Довоенный уровень жизни сейчас роскошь. Украине следует мобилизовать больше людей и ресурсов

Наши успехи первого года великой войны были в значительной степени обусловлены тотальным характером нашего национального сопротивления. Не каждый взял в руки автомат, но почти каждый ощущал эту войну и как угрозу лично для себя, и как свое личное дело. Были досадные исключения, и на самом деле их было до фига и больше – но даже они чувствовали себя именно исключениями и прятались.

В этом году наши защитники и защитницы так хорошо делали свое дело, что мы в тылу расслабились. Мы перегнули палку в том, что в начале войны казалось вполне правильным: в сохранении в тылу образа жизни, минимально отличного от довоенного. Эта изначально верная идея (не дать войне загнать нас всех в сплошной непрерывный стресс и одновременно максимально сохранить нашу экономику мирного времени) сыграла с нами злой шутки.

Ярким примером того, до чего мы докатились, есть заставка от Киевстара, которую я часто слышу в телефоне: "абонент разговаривает, и пока он разговаривает, Победа приближается!" Нет более кривого мировоззрения, чем высказанное в этой якобы положительной заставочке.

Победа не приближается сама, пока мы разговариваем по телефону. Ее следует приближать каждый день, и это должны делать не только те, кто на фронте, но и все наслаждающиеся спокойствием у них за спинами. Иначе она будет отдаляться изо дня в день, а когда она отдаляется от нас, она приближается к Москве.

Крепкий фронт, прекрасная работа ПВО и экономическая помощь Запада, в сочетании с кривой системой мобилизации, при которой человек раз надев пиксель уже лишен шанса его снять, привели к разделению страны на две "касты" — тех, кто "верит в ВСУ и ждет победу", наслаждается тыловой жизнью, почти такой как до войны, и тех, кто навсегда отправился куда-то там "далеко" на войну.

Войны такого масштаба, как наша, не выигрываются только армией, их выигрывают только нации, общим сверхусилием. В прошлом году мы показали нашу способность на такое сверхусилие, а дальше решили, что уже сделали достаточно. К сожалению, это не так, и впереди еще больше труда, чем мы уже приложили.

Это действительно нормально – это такая же динамика, как во Второй мировой, когда год от года не то что не легчало, а наоборот становилось еще тяжелее, и Рейх сопротивлялся с каждым годом все сильнее и упорнее, пока окончательно не "накрылся". Бои 1943-го были тяжелее 1942-го, 1944-го – значительно тяжелее 1943-го, бои же весны 1945-го вспоминают как невиданный до этого ад. Ракеты "Фау" засыпали Лондон не в начале войны, а как раз в 1944-м.

Мы сейчас в условном 1943-м (а может даже в 1944-м, хотя все же лучше держаться более осторожного прогноза), и еще впереди главные сверхусилия Кремля для "победы"; эти сверхусилия будут так же обречены, как конвульсии Рейха, если мы займемся войной с той же энергией, что год назад, только уже более спокойно и системно. Нам нужно гораздо больше усилий, чем в прошлом году, не говоря уже об этом. Правда, усилие более взвешенное, размеренное, без нервов и спешки.

Для начала мы должны сильно изменить количественное соотношение тех, кто в тылу, и тех, кто в пикселе.

Я далек от эмоциональных криков "будут служить все!" — у нас реально нет такой необходимости. Но потребность добавить в ряды ВСУ еще хотя бы полмиллиона людей в течение следующего года (желательно в течение первого полугодия), и иметь готовые в реальном, а не виртуальном резерве еще до миллиона – это и необходимо, и абсолютно реально. И на самом деле эти цифры очень далеки от "служат все"

На мой взгляд, без решения проблемы большой мобилизации наши шансы на победу крайне малы, если вообще сохраняются.

Есть вещи, которые не компенсируются ничем иным, чем просто количеством личного состава. Если же мы решим эту проблему, то это уже минимум половина победы, притом со второй половиной – железом, нам хоть как-то помогают союзники, хоть и мы тоже сами имеем что улучшить. А вот набрать людей нам никто и никогда не поможет, это чисто наша задача. И задача как раз для тыла.

По моему мнению, обеспечить нам миллионное пополнение невозможно ни только "кнутом", ни исключительно "пряниками". Это не может сделать само государство, как аппарат принуждения – наше общество слишком свободно, чтобы хватило голой "вертикали".

Нужно двустороннее движение, где с одной стороны именно тыловое общество должно коренным образом изменить свое отношение к мобилизации, и начать это измененное отношение демонстрировать, а в то же время государство должно услышать советы общества относительно тех шагов, которые должны быть сделаны навстречу каждому "мобику", чтобы тыловые люди с другим настроением, чем сейчас направлялись в ТЦК, а их семьи с гордостью их провожали, а не уговаривали уклониться. Ну и без жестких и непопулярных мер не обойтись, "закручивание гаек" также необходимо и оправдано.

И в первую очередь для нужной нам домобилизации следует решить вопрос демобилизации.

Я понимаю командиров, которые не хотят отпускать опытнейших бойцов. Но есть простой медицинский факт – на войне люди изнашиваются и изнашиваются быстро. Все, кто сражаются с весны и лета прошлого года, уже по состоянию здоровья далеко не лучшие воины. Даже по этим соображениям их нужно постепенно возвращать домой.

Но гораздо важнее даже не само их состояние, пусть уж простят мне прагматизм и негуманность, а психологическое состояние и мотивации тех, кого следует мобилизовать им на замену.

Когда весной 2022-го люди уходили воевать "до Победы!", никто не представлял себе это как многолетнюю эпопею. Кажется, я был первым, кто тогда написал, что война – марафон, а не спринт. Но даже я, когда это писал, имел в виду год-полтора, а никак не годы. На фоне тогдашних "двух-трех недель" мой прогноз выглядел хмурым.

Между тем, мы сейчас стоим перед необходимостью принять неприятный факт: мы совсем не знаем, как долго нам еще воевать. И это заставляет очень сильно пересмотреть многое, в частности, вопрос срока службы.

Мобилизироваться – в любом случае, непростой выбор. Но мобилизоваться на год, полтора-два, пусть даже три, и знать что после этого тебя заменит кто-то другой, кто эти год или три прожил за твоей спиной, а ты вернешься в мирную жизнь – это одна история. Купить билет в один конец, и воевать "до победы" – совсем другое, несравненно тяжелее.

Я не готов сказать, какой именно срок службы сейчас был бы оптимальным – для этого нужно получить больше информации о численном составе ВСУ, чем мне можно знать. Но сам факт необходимости установить такой предельный срок для меня очевиден, и это мне кажется первым и едва ли не главным шагом для успешной массовой мобилизации.

Параллельно с этим шагом стоило бы и "закрутить гайки", а именно закрыть самый большой пробел в нашем мобилизационном законодательстве — криминализировать уклонение от военного учета.

Мобилизированный боец, даже если он служит первую минуту, уже не имеет права на побег – это квалифицируется как преступление дезертирства. В то же время уклонение от военного учета, отказ получать повестку, даже бегство через окно из ТЦК – административное правонарушение, легче даже при превышении скорости водителем. Мы должны на время действия военного положения приравнять уклонение от учета к дезертирству с соответствующим наказанием.

Конечно, при этом процедуры постановки на учет и получение повестки следует максимально упростить, в частности, сделать их электронную версию в "Действии".

Исправление ситуации с учетом позволит в частности решить один из наиболее болезненных вопросов – возраст мобилизованных. По понятным историческим причинам именно мое поколение "50+", те самые "рождённые в эс эс эс эр" (с), гораздо полнее представлены на учете в ТЦК, тогда как младшие поколения уже выросли в представлении что это все ненужная формальность. Между тем солдат возрастом за "полтиник" или под "полтиник" уже чисто физически далеко не лучший бойец, свое тело и свое здоровье к сожалению не обманешь, оно хочешь или нет жестоко напоминает о возрасте.

Я не предлагаю набирать 18-летних детей. Но лучший солдат – это человек в возрасте 25-35 лет, уже достаточно взрослый психологически, но еще здоровый физически и пригодный к тяжелым нагрузкам. Между тем, именно эта возрастная категория мягко говоря неполно представлена в системе военного учета.

Ну а в дополнение к этим двум главным шагам, по моему мнению, следует принять еще некоторые меры, каждое из которых само по себе не является решающим, но вместе они как мне кажется позволят кардинально изменить ситуацию с пополнением рядов ВСУ.

Для начала стоит поскорее отменить приказ Генштаба от июля прошлого года, запрещающий ТЦК мобилизовывать людей по отношению от воинской части. То есть, если есть ВЧ, где я хотел бы служить, и где готовы меня взять, и я прихожу в ТЦК с соответствующей бумагой из ВЧ, сейчас меня пошлют. Притом пошлют домой, а в другую ВЧ, которую в этот момент комплектует мой ТЦК. И дело не в плохом военкоме – у военкома есть прямой запрет ГШ направить меня по отношению, и конечно же он этот запрет не нарушит.

Я понимаю мотивы, по которым ГШ отдал этот приказ – слишком много было желающих получить отношения с тыловых частей.

Однако во-первых, эти части все равно должны быть укомплектованы кем-то, и должны выполнять свои функции. В конце концов, по нормам армии США на одного бойца на "передку" приходится 11 (прописью: одиннадцать!) военнослужащих во всей цепочке обеспечения воюющей армии. Конечно, мы не можем себе позволить такое соотношение, но в любом случае количество "сапорта" в разы превышает количество бойцов на "нулях", и это объективная необходимость.

Но если это слишком кого-то раздражает – ок, на крайняк можно разрешить мобилизацию по отношению только на боевые должности в боевых частях. Но это точно нужно разрешить, и дать частям право самим осуществлять рекрутинг, а не только ждать тех, кого к ним пришлют ТЦК.

Опыт "Гвардии наступления", "Азова" и Третьей Штурмовой убедительно доказывает, что в стране не закончились не только люди, готовые мобилизоваться по повестке, но даже добровольцы.

Третья Штурмова пока не только не имеет проблем с кандидатами, наоборот, еще делает конкурс и отбирает далеко не всех! Этот контраст с большинством частей, укомплектованных в среднем на 60%, притом далеко не самыми здоровыми физически, преимущественно пожилыми "мобиками", показывает, что потенциал добровольных защитников в Украине до сих пор значителен. Но люди не хотят "покупать кота в мешке", боятся попасть под команду какого-то доморощенного "жукова" (будем честными – их к сожалению в ВСУ хватает), а предпочитают знать под каким командованием и с кем вместе пойдут в бой, и это желание нормальное .

А еще очень важно немного изменить систему распределения мобилизованных по должностям в ВСУ, хоть это технически и не так просто сделать, в отличие от предыдущих шагов. Следует учитывать гражданские скилы и опыт человека, а не только его формальный ВОС (военно-учетную специальность). Пока кто бы ты ни был – айтовец, менеджер, бизнесмен, мастер-ремонтник и т.д. – если только у тебя нет какого-то специфического ВОС, ты пойдешь солдатом в пехоту. На управленческие должности достанут из нафталина отставников совкового разлива, а йти услуги вообще будут искать неизвестно где и как.

Мы действительно можем себе позволить роскошь разбрасываться людьми с ценными профессиональными навыками, только потому, что это не отражено в военике? Или же должно быть определенное соответствие тому, что человек будет делать на войне, с тем что человек вообще умеет делать?

Почему-то ТЦК очевидно, что тракториста лучше направить водить или ремонтировать бронетехнику, дальнобойщик в гражданской жизни должен в армии водить тягачи или бензовозы, а профессиональный повар скорее всего в армии также будет кормить бойцов. Но этот же подход не распространяется на множество других гражданских скилов, не менее необходимых ВСУ в современных условиях.

Не популярен, но также по моему мнению необходимый шаг – отмена отсрочки соискателям второго и третьего высшего образования. Я не считаю, что все, кто сейчас ее приобретает, обязательно уклонять (хотя статистика увеличения вступления в 2022 и 2023 очень красноречива). Может, кто-то действительно случайно именно сейчас созрел до получения другой специальности. Сорри, но это роскошь, которую мы не можем себе позволить. На время действия военного положения отсрочка должна быть отменена, вместо этого должен быть предоставлен академотпуск на весь срок службы, чтобы после войны не было необходимости перевступать.

Лишь один этот шаг даст армии десятки тысяч мужчин, преимущественно "правильного" возраста, как раз от 30 до 40. Притом все эти люди уже имеют первое высшее образование, так что их можно всех отправлять на трехмесячные офицерские курсы, и получить большое количество младших лейтенантов — командиров. взводов и отделений. Если этот шаг сделать прямо сейчас, перед зимней сессией, то прямо после нее можно будет оформить академотпуска всем этим призывникам, и получить значительное пополнение рядов ВСУ не постепенно, а за одну короткую волну, что само по себе дает ряд преимуществ.

Ну а если война затянется гораздо дольше, следует быть готовым к тому, что возможно придется отменить отсрочку также для соискателей степени магистра, даже при первом образовании. По окончании бакалавриата придется пойти воевать, возможно также через офицерские или сержантские курсы, а в магистерке учиться уже потом, с боевым опытом.

Что касается шагов, которые могут дать значительное пополнение рядов ВСУ за короткий срок, я бы рассмотрел еще некоторые очень простые меры, против которых, конечно, будет выступать целое профессиональное лобби, но которые, по моему мнению, также необходимы.

Скажите, мы реально страдаем от засилья преступников? Мы боимся выйти из дома, потому что нас там ждут вооруженные банды? Нет? Может быть, нас в военное время важнее защитить от нашествия орды, а не от мошенников или хулиганов? И может, именно на это стоит направить хотя бы часть от четверти миллиона полицейских?

Да, четверть миллиона – это только Нацполиция. А еще есть ДБР, СБУ (мягко говоря не все задействованное на поиске российских шпионов, предателей и диверсантов), НАБУ, НАПК, прокуратура, фискальная полиция, таможня, суды, судебная охрана и охрана тюрем, в общей сложности по меньшей мере полмиллиона здоровых мужиков с табельным оружием.

Нет, я не считаю, что во время войны нужно отменить защиту правопорядка и правосудия. Но ведь количество правоохранителей мне кажется мягко говоря не соответствующим реальным потребностям, особенно по сравнению с потребностью в людях на войне.

На крайнем заседании судилища над Червинским только в зале суда охрану осуществляли 32 бойца, то есть взвод полного состава, а еще два взвода дежурили во дворе в автозаках — то есть вместе была задействована полная рота (!) личного состава. На фронте сейчас сложно найти роту, укомплектованную не только на 100, а хотя бы на 80 процентов…

Отправка на фронт хотя бы трети (не говоря уже о половине) стражей порядка решила бы кучу проблем в комплектации армии, тем более что мы говорим о людях, которые регулярно проходят медкомиссии, сдают нормативы физподготовки, обладают хотя бы базовыми навыками обращения с оружием, то есть имеют заведомо лучшую подготовку по сравнению со средним гражданским "мобиком". Это также потенциальные сержанты и младшие офицеры, которых так остро не хватает на фронте.

А чтобы можно было уменьшить количество тюремной охраны, и освобожденных бойцов (а здесь мы говорим именно о бойцах в полном смысле, очень неплохо обученных и вооруженных) отправить воевать, можно параллельно разрешить заключенным, осужденным за не самые тяжкие преступления, вместо отбытия наказания уйти искупить вину перед обществом на фронте. Пока это возможно только для осужденных АТОшников, и то процедура получения судебного решения о разрешении отправиться на фронт напоминает несколько кругов ада и занимает долгие месяцы. Наши враги именно освобожденными узниками взяли Соледар, Бахмут, и сейчас дожимают Авдеевку.

Да, все эти вещи – непопулярны. Но война – это не о популярности, а о выживании. Альтернативой большой мощной мобилизации для нас только проигранная война. При этом нам не дадут никаких компромиссов, никто с нами не "встретится посередине" – в случае слабости нас просто уничтожат.

Прошло время гибридных "спецопераций", Россия не скрывает намерения раз и навсегда решить "украинский вопрос" – именно в том смысле, как Гитлер говорил об окончательном решении вопроса еврейского. Если это для нас лучше, чем пойти на непопулярные шаги и мобилизоваться – значит, мы заслуживаем, чтобы наш вопрос решили.

Когда-то наши предки уже сделали подобный ложный выбор. УНР была прекрасной демократической страной, даже слишком демократической. Она не провела мобилизацию, а добровольцев, готовых за нее умереть, оказалось мало. УНР оккупировали россияне, и через несколько лет те самые простые украинцы, которые пересидели войну по домам, и не рискнули жизнью за свою страну, массово умирали страшной смертью в ГУЛАГе и в ссылке, умирали от голода, сходили с ума и ели собственных детей… Возможно этот опыт научил нас, что пойти на фронт – не самое страшное, что может случиться с человеком? В ближайшее время покажет, усвоили ли мы этот урок.

Между прочим, мы говорим о продолжительности войны и о мобилизации как о якобы не связанных между собой вещах. Но они очень связаны. Нас не настолько мало, чтобы фронт обрушился и оккупанты прямо завтра снова поперли на Киев. Но нас не хватает на создание численного преимущества, чтобы как следует нажать и "вынести" окупантов за паребрик. Поэтому при нынешних темпах "вялотекущей" недомобилизации война будет продолжаться еще долго, вплоть до полного истощения наших человеческих ресурсов и терпения западных союзников (см. выше о российском плане "пабеды"). Мощная же мобилизация в несколько последовательных волн значительно увеличивает шансы не только вообще закончить войну нашей победой, но и сделать это в более или менее обозримые сроки, возможно даже до вожделенного Кремлем 2025-го года.

Впрочем, мобилизовать следует не только людей, но и все остальные ресурсы.