Интервью с создателями «Рик и Морти» – о связи их личного здоровья с остротой сатиры мультсериала

7 сезон мультсериала Рик и Морти на Adult Swim поднял немало вопросов о психическом здоровье и терапии. Создатели сериала Дэн Хармон и Скотт Мардер ответили на вопросы журналиста The Verge о личных аналогиях с персонажами шоу.

Каковы ваши главные творческие цели в этом сезоне с точки зрения рассказа историй?

Скотт Мардер: Думаю, мы просто пытались соблюдать традиции 6-го сезона, который казался более уверенным, хорошо построенным от начала до конца. Мы хотели показать людям, что это был почти шаблон того, что мы планируем продолжать делать в будущем, с добавлением всех тех мелочей, что, по моему мнению, делают Рика и Морти прекрасным сезоном.

А как насчет того, что вы хотели… эволюционировать сериал? Было ли это приоритетом для вас обоих, ведь одна из самых поразительных вещей в эпизодах, снятых до сих пор, — это то, насколько они похожи на классических Рика и Морти.

Дэн Хармон: Я не думаю, что у нас когда-нибудь было время на такие разговоры, потому что за кулисами шоу всегда все приспосабливалось и справлялось с одним неожиданным приступом турбулентности к другому. Скотт пришел на шоу в конце 4-го сезона. Его наняли, чтобы он начал руководить 5 сезоном, и первым признаком того, что он откусил больше, чем мог прожевать, было то, что ему пришлось помогать нам закончить 4 сезон, а это было совсем не то, зачем его нанимали, понимаете?

СМ: Затем скончался наш линейный продюсер [Джей Майкл Мендель]. Так многое случилось.

ДХ: Да, пандемия, потеря нашего патриарха Майка Менделя, забастовка WGA, недавние события с заменой голосов в шоу. А до этого шоу имело свои проблемы. До того как Скотт пришел на борт, шоу само по себе было турбулентностью, потому что мы всегда превышали бюджет и не укладывались в график.

Возвращаясь к вашему вопросу, я не думаю, что мы когда-нибудь – даже в самых смелых мечтах – имели такую ​​ясность и уверенность между 6 и 7 сезонами, чтобы сказать: «Давайте поговорим о том, какой тон мы собираемся задать в 7 сезоне». С тех пор, как Скотт присоединился к команде, появилось стремление создать здоровую рабочую атмосферу, которая делает шоу надежным как в творческом, так и в продуктивном плане, попытаться перейти к миру, в котором 10 эпизодов могут выходить по достаточно предполагаемому графику. И мы сможем сделать так, чтобы все работающие над ним чувствовали себя достаточно защищенными и счастливыми, чтобы продолжать создавать шоу.

СМ: Я чувствую, что многие успехи, которых мы добились, связаны с тем, что у нас есть команда, которая с каждым сезоном становится все сильнее и сильнее. Они настолько хорошо разбираются в преемственности, к которой мы все стремимся, и все они так безумны фанаты, что эта выборочная радость продолжает вливаться в новые сезоны и новые эпизоды.

Можете ли вы сказать, что 8-й сезон будет более отчетливо ощущаться как продукт перемен, через которые прошли Рик и Морти?

ДХ: Седьмой сезон — это просто еще один кирпич на этом пути, а восьмой сезон, который уже написан, когда он выйдет, я думаю, будет еще более ощутимым. Это будет похоже на возвращение к прежней форме, что-то вроде «мы вернулись, крошка», и, надеюсь, 9-й сезон будет таким же, но, знаете, еще сильнее. Но это будет потому, что это был постепенный процесс, когда мы просто пытались снова вернуть ветер в наши паруса.

Дэн, ты был очень откровенен в терапии, переоценке своих отношений с работой и просто пытался двигаться в мире по-другому. Как этот личный процесс попадания в более здоровое эмоциональное пространство повлиял на то, как вы создаете этот мир, который всегда имел, знаете, какую-то нигилистическую черту и болезненное чувство юмора?

ДХ: Забавно, но самой страшной вещью в мире для меня, когда я начал терапию, было мнение, что я вернусь домой в 17:00 с работы; что мне будет сложно. Потому что это все равно, что сказать: «Мы собираемся снять лучший фильм в мире, но в нем должны сыграть все наши страусы». Как эти две вещи могут синхронизироваться? Какие шансы?

Но оказывается, что, когда ты отходишь от такой цели, она начинает распространяться на твоих коллег. Вы обнаруживаете, что тьма, оставаясь инструментом повествования и, очень важно, она все еще наполняет человеческое сердце, и это нормально.

И как это «хорошо» выглядит и чувствуется теперь, когда вы прошли терапию?

ДХ: Я могу идти домой в 17:00, и все, что для этого нужно, это доверие, делегирование полномочий и согласие. Я не могу делать перерывы в шоу. Я все еще являюсь причиной того, что шоу не идет по графику, но я больше не могу быть причиной того, что оно буквально останавливается, пока я дописываю сценарий или что-то подобное.

Терапия научила меня: начните с одного простого шага – установите свой график. Ибо если вы этого не сделаете, это высосет вашу жизнь, и когда это приведет к разводу, или самоубийству, или вы напиваетесь до смерти, этот город скажет: «Кто следующий трудоголик? Давай его сюда».

И как вы от этого защищаетесь?

ДХ: Если вы устанавливаете границы для себя, это действительно начинает приносить пользу людям вокруг вас, потому что это означает, что вы должны доверять им, вы должны общаться с ними и вы должны принимать их лидерство. Скотт – мой босс, и, в конце концов, мы полагаемся на таких людей, как Хизер Энн Кэмпбелл, в нашей тьме; Ее хватает на всех.

СМ: Она хорошо с этим справляется.

Сколько из той реальности и вашего опыта, Дэн, вы хотели запечатлеть в таких персонажах, как доктор Вонг и в эмоциональном состоянии, в котором мы находим мистера Пупибуттола в начале этого сезона?

ДХ: Сначала, честно говоря, это было по иронической, острой, комедийной причине, потому что я считаю, что высмеивать терапию – это халтура. Это похоже на то, чем стали шутки мимов в 80-х годах. Мы поняли это в 70-х, мимы нас раздражали, а потом 80-е были наполнены шутками о мимах и желанием их расстрелять, и это было похоже на «все ненавидят мимов».

Но в то время я только начинал серьезно заниматься терапией, и поэтому, желая быть оригинальным, я хотел изобразить терапию как ценность. В конце «Огурчика Рика» звучит так: «Конечно, позволим Рику произнести весь его монолог, который вы ожидаете и уважаете этого эгелорда, но потом дадим ей последнее слово». И писать с ее точки зрения для него было невероятно терапевтическим опытом для меня, потому что мне, безусловно, пришлось побыть на месте психотерапевта, разоблачающего меня в моих пустяках, не отрицая их. Просто говоря: «Слушай, человече, я думаю, тебе нужно вернуться. Я хочу сделать тебя счастливым. Ты мне платишь. Ты бы мог заплатить мне, чтобы я сделала тебя счастливым. Я не твоя мать. Я не твой наставник». Такое соглашение со мной заключил мой терапевт.

Как вы думаете, заключил ли доктор Вонг такое же соглашение с Риком?

ДХ: Я думаю, что для такого персонажа как Рик терапия может быть интересной и крутой, чем больше он начинает воспринимать ее серьезно и начинает ее использовать. Мне нравится, что он приходит к ней, чтобы решать свою проблему с Писмейстером, и он все еще относится к ней как к продавцу. Он не может переступить тот порог, когда он действительно уважает его. Но он признал, что терапия – это наука, в которой он сам не доминирует.