Война в 2024 году не будет линейной, начинается ее новый этап: интервью с Климкиным

Война России против Украины в 2024 году не будет развиваться линейно. Накануне "выборов Путина", назначенных на март, Кремль может поднимать ставки – как непосредственно на фронте, так и гибридным путем. Ситуация с западной поддержкой Украины непростая, ведь психологическое состояние наших союзников несколько изменилось, и помощь может быть сокращена.

Однако самое главное для успеха в этой войне – общая стратегия ее окончания. Сегодня Украина имеет свое видение, в то время как у западных сюзников их несколько, и все отличаются от украинского. Консенсус в этом вопросе критично необходим. Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZ.UA высказал министр иностранных дел Украины в 2014-2019 годах Павел Климкин.

– Есть некоторые признаки того, что Запад мог устать от войны в Украине. Мы видим, что происходит в Соединенных Штатах, что пишут в европейских пабликах. По вашим оценкам, можем ли мы рассчитывать на то, что в следующем году помощь Украине не сократится критически и что мы сможем противостоять врагу?

– Сможем. Я вижу, что, конечно, Запад психологически находится не в том состоянии, как, скажем, полтора года назад. Но там понимают, что начинается новый этап войны, что нужно долгое дыхание, что действуют санкции, хотя, к сожалению, не так, как там рассчитывали.

Мероприятие начало стратегическую дискуссию. Но эта дискуссия включает в себя не только нас, но еще много вопросов, и Ближний Восток, и Китай. И нам очень важно понять свое место. Я не исключаю, что для нас могут быть сокращения помощи, но пока я не вижу признаков, что это будет критическим сокращением. Причем как по США, так и по Европейскому Союзу.

Однако это не значит, что мы не должны стратегически думать о том, что мы должны в большей степени полагаться на себя – там, где мы можем, и по оружию, и по финансам. Конечно, мы не можем сделать F-16 или Patriot, но то, что мы можем, мы должны делать.

– Допускаете ли вы, что в 2024 году Украина сможет закончить эту войну?

– Это зависит от того, что мы считаем окончанием войны. У нас с вами одно видение, на Западе разные видения, и они фундаментально отличаются от нашего. Там даже нет одинакового видения.

Мы понимаем под окончанием войны освобождение территорий и устранение угрозы со стороны России на перспективу. Сможем ли мы достичь этого следующего года, вам никто не скажет, поскольку это действительно о прогнозах. Но мы занимаемся не прогнозами, мы настраиваемся на то, чтобы быть готовыми к любым вызовам.

В частности, я не исключаю, что Россия попытается поднять ставки перед выборами Путина, а также поднять ставки военным, гибридным путем. Поэтому могут увеличиться обстрелы, могут быть попытки новых атак и еще какие-то попытки. Очевидно, что ситуация не будет развиваться линейно.

Поэтому заниматься прогнозами по поводу того, в какой момент времени война закончится, я бы не стал. Я бы просто говорил о том, что нам нужно быть более успешными на этом этапе войны. И я считаю, что нам нужна новая общая стратегия с Западом.

Когда у нас спрашивают, где наша стратегия, а мы спрашиваем, где их стратегия, лучше, чтобы у нас было одно видение. И это видение нам сейчас критично нужно. Самое общее видение, несмотря на то, что у нас есть разногласия, и мы этого не скрываем.

– Можно ли утверждать, что успех или неуспех на поле боя в 2024 году напрямую будет зависеть от того, какие решения будут принимать Соединенные Штаты?

– Напрямую – нет, но косвенно – да. Здесь есть зависимость. Поскольку нам критически нужна американская помощь, в том числе военная. Мы прекрасно понимаем, что Европа не может полностью заменить американскую военную помощь. В этом смысле это действительно критическая зависимость. И Соединенные Штаты – это союзник номер один. Конечно, я не хочу показывать пальцем, кто лучше, кто хуже, но на сегодняшний день США – это номер один, и по состоянию на данный момент их никто заменить не может.