставки вооружений. К сожалению, осенью наши союзники не шли нам на встречу, рассказывая, что применять зимой тяжелое вооружение не совсем целесообразно. На сегодня эти поставки не выполнены, мы не сформировали резервы стратегического уровня. На их формирование потребуется порядка месяца.

Но я хотел бы обратить внимание на завершение нашей оборонительной стратегической операции, задача которой – остановить противника, обескровить его, что происходит уже сейчас. Нам нужно успеть накопить стратегические резервы и не потратить слишком много сил.

Важно также улучить момент, когда противник выдохнется и еще не успеет основательно укрепить свои оборонительные рубежи. Тогда появится лучшая возможность для контрнаступательных ударов и освобождения оккупированных территорий.