Путин до сих пор грезит новым походом на Киев: Гудименко – об итогах 2 лет войны

Российский диктатор до сих пор не отказался от идеи захвата Киева, однако при имеющихся средствах новое наступление РФ не станет успешным, считает эксперт.

Два года назад Россия начала новую фазу войны против Украины и осуществила полномасштабное вторжение. За это время россияне вместо массированных обстрелов тыла перешли в ползучее наступление на линии фронта, и украинские военные вынуждены в ожесточенных боях бороться за каждый клочок земли. Кроме того, гражданские вынуждены прятаться в бомбоубежищах от ракет и шахедов, которыми россияне обстреливают украинские мирные города.

В интервью Главреду младший сержант ВСУ в отставке, председатель общественной организации "Украинское объединение "Мрия" Юрий Гудименко рассказал, когда ВСУ будут иметь возможность для нового наступления, почему Путин и Медведев до сих пор грезят захватом Киева, способна ли Украина ударить по Керченскому мосту и как F-16 помогут в ударах по военным объектам на территории России.

Как за два года с начала полномасштабного вторжения изменились силы российских оккупантов – в чем они стали сильнее или, наоборот, слабее за это время?

Сейчас самая большая их сила – более трезвая оценка ситуации. Мы все прекрасно помним, когда россияне заходили на территорию Украины в начале "полномасштабки", они это делали с пайками буквально на несколько дней и представлением, что украинцы будут застилать для них дороги цветами. Об этом достаточно откровенно говорили и их политики, и генералы. Конечно, это сыграло нам на руку, потому что они были не готовы к серьезным боям и понесли серьезные потери. Собственно, поэтому план РФ тогда не оправдался. Теперь россияне оценивают ситуацию более трезво, и частично начали восстанавливать свое военное производство. Конечно, его не хватает полностью, иначе мы, очевидно, не слышали бы об использовании россиянами северокорейских ракет или иранских дронов. Они так же зависимы от своих союзников, как и мы, но эта трезвость оценки появилась, и теперь у нас этого преимущества нет.

Как изменилась картина войны – вы все прекрасно помните. Если война начиналась как очень классическая и больше похожая на войны 90-х годов на Балканах, чем на что-то из фантастических фильмов, то теперь картина войны стала такой, какой она еще не была во время ни одной из войн на этой планете. С FPV-дронами, пока что одиночным использованием роботов-пулеметчиков (как показывала 5 штурмовая бригада), роботов-саперов для минирования и разминирования, тотальным использованием беспилотных аппаратов для развития и слежения за силами противника, использованием беспилотных морских дронов-камикадзе, которые поражают цели от Крымского моста до кораблей противника.

То есть картина войны продолжает меняться именно в сторону роботизации. Это не означает, что классические средства поражения противника (например, артиллерия) потеряли свое значение – это означает, что другие, более современные средства поражения играют более серьезную роль в этой войне.

Смотрите интервью Юрия Гудименко Главреду об итогах 2 лет полномасштабной войны:

Можем ли мы говорить о том, что Россия нас в некоторых отраслях, связанных с войной, уже обгоняет?

Да, можем, но если мы будем говорить также о том, что во многих отраслях мы их тоже обгоняем. У России гораздо большая экономика, у нее гораздо меньше проблем с деньгами, чем у нас. У них есть зависимость в оружии от союзников – это факт, но на их территории еще с советских времен было достаточно много производств снарядов, патронов, чего угодно включительно с самолетами. Украина имела такие мощности лишь частично, и Россия имеет в этом естественное преимущество. Конечно, РФ фактически может простреливать своими ракетами всю территорию Украины, тогда как мы, к сожалению, не дотягиваемся до всей территории России. Все-таки РФ, во-первых, крупнейшее государство в мире, а во-вторых, у нас пока нет ракет такой дальности, чтобы дотянуться до условного Хабаровска. Поэтому преимущество у них есть, и если мы будем говорить о производстве чего-то, то тогда лучше сегментировать – отдельно беспилотники, ракеты, снаряды и тому подобное. Где-то преимущество у них, где-то – у нас, поэтому мы не должны сейчас говорить, что у России есть преимущество во всем, потому что это банально неправда.

Многие говорят о том, что Украина в некоторых видах вооружения уже достигла паритета с Россией. Можно ли, по вашему мнению, так считать, что мы с ними в чем-то сравнялись, если, как вы говорите, где-то преимущество у них, а где-то - у нас?

Например, у FPV преимущества, кажется, нет ни у одной из сторон. Потому что на некоторых направлениях линии боевого столкновения преимущество у нас, а на некоторых реально у них. В РЭБ и РЕР они нас существенно опережают. В морских дронах преимущество, конечно, на нашей стороне, потому что им, по большому счету, нечего поражать.

То есть мы можем здесь очень долго перечислять. Например, в снарядах преимущество у россиян, но снарядов на войне никогда не бывает много. Еще не было такой войны, чтобы какой-то генерал вышел и сказал: "Вы знаете, что-то снарядов многовато, давайте производить их немножко меньше". Скорее, генерал будет требовать дополнительные стволы, потому что они изнашиваются, чем будет отказываться от снарядов. И так было всегда.

Относительно возможностей россиян развивать наступление. В последнее время много разговоров о том, что они могут пойти в новое наступление на севере, например. Действительно ли есть у РФ возможности развернуть наступление за пределами текущей линии фронта – не только на Донбассе и на юге, как сейчас, но и, например, активизировать бои еще и за пределами Харьковской области и на севере, вблизи Киева?

Давайте тогда сформулируем вопрос так, чтобы на него можно было бы дать корректный ответ. Есть ли у них возможность сделать успешное наступление? Теоретически, если они поснимают живую силу и технику с других направлений, то какого-то результата они могут получить по крайней мере в Харьковской области. Какого уровня будет этот результат, учитывая то, что битва, например, за Авдеевку продолжалась месяцами – можно долго думать. Например, о результатах наступления на Купянск.

То есть возможность у них есть всегда, но возможность достичь стратегического преимущества пока не усматривается. Если бы у них была такая возможность в любом месте, мы бы, наверное, не говорили о том, почему в течение месяцев мы контролируем, например, Крынки, где россияне уже несколько раз отчитывались о якобы отсутствии украинских сил. Меньше с тем, морская пехота до сих пор держит там плацдарм.

Могут ли россияне пойти в наступление, даже не имея шансов на стратегический исход? Могут. Им не помешало пойти в марш на Киев в феврале 2022 года, хотя любой специалист по военной истории сказал бы, что стратегически взять 3-миллионный город с огромной многоэтажной застройкой еще на подступах такими силами просто невозможно. Но они все-таки ушли. Так же, как Гитлер, о котором, с одной стороны, есть история, что он пошел на войну на два фронта. Эта затея была обречена изначально чисто стратегически – об этом свидетельствует каждый учебник по военной стратегии. Но ведь это не помешало Гитлеру пойти на такую войну и выпить очень много крови из Европы и всего мира. Но Путин – иррациональный человек, и чтобы это понять, достаточно посмотреть любое из его последних интервью. Ведь если там и было что-то рациональное, то его почти не осталось.

Если говорить о повторном наступлении на Киев, которым грезят россияне, как, по вашему мнению, он может выглядеть теперь, даже учитывая те силы, которые у них есть? Ведь, вероятно,они уже могли учесть те ошибки, которые допустили в прошлый раз.

Вполне вероятно, что и мы тоже что-то учли. По крайней мере в публичной коммуникации было сообщение, например, о массовом минировании на границах с северного направления, с той же Беларусью. Я допускаю, что такое наступление возможно. Более того, я уверен, что рано или поздно он случится. Банально из-за того, что россияне не могут взятием еще одного пгт в Донецкой области решить задачи своей войны. Их задача в том, чтобы как-то триумфально, на весь мир зафиксировать свою победу над Украиной. Взятие Авдеевки, Бахмута, села Победа не решает эту проблему – этого недостаточно, чтобы иметь абсолютное преимущество на переговорах или для того, чтобы мы капитулировали или отступились от чего-то.

Поэтому вполне вероятно, что рано или поздно россиянам придется повторять броски на Харьков, Запорожье, Николаев или Киев просто в желании все-таки достичь определенного результата, с которым можно выходить на мирные переговоры и чувствовать себя на них максимально уверенно.

С моей точки зрения, это укладывается в психотип текущей российской власти – желание концентрацией войск быстро решать очень сложные вопросы. Помогало ли им это когда-нибудь? Можно сказать, что помогало, потому что примерно таким же образом они решали вопрос в войне 08.08.2008 против Грузии, когда колонна уже шла на Тбилиси. Было понятно, что ее остановить не могут, и в результате все произошло именно так, как хотели российские власти. Получится ли у них сейчас, после таких потерь техники? Думаю, что нет. Я бы сказал, что это наступление будет обречено с самого начала.

Правильно ли я вас поняла, что одним из вариантов, который россияне могут сейчас применить – это так же, по аналогии с Тбилиси, пойти прямиком на Киев?

Они об этом постоянно грезят, постоянно говорят. Им кажется, судя по их заявлениям в интервью, что они бы взяли Киев в 2022 году, и только какие-то договоренности им помешали это сделать. То, что я видел собственными глазами, когда мы воевали, например, в Ирпене на границе с Бучей, у них не было сил для того, чтобы пробиваться сквозь городскую застройку. И в результате максимум, которого они могли достичь – это просто стоять там и распылять свои силы и на это направление также. Они отступили, сохранили эти силы и в дальнейшем использовали их на других направлениях. Но миф о том, что Киев якобы был на ладони и только какие-то обещания их остановили, судя по всему, просто процветает в головах Путина, Медведева и других представителей российской власти, хотя реальность выглядит совершенно иначе. И принимать те или иные решения они будут без оглядки на реальность и считаться, скорее оглядываться на ту искаженную картину в их голове, которая не имеет в себе ничего рационального.

Кстати, в последнее время белорусская власть довольно активно начала говорить о возможности "обороны" от украинских войск. Может ли Россия сейчас привлечь для наступления на Киев или на севере в целом именно белорусские войска? Изменилось ли что-нибудь в этом плане за два года, ведь раньше говорили, что у них не было такой возможности, и белорусы были против.

В Украине, как и в России и других странах мира на самом деле возможно абсолютно все. Все, что не нарушает законов физики, возможно. И вполне может быть, что белорусский диктатор, два года глядя на то, как гоняют "непобедимую" российскую армию от Херсона до Киева, может сказать: "Ну все, вы без нас не справились, а с нами – точно". Я всего лишь младший сержант, а не генерал разведки, но из того, что было видно из открытых источников, не было заметно, что белорусская армия как-то пыталась трансформироваться, внести изменения в тактику, стратегию, оборудование, военную технику. Скорее, наоборот – по крайней мере в открытых источниках речь шла о том, что часть военной техники Беларусь передала России, чем еще больше ослабила свою армию.

Значит ли это, что армия Беларуси не может причинить нам проблем? Нет, может, в Беларуси много людей. Беларусь – 10-миллионная страна, у них традиционно много людей в армии и есть мобилизационный потенциал. Но любая попытка прорыва будет уже вторичной – мы же это уже проходили. А поскольку диктаторы склонны к иррациональным решениям, Лукашенко вполне может это сделать. И нам нужно исходить из того, что он это сделает, потому что готовиться всегда надо к худшему варианту, а не к лучшему.

Каким может быть план минимум и план максимум России на ближайший месяц, до президентских выборов в РФ? Есть ли у россиян какой-то план, которого они могут достичь и хотят достичь за это время? Как это может выглядеть?

Пока выглядит так, что у них продолжается ползучее наступление. Именно ползучее, потому что речь не идет о каких-то быстрых прорывах. Судя по всему, они хотят до выборов закрыть наш выступ на работинском направлении, где ВСУ вгрызались во время летнего контрнаступления. У нас фактически есть там такой мешок, в котором находятся наши войска. Мы не можем назвать это оперативным окружением, но с трех сторон территории там контролируются россиянами. Это выступление не очень большое, и, судя по всему, перед выборами Россия хочет попытаться закрыть этот выступ, то есть выровнять фронт, чтобы вышел Путин и заявил, что Украина потеряла все, что получила во время летнего контрнаступления.

Но то, что она этого хочет, не означает, что так оно и будет. Войска готовы – там очень тяжело, у меня там много друзей и знакомых, но пока что Россия не может там похвастаться каким-то невероятным успехом.

Как может изменитьсяситуация после фарса с переизбранием Путина –могут ли русские уйти на проведение всеобщей мобилизации?

Здесь мы снова говорим об иррациональных решениях. С одной стороны, судя по всему, Путин уверен, что у него все замечательно. Россияне владеют инициативой – это факт. Их наступление продолжается – Путину ежедневно отчитываются о занятии новых позиций, иногда о занятии новых населенных пунктов. Поэтому я не уверен, что он видит необходимость такого достаточно негативного шага, как всеобщая мобилизация.

Самое главное, что я понял за последние годы – несмотря на то, что мы с русскими визуально похожи, у нас язык из одной восточнославянской группы и есть общая история, они не могут понять нас, а мы не можем понять их. И это влияет на прогнозирование. Они не могут нормально спрогнозировать наши действия, потому что там, где мы должны были бы, по их мнению, убежать, мы не убежали, а вгрызлись зубами и начали драться. Но и мы так же не можем спрогнозировать их мысли, потому что там, где мы бы на их месте уже сносили власть к чертовой матери, выходили бы на площади и рвали всех на британский флаг, они просто сидят дома и обтекают. Исходя из этого, прогнозировать деятельность Путина, честно говоря, мне бы не хотелось. Но давайте исходить из худшего варианта, когда они усиливают мобилизацию в любом формате и получают больше людей. И тогда у нас должен быть готовый ответ на это. Есть ли он у нас – это вопрос к военно-политическому руководству страны.

Соответственно, нам так же придется в таком случае усиливать мобилизацию и со своей стороны?

Конечно, да. Давайте посмотрим на картину более широко. У нас, с одной стороны, есть коалиция диктатур. Рыночных диктатур в лице России, Китая, Ирана и не рыночной КНДР. Еще Беларусь к ним можно добавить. Идет война, а вместе с ней – серьезный сдвиг реальности, чего не было достаточно давно. Этим диктатурам противостоят демократии, также рыночные, как Украина, Европейский союз, Великобритания, Канада, Япония, Соединенные Штаты и т. д. Мы видим, как диктатуры гораздо быстрее реагируют на вызовы, потому что им не нужно проходить демократические процедуры, согласовывать что-то в парламенте. Им не нужно, чтобы все фракции как-то договаривались между собой – они не тратят на это времени, как тратим его мы. Сколько у нас длится процесс с мобилизацией, четвертый месяц? То есть то, что в России решается формальным указом Путина и голосованием в Госдуме (то есть за день написать текст, на второй подписать, а на третий выйти на телеканалы и решать, кто какой текст в камеру говорит), у нас занимает месяцы. В США так же месяцы занимают процедуры выделения средств Украине. В Германии тоже месяцы (а скоро уже и годы уйдут) занимает выделение нам "Таурусов".

И это значит, что нам в этом случае придется усиливать мобилизацию. Вопрос в том, сколько времени у нас это займет, потому что к законопроекту о мобилизации сегодня подано уже более двух с половиной тысяч правок. В России нет такой проблемы – ее не существует. Поэтому здесь у них есть стратегическое преимущество, потому что их решения по диктатуре быстрее принимаются и запускаются в действие. А наши гораздо медленнее.

Вы сказали, что у Россия сейчас есть преимущество. Что, по вашему мнению, нужно делать Украине со своей стороны, чтобы взять инициативу в свои руки?

Раньше, по крайней мере во время полномасштабного вторжения, такую роль могло выполнять новейшее оружие. То есть то, что позволяло начинать разрушать логистические цепочки и истреблять российские склады. Одновременно с этим россиянам приходилось тратить огромное количество времени, энергии на то, чтобы построить свою логистику полностью. Пока что в этом году я не могу себе представить такое оружие, которое снова выступит геймчейнджером и полностью изменит правила игры. Речь идет о передаче нам авиации, F-16. Но пока, во-первых, даты несогласованы, а во-вторых, на первых этапах речь идет о таких количествах (6,12 единиц), которые фактически лишь частично, хоть и серьезно, закроют пробел в наших воздушных силах. То есть мы выйдем на тот уровень, на котором теоретически должны были бы находиться для ведения такой войны. Но пока речь не будет идти о десятках единиц, которые будут с обученными и более или менее тренированными пилотами, имеющими опыт ведения боевых действий, с соответствующим ракетным вооружением, мы не можем говорить о том, что они кардинально изменят ситуацию на поле боя. Потому что шести новейших самолетов недостаточно для решения проблемы с КАБами на фронте. У нас очень протяженная линия боевого столкновения, и это будет игра в кошки-мышки. Но не будет такого, что F-16 зашли, в соцсетях появились первые фотографии с украинскими опознавательными знаками, и сразу же все КАБы на фронте закончились. К сожалению, так не будет – это длительный процесс.

Многое может изменить предоставление нам дальнобойных ракет, которыми мы сможем уничтожать российские склады и аэродромы на территории Российской Федерации. Потому что у них огромная страна, и они оттащили часть своей логистики (в первую очередь авиационной) подальше от того места, где мы можем их достать. И, соответственно, они в безопасности и атакуют нас с безопасного расстояния. А мы в опасности на всей территории Украины – от Закарпатья до Запорожской области.

Если мы сможем выровняться в этом, то действительно можно будет говорить, что мы выровняли ситуацию с инициативой. Пока все это, скорее, о будущем, чем об условном завтра.

Были заявления о том, что Украина будет иметь право бить по территории России с самолетов F-16. Я так понимаю, речь идет как раз о тех дальнобойных ракетах, о которых упомянули. Как вы думаете, это больше заявления или действительно у нас, наконец, появится шанс на удары по РФ западным оружием?

Я думаю, что так и будет. Мы не знаем когда, но к этому шло. Запад очень медленный, потому что он не хочет ядерного конфликта Соединенных Штатов, Евросоюза или вообще НАТО с Россией. И понятно, что они очень долго оттягивали эту историю. Но все очень просто – либо мы проигрываем войну, либо получаем это разрешение. Если мы проиграем войну, они следующие – это все понимают. И эту мысль не надо никому доказывать – даже реакция условных Нидерландов или Дании и большинства четко подчеркивает, что эта мысль дошла до большинства европейских политиков. Поэтому я считаю, что разрешение на использование западного оружия по целям на территории России неотвратимо.

Будет ли это вопросом авиационных ракет? Нет, потому что у авиационных ракет, по крайней мере тех, которые нам собираются передавать, не будет необходимого радиуса – он ограничен до 1000 километров. Условно мы не достигнем части российских аэродромов. Но судя по той номенклатуре, что появлялась в публичном пространстве, мы сможем более активно отрабатывать их РЭБы и радары. Это будет влиять на работу их ПВО, и мы сможем его более эффективно выбивать. ПВО у них много – Россия, вероятно, является мировым лидером в производстве ПВО как по качеству, так и по количеству. Однако их территория настолько велика, а линия боевого столкновения настолько длинна, что это из их превосходства начинает превращаться в их недостаток, которым мы совершенно точно будем пользоваться. Более того, уже пользуемся.

За последний год много разговоров о возможных ударах по Керченскому мосту, чтобы перебить логистику россиян по меньшей мере на юге Украины. Есть ли у нас для этого возможности на данный момент, и могут ли эти ракеты, которые нам собирались передать, туда достать?И, собственно, как будет реагировать Россия, если это произойдет?

Не думаю, что у нее будет какая-то невероятная реакция. Вопрос не в том, чтобы туда достать, ведь мы доставали по Керченскому мосту, а в том, чтобы нанести ему критические повреждения. А это – максимально трудная задача для любой страны мира. Потому что мы говорим не о плотине, которую построили бобры, а о бетоне, огромном количестве ПВО, которое покрывает этот объект. Мы говорим о том, что они от дронов защищаются, расставляя сетки и старые корабли. Например, они притащили "Панцири" и С-400, чтобы прикрывать мост. После резиденции Путина, Керченский мост – это, пожалуй, второе самое защищенное место в РФ (а, возможно, даже всего мира).

Поэтому вопрос не только в том, чтобы в него попасть. Попасть в него ракетой можно, это уже делали, но вопрос в том, чтобы уничтожить хотя бы по крайней мере несколько пролетов. И желательно уничтожить не полотно, а именно колоны. И это очень сложная задача, которая, думаю, будет одной из наших приоритетных целей. Получится ли у нас – покажет время. Как свидетельствует практика, из-за недостатка всего, что только можно, у нас очень хорошо работает нестандартное мышление. Мы неоднократно демонстрировали его на поле боя, и будем надеяться, что оно сработает еще раз. Потому что я, честно говоря, не вижу, как эту задачу с теми силами, что есть у нас, смогла бы решить любая армия мира. Посмотрим, что мы можем придумать.

С начала этого года, власть уже официально заговорила о возможности переноса войны на территорию России. Мы с вами сейчас обсуждали удары и чем их можно нанести. Как, по вашему мнению, выглядит этот процесс переноса войны – что это должно быть, чтобы простые россияне почувствовали на себе последствия войны?

Какие-то россияне уже их почувствовали, какие-то нет, потому что Россия огромная – там живет около 150 млн человек. Почувствовать на себе войну – это психологический вопрос. Когда в Белгород прилетал Дед Мороз и разбрасывал там что-то минно-взрывное, ракетное или дроновое, я намеренно пошел мониторить реакцию других россиян. А им, называя вещи своими именами, в целом безразлично. И чем дальше географически от этого Белгорода, тем больше им безразлично. Москва вообще не считает, что за территорией МКАД есть Россия. Хабаровску до Белгорода ехать условно 10 тысяч километров, и для них Белгород и Кения по расстоянию – одно и то же. Соответственно, у них нет такой связи, как у нас, когда прилетает в Запорожье, а львовяне пишут: "Запорожье, держитесь", или так же поддерживают Харьков и Одесса. Соответственно, пока беда не придет конкретно в их дом, даже не просто на соседнюю улицу, они не почувствуют, что война – это не только шоу по телевидению.

Да и вопрос не в этом. Давайте мысленно проведем с вами эксперимент. Есть три варианта окончания войны. Первый – победа России. Второй – победа Украины. Третий – условная ничья, то есть фиксация определенного результата, который не удовлетворяет обе стороны. При условии победы России, значит ли это, что война прекратится навсегда? Конечно, нет, потому что Украина так или иначе будет существовать, украинцев так или иначе десятки миллионов, поэтому рано или поздно мы захотим вернуть свое, и война продолжится. За победы Украины война тоже не остановится, потому что пока будет существовать Россия, они будут хотеть отомстить и атаковать нас. Так было 3-4 последних века и так всегда будет, пока существует РФ. В третьем варианте, если бы мы зафиксировались на какой-то линии, которая не устраивает ни нас, ни их, это тоже не значит, что войны больше не будет. Потому что теперь недовольны обе стороны, потому что и мы, и они не одержали победу, а это значит, что рано или поздно будет реванш.

Какой вывод Мы из этого можем сделать?

Единственный вариант, в котором война останавливается на длительное время – это когда Россия перестает существовать как гуманитарное государство, то есть как единый государственный организм.

Возможно ли это? Да, возможно. Банально из-за того, что Россия раз в определенное количество десятилетий разваливается. Это было в 1917 году, в 1991 году, и вполне возможно, что это произойдет снова. Потому что в России слишком много национальностей, религий и есть много людей, которые не ассоциируют себя с русскими как таковыми. И нам надо максимально активно разыгрывать именно эту карту, потому что какого бы успеха мы не достигли на поле боя, это будет лишь передышка, на 2, 5, 10 лет или на поколение. То есть на определенное количество времени, которое потребуется, чтобы зализать раны и снова пойти воевать. И принимая во внимание то количество национальностей, народов, внутренние противоречия, которые существуют в РФ и периодически выливаются на улицы, и имея стратегию на годы относительно того, как мы с этим работаем, мы достигнем устойчивого мира.

Каквы думаете,что на данном этапе может стать катализатором того, что Россия начнет если не разваливаться,то по меньшей мере там начнутся какие-то такие активные бурления? Не в отдельных регионах, а в целом.

Подключаем мое историческое образование. Почему разваливаются страны, из-за каких внутренних процессов? Первый – социальные беспорядки. Россия это проходила в 1917 году. Там есть очень много "левых", есть "правые", и между ними начинается конфликт, гражданская война, и в результате этого Финляндия, Польша и еще некоторые страны получают и отстаивают свою независимость. Идет ли сейчас к социальным сдвигам в России? Абсолютно точно нет. Нельзя говорить, что это вполне невероятно, но у такого сценария очень маленький процент вероятности.

Второй – политический кризис. Есть ли в РФ процессы, которые четко оформляются в политический кризис? То есть, например, два центра власти, которые перетягивают власть между собой? Пока что мы этого тоже не видим – субъектность есть лишь у Путина и у людей, которых так или иначе с ним ассоциируют.

Третий – национальные беспорядки. Есть ли в России потенциал к национальным беспорядкам? Потому что Россия это фактически империя – там есть порабощенные народы, которые пользуются меньшими правами, чем этнические русские. А в некоторых регионах, наоборот, этнические русские обладают меньшими правами чем те народы, которые не в них есть. То есть есть внутреннее противостояние, и условный Дагестан ведет себя совершенно не так, как Санкт-Петербург. На это накладывается еще и потенциальная религиозная история, потому что в России ежедневно растет количество мусульман, но де-факто государственной религией является православие, и это также создает внутренний конфликт.

По моему мнению, работать нужно именно с этим. Чтобы республики, которые по факту являются автономными, видели возможные преимущества в том, что они становятся полностью независимыми республиками. Такие преимущества есть, но если говорить более конкретно, нужно обращать внимание на те республики, в которых есть внешние границы, то есть с другими странами. Условно говоря, если автономная республика окружена Россией со всех сторон (анклав), то говорить о том, что даже если с оружием в руках можно завоевать себе независимость и построить экономику, находясь в фактической блокаде, нельзя. Но в РФ очень многие республики, в том числе на Кавказе, который вспыхивал в 90-е годы, имеют непосредственные внешние границы и с ними нужно работать в первую очередь.

Судить из последних событий на фронте и того, как Запад в последнее время передает вооружениеУкраине, все больше выглядит так, что мы все больше садимся в оборону на тех или иных направлениях. Чем это для нас грозит, при каких условиях в целом ВСУ будут иметь возможности для наступления в этом году или в будущем, как об этом говорил, например,Буданов?

Я не могу ответить на ваш вопрос, потому что для правильного ответа на него нужно быть пророком или заглядывать в будущее. Я бы не хотел этого делать. Просто скажу о том,что в обороне можно сидеть очень долго, выжидая момент, и это нормально. Это намного лучше, чем броситься в неподготовленное наступление, не имея достаточно артиллерии и людей. Вопросы, которые мы сейчас должны решить, то это с мобилизацией и с новой живой силой, а также с вооружениями. После этого уже можно заново вспоминать слово "наступление" хотя бы в каком-то теоретическом измерении. Пока что его лучше забыть, как о страшном сне, потому что на сидение в обороне банально тратится меньше ресурсов. А ресурсов у нас очень и очень мало.

Ввиду того, что сейчас в Штатах и не только начинается активный избирательный процесс, могут ли в это время западные партнеры каким-то образом побудить Украину к переговоров с РФ, видя позицию, в которой сейчас Украина находится?

Риск есть всегда, просто история заключается в том, что американские политики боятся нас и нашей позиции нисколько не меньше, чем мы боимся за их. Если условно Украина выходит и говорит, мол, Америка нас предала, американские политики предали подписанные документы, свои позиции, то будет очень серьезным ударом для американских политиков. Банально из-за того, что Украина пользуется поддержкой народа. После ранения я лечился как раз в Америке, много общался с местными политиками, ветеранами и обычными людьми.

Американцы помнят, как они выходили из Афганистана, и это для них на самом деле очень болезненная история. Людей, которым они обещали свою поддержку, защиту и убежище, в результате эти люди пытались посадить свои семьи на американские самолеты, которые уже взлетали, цеплялись за шасси. Эти ужасные кадры очень серьезно ударили по США, потому что Америка привыкла гордиться тем, что выполняет свои обязательства. А тут весь мир увидел, что нет, и, думаю, что ни один американский политик больше не хочет получать такой негатив на себя. Поэтому какие-то там подталкивания к переговорам возможны, конечно, но они также будут бояться нашей реакции.

О чем в целом свидетельствует то, что россияне фокусируются именно на баллистике в последнее время?Свидетельствует ли это о каких-то проблемах в русском обороне?

Просто это эффективнее. Россияне также экспериментируют и пользуются тем, что дает больше результата. Если мы меньше сбиваем баллистики, то, конечно, они будут пользоваться именно ею.

Более подробно за этой историей, пожалуй, надо идти ГУР, но если эффективность использования "шахедов", например, по Киеву в среднем составляла 15 процентов, то есть 85 процентов мы сбиваем. Так зачем им тратить такое количество "шахедов" (потому что они реально дорогие), если можно потратить баллистическую ракету, которая попадет хотя бы примерно возле цели, но с гораздо более высокой вероятностью.

Если бы у РФ не было проблем, то по нам бы прилетали не северокорейские ракеты, а прилетали бы российские с датой изготовления в 2024 году. Но этого нет.

Как долго россияне в общем могут воевать? Разные эксперты говорят, что это может бытьеще минимум два-три года активной фазы войны. Как вы думаете, от чего будут зависеть сроки завершення войны или хотя бы текущей ее фазы?

Если ничего не менять, они так могут воевать вечно. Они привыкают – каждая система она адаптируется к окружению. Мы сейчас видим, что рядовой россиянин пытается абстрагироваться от войны. Мол, войны нет, по телевизору только кино про войну, и пока меня лично это не задевает, то и хорошо. То есть их это не провоцирует на какие – то действия или митинги-они, все-таки адаптировались, впали в такую внутреннюю кому и в ней живут. Их промышленность работает, самолеты летают, хоть и меньше, корабли ходят, патроны изготавливаются. И это ползучее наступление они могут продолжать годами. Остановить его можем только мы или какие-то внутренние проблемы. Потому что ни критических экономических проблем, ни социальных я сейчас не вижу. Все эти идеи о том, что русских выгонит на улице пустой холодильник – это бред. Потому что в 1918 году Ленин полез воевать с Украиной несмотря на то, что у него в РФ были голодные бунты, а две трети страны он вообще не контролировал. Но Украина для него была не только страной, где можно взять зерно, а в этом было что-то сакральное, чтобы показать всем, что Украина будет частью России и нового глобального проекта. И никакие рациональные истории на него совершенно не действовали. Так же и здесь – россиянин будет сидеть дома. Да, в холодильнике будет меньше продуктов, эти продукты будут дороже. Но пока война не штурхнет его лично – ему будет все равно.