Украинским кинопродюсерам станет легче искать деньги в Европе

Президент Владимир Зеленский внес на рассмотрение в Верховную Раду законопроект о ратификации Конвенции Совета Европы о совместном кинематографическом производстве. Учитывая инициатора, то данный проект будет проголосован в зале на ближайшем заседании парламента. 

Vesti.ua поговорили с кинопродюсерами, чтобы выяснить, чем этот закон им поможет.

Зачем Украине новый закон

До войны Украина снимала достаточно много картин в копродукции. Поэтому возникает логичный вопрос, зачем нужен этот законопроект, если отношения с кинокомпаниями других стран и так были налажены? Тем более что, по словам продюсеров, мы и так достаточно давно ратифицировали эту конвенцию. 

“Ранее была старая Европейская конвенция, которую мы приняли. Но около пяти лет назад появилась новая, в которой правила немного изменились. Это в какой-то степени технический вопрос, но нам нужно перейти на новую форму Европейской конвенции. И она, кстати, для нас по некоторым пунктам выгоднее. Например, согласно старой конвенции, миноритарный продюсер должен был внести не менее 10 процентов от бюджета проекта. А согласно новой – всего 5 процентов. Сейчас украинскому продюсеру легче будет найти 5 процентов, чем 10”, – говорит кинопродюсер Максим Асадчий.

Понятно, что в условиях войны найти деньги на съемку фильма – задача крайне сложная. Поэтому украинские продюсеры именно тем сейчас и заняты, что ищут по всему миру партнеров. Однако даже в случае их успеха не стоит ожидать появления какого-то высокобюджетного блокбастера. По словам специалистов, все равно это будут артхаусные ленты, рассчитанные в большей мере на международные фестивали, нежели на широкую зрительскую аудиторию. Впрочем, украинский блокбастер “Захар Беркут” снимался в копродукции. Кроме него, достаточно много фестивальных картин также снимались совместно с другими странами. Например, недавно вышедшая драма “ШТТЛ” или приключенческий детектив “Эгрегор”. 

“Копродукция это не всегда бизнес. Очень часто это артхаусные проекты, которые ориентированы не на заработок, а на то, чтобы представить картину на фестивале. Еще это выгодно и с точки зрения коммерческого проката. Благодаря этому его показывают во всех тех странах, которые участвовали в создании картины”, – говорит Асадчий. 

Еще одна сторона выгоды для украинских продюсеров в том, что теперь, благодаря обновленным правилам, легче станет находить деньги на проекты.

“Снимая артхаусную картину с бюджетом более одного миллиона долларов, легче будет находить миноритарных продюсеров в так называемых маленьких странах. К ним относятся Болгария, Словения, Словакия, Грузия и многие другие. Найти в таких странах 100 тысяч долларов нашему продюсеру реально, но больше – уже нет. Поэтому они выпадали, если общий бюджет больше миллиона. А теперь, когда минимальный взнос стал 5 процентов, их будет легче присоединить к проекту. Выгодно это и для потенциальных блокбастеров, поскольку эти страны имеют свою, оригинальную кинематографическую картинку – горы, море, крепости и так далее. Беря кинокомпании этих стран в партнеры, мы можем часть картины снимать у них”, – говорит продюсер Олег Щербина.

О чем снимать совместные фильмы

Продюсеры не выделяют какие-то конкретные страны, с которыми было бы выгоднее всего снимать. Хотя раньше говорилось о том, что самый близкий для нас партнер – Польша. Дескать, и ментальности близкие, и в истории много общих больших событий. Кроме этого, языки близки, да и украинцев в этой стране было и до войны много, а теперь вообще миллионы. Кроме Польши, Украина на ниве кинопроизводства сотрудничала часто с Францией, Италией, Австрией, Германией и странами Балтии. 

Что же касается тем, то мнения продюсеров о потенциальных трендах расходятся. Одни считают, что смотреть фильмы о нынешней войне Запад не очень хочет, другие, наоборот, уверены, что таких картин нужно снимать как можно больше. 

Как сообщил нам наш источник в кинобизнесе, в Министерстве культуры и Госкино по отдельности настроены на то, чтобы дать средства в первую очередь тем режиссерам и продюсерам, которые смогут снять конкурентоспособное фестивальное кино для того, чтобы в будущем году Украина максимально широко была представлена в Каннах, Риме, Карловых Варах и на других значительных кинофестивалях.

“Уже разрабатываются копродукционные проекты наподобие шведско-датского сериала “Мост”. Они как раз возникли на базе историй тех людей, которые в начале войны разъехались из Украины по разным странам, и, наоборот, тех, кто оттуда приехал в Украину. Я знаю о нескольких таких сценариях фильмов и одном сериале. Так что темы украинцев за границей и тех, кто возвращается в страну, будут сейчас самыми актуальными. И как раз идея сериала “Мост” будет сейчас широко использоваться”, – считает Асадчий. 

Отличие от России

До войны копродукция с Россией была обычным делом. Однако назвать это партнерскими отношениями, по словам продюсеров, нельзя. Во всех проектах ощущалось давление со стороны россиян – или ты снимаешь на их условиях, либо фильма не будет вообще. 

“Копродукция с Европой и сотрудничество с Россией до войны – это разные вещи. Это были российские заказы, когда они полностью финансировали производство сериалов и фильмов. Но эта продукция и была ориентирована в первую очередь на их рынок. Поэтому они требовали, чтобы в главных ролях были их узнаваемые актеры и режиссеры. Именно поэтому, когда украинские кинокомпании снимали свои фильмы, они все равно приглашали российских актеров, потому что основной рынок был в России и основные деньги возвращались туда”, – вспоминает Асадчий. 

Копродукция в ЕС, по его словам, построена немного по другой схеме. Каждая из стран вносит свою часть, и в Европейской конвенции эти проценты оговорены. Например, миноритарный продюсер обязан внести не менее 10 процентов. А потом, в зависимости от объема вложений, расписано, что каждая страна вносит и получает за те проценты, которые она внесла в фильм. Чем больше страна внесла, тем больше специалистов этой страны будет включено в проект. 

Читайте также: