"Мягкие часы" Дали. Каким образом при помощи сыра камамбер художник создал "машину времени"

Самая популярная картина Сальвадора Дали – это "Мягкие часы" или "Постоянство памяти" (1931), которая была создана художником в 27 лет. Написал он ее, когда смотрел на плавящийся под солнцем сыр камамбер. Этот мягкий сыр, продающийся круглыми "лепешками", напоминает по форме циферблат настенных часов. Дали предлагает нам "съесть" время и не думайте, что это шутка художника-гурмана. Обычно ведь время нас пожирает. На этом полотне изображены и "твердые часы", которые нам не по зубам. Но основная идея полотна: наше воображение побеждает линейное время. Оно наделяет нас властью представлять себя кем хочешь и где хочешь: в прошлом, настоящем и будущем. В арт-расследовании Фокуса вы узнаете все отгадки известного шедевра Дали.

Чтобы яснее понять смысл "Мягких часов", нужно разобраться с личностью их создателя — выдающегося испанского художника-сюрреалиста Сальвадора Дали (1904-1989), он того стоит, это был редкий тип, как ни крути. Полное его имя звучит так: Сальвадор Доменек Фелипе Жасинт Дали-и-Доменек, маркиз де Дали де Пуболь — он аристократических кровей. Родился в семье влиятельного и состоятельного нотариуса в Каталонии.

С детства не любил детей

Дали появился на свет спустя три года после смерти старшего брата —мальчик, которого тоже звали Сальвадор, умер от менингита в возрасти 7 лет. Неизрасходованная родительская любовь обрушилась на будущего художника, что сделало его эгоистичным и избалованным. "В доме я царил и повелевал. Для меня не было ничего невозможного. Отец и мать разве что не молились на меня", – откровенничал художник.

Родителям Дали пришла в голову не лучшая мысль – сходить с маленьким сыном на кладбище, где покоился его старший брат. Когда будущий сюрреалист прочитал на могиле свое имя и фамилию с ним случилась истерика. Хотя вообще Дали в детстве их устраивал регулярно и по разным поводам.

Он обладал феноменальной сверхчувствительностью и с четырех лет рисовал. Чувствительность часто вызывает страх, постоянный страх – фобии. Например, в детстве Дали увидел труп птицы, где роились муравьи – и они у него всегда теперь ассоциировались со смертью. А мухи ему нравились (казалось бы!), они его вдохновляли, Сальвадор называл их "феями Средиземноморья".

Важно "Сад земных наслаждений" Босха. Что зашифровано в картине, где 1000 фигур и десятки любовных ситуаций

Фобии вызывают агрессию — как защитную реакцию. Агрессия плюс эгоизм – таков портрет маленького Дали. Он сам в книге "Тайная жизнь Сальвадора Дали" описал случай, когда знакомого мальчика столкнул с моста. Цитируем: "Мне пять лет. Гуляю в поле вместе с маленьким, беленьким и кудрявым мальчиком, он младше меня и, значит, я за него в ответе. Он едет на трехколесном велосипеде, а я иду пешком, подталкивая его сзади рукой. Мы проезжаем мост, у которого еще не достроены перила. Оглядевшись и заметив, что нас никто не видит, я грубо толкаю ребенка в пустоту. Он падает с высоты в четыре метра на уступы. Затем я бегу домой сообщать новость. Полные тазы крови то и дело выносят из комнаты, где ребенку предстоит лежать в постели больше недели. Из непрерывного хождения взад-вперед и, главное, из стыда, который я почувствовал дома, я извлекаю сладкую иллюзию", — пишет художник в книге "Тайная жизнь Сальвадора Дали". Хороший мальчик! Конечно, "полные тазы крови" – это уже Хичкок.

Или вот пассаж из той же книги: "В коридоре мне попалась на глаза моя трехлетняя сестренка, путешествующая на четвереньках. Я остановился, после секундного колебания изо всей силы ударил ее по голове ногой и побежал дальше, весь в горячечной радости от дикой выходки. Но сзади шел отец и видел всю сцену. Он тут же нагнал меня, схватил и запер до ужина у себя в кабинете".

Однако мелкий тиран настолько здорово рисовал, что в уже в 14 лет у него была первая персональная выставка. Когда Сальвадору Дали было 17, умерла от рака его мать, эту смерть он воспринял как импульс добиваться успеха: "Стуча зубами от плача, я дал клятву, что любой ценой вырву свою мать из когтей смерти и одарю лучами света, который будет сиять вокруг моего прославленного имени!"

Девственник

Дали поступил в Академию искусств в Мадриде. В него влюбляется талантливый поэт, коммунист и открытый гей – Гарсия Лорка. Дали он тоже нравился. Папа Сальвадора, зная, что сынок попадет в развратную богемную среду, специально оставил на его столе раскрытую книгу о венерических заболеваниях с яркими иллюстрациями. Это так подействовало на воображение Сальвадора, что он никому не позволял прикасаться к своему телу. Поэтому домогательства Лорки – мимо кассы. Что не мешало им писать друг другу пылкие письма.

Кстати, когда в жизни Сальвадора Дали появится муза и продюсер Гала, она же Елена Дьяконова (1894 – 1982), он напишет: "Я люблю Гала больше матери, больше отца, больше Пикассо и даже больше денег". Но не до такой степени, чтобы этой самой любовью с ней заниматься. "Однажды я пробовал секс с женщиной, и это была Гала. Это было переоценено. Однажды я пробовал секс с мужчиной, и этим мужчиной был знаменитый поэт Федерико Гарсиа Лорка. Это было больно", — писал Дали. Опять же, "пробовал" — вовсе не значит, что эта физическая близость состоялась. Как и в случае с Лоркой. Делите на десять, все что пишет Сальвадор ("тазы крови"): он любит преувеличивать.

Ясно одно: Дали ни с кем не разделял половую жизнь, кроме себя (имеется в виду онанизм). Он и на полотне вывел себя в образе "Великого Мастурбатора", написанного в 1929 – в год, когда он вступил в Париже в группу сюрреалистов и сразу занял там видное место.

"Сюрреализм – это я!"

Сначала Дали писал в импрессионистической манере. Потом он с матерью и сестрой приехал в Париж, в гости к Пабло Пикассо – выразить земляку почтение. Какой-то период Сальвадор рисовал кубистические полотна. Но с 1927 года увлекся сюрреализмом. Манифест сюрреализма (первый) поэт и теоретик искусства Андре Бретон (1896 – 1966) выдал в 1924 – так, что это был пик моды. Опираясь на Фрейда с его толкованием снов, учением о подсознании и психоанализе, Бретон провозглашает направление, опирающееся на бессознательное, а не на внешний опыт. "Единственное, что меня вдохновляет – слово "свобода". Среди множества доставшихся нам в наследство невзгод нам была предоставлена и свобода духа. Мы недостаточно ею злоупотребляем. Только в воображении я способен представить себе то, что может случиться, и этого довольно, чтобы ослабить суровые запреты. Однако где же та грань, за которой воображение начинает приносить вред? Остается безумие, безумие, безумие…" — пишет бывший психолог Бретон: Фрейдом он увлекся по работе.

Андре предлагает по-бунтарски нарушать все "буржуазные" нормы общества: этики, религии и т.д. Полная свобода! Но больше всего этой свободой воспользуется его молодой коллега – Дали.

И вот Дали изобразил себя в фекалиях. "Вы что, копрофаг?", – спросили с удивлением его коллеги-сюрреалисты. – "Нет, но вы ж сами призывали нарушать все нормы…" — "А-а-а…"

На самом деле для коммуниста Бретона были священные коровы. Например, вождь мирового пролетариата. А Дали в картине "Загадка Вильгельма Телля" (1933) изобразил вовсе не швейцарского борца за народное дело, а Ленина с гигантским козырьком кепки и огромной ягодицей – их потешно поддерживают костыли.

А тут Сальвадор еще стал болтать, что его "вдохновляет женственная спина Гитлера".

Художника вызвали на "партсобрание" сюрреалистов. Дали пришел туда… с градусником во рту, сказав, что болен гриппом. Бретон зачитал обвинительный акт. Тут Дали вынул изо рта термометр и объявил, что температура у него поднялась до 39 градусов. Затем снова его вставил и стал отвечать, не вынимая градусника, что делало речь смазанной. Все заржали.

Дали еще и бухнулся перед Бретоном на колени. "Сновидение, — вещал он, — остается движущей силой сюрреализма, а бред — поэтическая муза, наделенная даром красноречия. Я нарисовал Ленина и Гитлера, поскольку увидел их во сне. Гипертрофированная ягодица Ленина — это не оскорбление, а результат моей глубокой преданности сюрреализму. Я истинный сюрреалист, которого не могут остановить цензура и логика. Либо будут сняты все табу, либо придется составлять список неблагонадежных лиц, за которыми требуется контроль. Если вдруг сегодня ночью, Андре Бретон, мне приснится, что я занимаюсь с тобой сексом, то завтра на полотне я изображу наши самые эффектные любовные позы в мельчайших подробностях". Поэт вытащил трубку изо рта и в бешенстве произнес: "Я вам очень не советую этого делать, дружище". Бретон попал в силки своей же идеологии. Бретон больше никогда не действовал против Дали публично. Художник товарищеский суд превратил в фарс. Его заставили подписать смехотворную бумажку, что он ничего не имеет против пролетариата. Вскоре он нахально заявит: "Сюрреализм – это я!". Для обывателей – так и было.

Если коротко, то суть новаторского "параноидально-критического" метода Дали такова: он изображает свои сны, но с предельной, осязаемой точностью и абсолютно эстетично – с точки зрения высоких критериев искусства. Я бы заметил даже – феноменально красиво.

Добавим: и очень лично. Допустим, Гала изображена с двумя отбивными вместо погон – это что значит? Только то, что она любит отбивные.

Гурман с манией величия

Если Сальвадор Дали не позволял себе сексуальных страстей, то какую страсть он считал "безопасной"? Ответ прост: гастрономическую. Он долгое время и любовь понимал как желание кого-то или чего съесть. Желая похвалить архитектуру ар нуво, Дали называл ее "съедобной".

"В шесть лет я хотел стать поваром, в семь – Наполеоном", – писал он. Обожал посещать рестораны. И даже опубликовал авторскую поваренную книгу "Les diners de Gala ("Обеды Галы").

Дали обожал морепродукты и омаров — и придумал скульптуру "Телефон-омар" (1936). Примерно, как Энди Уорхол, который любил суп "Кэмпбелл", потому и сделал из него поп-икону.

Да и свои торчащие вверх усы Дали явно отрастил "под омара". Идея, что это "антенны для связи с космосом", ему наверняка пришла в голову позднее.

Думаю, у вас вполне сложился яркий портрет этого человека. И теперь вернемся к "Мягким часам".

Съесть время

Почти все картины Дали – это "чистый пейзаж", некая иллюстрация из детства. Во многих психологических и медитативных практиках говорят, чтобы вы почувствовали себя комфортно — представьте себя в каком-нибудь месте из детства. У меня (до войны) было такое место: бухта Ласпи в Крыму, с видом на мыс Айя. А для Дали это – каталонское побережье: пляж и мыс Креус, которое изображено в "Постоянстве памяти".

Полотно, по признанию художника, было вдохновлено сыром камамбер. В 1931 году, уже разругавшись с отцом (тому надоели выходки сына, вроде заявки: "Иногда, ради удовольствия, я плюю на портрет собственной матери"), Дали жил с Галой в Порт-Лигате. Они пообедали с друзьями, и вся компания, кроме Дали, отправилась в Кадакес в кино — а художник остался сидеть за столом, наблюдая, как плавится под солнцем сыр камамбер. Когда все вернулись, картина была готова. "Один раз ее увидев, не забудешь никогда", – сказала Гала. Это правда. Что в ней такого?

В подавляющем большинстве работ Дали куча символов, связанных исключительно с ним. А здесь изображаемый объект – время, но эта "субстанция" касается всех.

Камамбер – белый, мягкий сыр, который продают круглыми лепешками, напоминающими циферблат настенных часов. На полотне и находятся трое мягких часов.

Но есть и одни обычные, металлические, оранжевые часы – с крышкой. Их грызут муравьи – по Дали, вестники смерти. Эти часы олицетворяют линейное время, которое никого не щадит.

Дальние мягкие часы висят на засохшей оливе на фоне пейзажа детства – это все символизирует прошлое художника.

Вторые часы лежат на прямоугольной фигуре – это настоящее. На них сидит "вдохновляющая" Дали муха. Правильная геометрическая фигура олицетворяет силу расчета, порядок, разум, гармонию, эстетику, напрямую связанную с математикой. Свои абсурдные и причудливые образы из снов художник потом вполне осознано и гармонично изображал на полотнах и композиционно безупречно располагал на полотне. Не придерешься. Другое дело, что в них душевности не хватает, но это понятно, почему: из вышеизложенного. Кстати, в одном киевском кафе на стенах висят репродукции картин Дали: пока там не "накатишь" грамм 150 – сидеть неуютно.

Третьи мягкие часы лежат на лице того самого Великого Мастурбатора, то бишь – самого Дали: с закрытыми глазами, он видит сны. Эти часы символизируют будущее, которое часто приходит к нам именно в снах – особенно в вещих.

Важно "Поцелуй" Климта. В чем триумф и трагедия знаменитых любовников, изображенных на культовой картине

Но что касается конкретно Сальвадора Дали, то от информации, которую он получает в сновидениях (у него были свои методики, как это все запомнить) зависит качество его будущих холстов.

Дали придумал мягкие часы, глядя на "кругляк" плавящегося камамбера. В картине заложена и эта метафора: художник нам предлагает "съесть" время в таком виде. Ведь линейное время нас само пожирает, как Хронос – своих детей, а тут – мы ему ответим сторицей.

Действительно, там, где властвует наше воображение – в прошлом ли, в настоящем или в будущем – линейного времени не существует. Можно вспомнить какой-нибудь эпизод из детства – и тебе снова 10 лет. Достаточно помечтать – ты уже где-то далеко в своих грезах. А если ты сильно увлечен чем-то в настоящем – время для тебя тоже исчезает.

Вот почему эта картине так действует на большинство людей: здесь воображение побеждает время, мы его "съедаем" при помощи наших грез.

Кстати, некоторые кулинары предлагают осуществить такой акт поедания времени на практике: в виде пиццы под названием "Часы Сальвадора Дали". Идея не без остроумия.