Инерционный сценарий для Украины. А вдруг все закончится плохо?

А что, если в конце весны 2024 года западные партнеры заставят Украину согласиться на переговоры и война «заморозится»? Финансовая поддержка Западной коалиции будет сокращаться, а усталость от наших проблем и беженцев — расти. Существенных изменений в экономической политике не произойдет, средств на стимулы не хватит, а восстановление забуксует. Что будет с Украиной при таком, инерционном, сценарии?

Мы попытались спрогнозировать будущее, исходя из этих мрачных предпосылок, поскольку главная беда любого инерционного сценария в том, что для его реализации не нужны какие-либо изменения, достаточно просто продолжать существующие политики. Читая этот прогноз, стоит помнить — ничто так не мотивирует к изменениям, как осознание возможной катастрофы.

Да, в 2023 году у нас еще сохраняется иллюзия роста, но единственным фактором, поддерживающим рост ВВП, является внешнее финансирование стран Западного блока. Но как только внешняя помощь прекратится или будет ощутимо сокращена, девальвация гривни становится неизбежной. Ведь инвестиционная активность останется крайне низкой, стимулы для накопления капитала и в дальнейшем будут отсутствовать, а внешнеторговый дефицит вскоре достигнет своего рекордного значения.

Чего же ждать в 2024-м

Большинство секторов промышленности входит в стагнацию. Это не означает, что объемы производства падают, но развития нет. МСБ также стагнирует. Создание рабочих мест в экономике низкое, но с учетом большого количества выехавших безработица постепенно снижается.

Доступ к капиталу в стране крайне ограничен, отсутствуют источники финансирования, инвестиций практически нет, как и уверенности бизнеса в завтрашнем дне, какой-либо поддержки от государства и стимулов.

Продолжает поступать внешнее финансирование, поддерживающее экономику, но его объемы постепенно сокращаются.

Те инвестиции, которые есть в экономике, концентрируются в крупных государственных проектах. Выгодоприобретателями этих проектов выступает небольшая «каста приближенных» к нынешним элитам.

Война продолжается, но в конце весны 2024 года завершается активная фаза боевых действий, снимаются военные ограничения (военное положение, ограничения на выезд). Объявляются выборы президента и парламента, на которых побеждает нынешняя политическая элита.

Сотни тысяч людей возвращаются с фронта. У них нет дохода, а финансового «запаса прочности» им хватает на 3–4 месяца. Большое количество людей с инвалидностью и ПТСР пополняет ряды нетрудоспособных, соответственно, увеличивается социальная и финансовая нагрузка на обессиленное государство.

Открытие границ в стагнирующей экономике приводит к выезду части мужчин, а тлеющая опасность сдерживает значительную часть украинских мигрантов от возвращения. Население сокращается еще на 1,5–2 миллиона вдобавок к тем, кто уже за границей.

В Украину возвращаются в основном те, кто не устроился на работу в Европе и других странах, и те, кто потерял европейскую помощь из-за завершения боевых действий в Украине. Они также нуждаются в социальной поддержке и рабочих местах.

Возникает кризис на рынке труда, обостряется дефицит квалифицированных трудовых ресурсов. Существующая проблема профессиональной деградации и нехватки квалифицированной рабочей силы, с учетом миграции, только усиливается.

Накапливаются региональные дисбалансы: в одних регионах рынок труда «закипает», а в других, более близких к линии столкновения, — «умирает». Люди все больше концентрируются в больших спокойных городах. Возникает новый фактор социального напряжения — очень богатые и обнищавшие регионы. Это сказывается на восстановлении, потому что в так называемых мертвых регионах нет смысла восстанавливать инфраструктуру.

Усиливается влияние глобальных факторов на Украину. Точечные вхождения развитых экономик в рецессию и нарастание проблем в Китае сказываются на мировом спросе и ценах на сырье. Глобальные экономики постепенно погружаются в собственные проблемы, уменьшается фокус на Украину, сокращаются объемы помощи.

Торговый дефицит в начале 2024 года даже если не растет, то остается на довольно высоком уровне. НБУ «держит» курс до выборов, но со временем запускает плавающий курс гривни, что ожидаемо приводит к девальвации.

Девальвация национальной валюты несколько улучшает состояние украинских экспортеров, экспорт товаров начинает расти быстрее импорта, что позволяет сократить отрицательное торговое сальдо во второй половине 2024 года.

С одной стороны, девальвация запускает новый цикл инфляции. Это заставляет НБУ проводить жесткую монетарную политику, а кредитные ресурсы остаются дорогими. Сохраняются жесткие валютные ограничения, чтобы деньги не убежали из страны, что также подавляет реальный сектор. С другой стороны, резко сокращается реальная платежеспособность украинцев, что приводит к дальнейшему обнищанию людей.

Возникают сложности с финансированием дефицита бюджета. Внешняя помощь, за счет которой покрывались бюджетные дисбалансы в 2023 году, уже не дается так легко. Принятие Национальной стратегии доходов и повышение фискальной нагрузки не приводят к ощутимому увеличению налоговых поступлений, поскольку экономика традиционно идет в «тень». Вместе с тем растет коррупционная рента за закрывание глаз на это. Бюджет по итогам года спасают преимущественно девальвация и инфляция.

В обществе неизбежно усиливается запрос на справедливость, а большая коррупция в стране, слабый рост экономики и ограниченные бюджетные ресурсы еще больше усиливают социальное напряжение и протестные настроения, в том числе со стороны участников боевых действий и ветеранов.

Вместе с тем решения в стране продолжают приниматься рефлекторно, без глубокого анализа и оценки экономических последствий, поскольку ключевым ориентиром остается реакция населения «здесь и сейчас», а не качественные изменения, требующие времени.

Хотели бы мы оказаться в таком 2025-м

В 2025 год мы входим слабой разрушенной страной, от которой все устали.

Украина для Запада — буферная зона с Россией. Да, здесь размещены базы западных стран для защиты от возможного нападения со стороны РФ, но о каком-то вступлении в ЕС и НАТО речь не идет. Отсутствие стратегической рамки делает нас ресурсом в руках внешних партнеров. К тому же наш бюджет глубоко зависим от их помощи.

Поступление западного финансирования серьезно уменьшается. На деньги, которые нам дают, мы частично восстанавливаем старую инфраструктуру вместо того, чтобы создавать новую экономику.

Существует вероятность, что страны Запада не прекратят полностью финансирование. Оно будет сведено к такой модели, когда Украина получает кредиты под нулевые проценты с отсрочкой на 25–30 лет, а под эти кредиты реализуются проекты восстановления, над которыми работают иностранные компании и только частично привлекаются местные ресурсы.

Такие проекты сопровождаются большими коррупционными скандалами, в них принимают участие «свои», процветают коррупционные схемы. Но у общества до сих пор нет действенных инструментов влияния на коррумпированную власть.

Украинский бизнес адаптируется, пытается выживать, но лучших активно «забирают» Польша, Турция, ОАЭ. Они дают гранты украинским производителям и помогают релоцировать производства вместе с рабочей силой.

Морские коридоры частично разблокированы, но объемы поставок меньше довоенных из-за разрушенной инфраструктуры, дорогого страхования и медленного разминирования территорий. Это в свою очередь ограничивает развитие сельского хозяйства, которое остается основным драйвером роста.

Украина капсулирует свою сырьевую направленность. Для развития технологий нет никаких предпосылок — ни инвестиций в физический капитал, ни развития человеческого капитала, образования или науки. Бизнес существует в старой технологической парадигме. В Украину не идут внешние инвесторы, выступающие для нас не только источником финансирования, но и поставщиком технологий, знаний, опыта. Технологический разрыв Украины и развитых стран углубляется.

Миграция продолжается. Вместе со снижением рождаемости это приводит к демографической катастрофе. А при отсутствии людей надеяться на экономическое чудо не приходится.

***

Да, это очень мрачное будущее, но не такое уж и невероятное. Нас от него отдаляют всего несколько шагов. Учитывая, что это инерционный сценарий, то речь идет, скорее, о шагах, которых просто никто не сделает. Ведь этот сценарий самый возможный, если мы будем двигаться «накатом», ничего не меняя в текущей политике. И, согласитесь, хотелось бы его избежать.