Выдержат ли США войну на несколько фронтов?

После нападения ХАМАС на Израиль в октябре 2023 года особое внимание привлек к себе вопрос - способны ли США оказывать решающую военную поддержку нескольким союзникам и партнерам одновременно?

Что произойдет, если артиллерия загрохочет на Корейском полуострове или вокруг Тайваня соберутся китайские корабли? И если да, сколько конфликтов одновременно потянет американская военная машина?

Ответ на этот вопрос чрезвычайно важен, с точки зрения построения своей внешней и внутренней политики союзников и партнеров США.

Для того чтобы нарисовать целостную картину, которая позволит качественно оценить ресурсную готовность США к большой войне или нескольким войнам, проанализируем и оценим:

• оборонный бюджет
• состав вооруженных сил
• военную инфраструктуру
• потенциал армии, воздушных сил и флота
• военную помощь в Украине
• военную группировку вторжения в Ирак
• состояние военной промышленности.

Анализ оборонного бюджета

Бюджет Министерства обороны США, начиная с 2001 года по 2024 год, вырос почти в 3 раза (2,8). Об этом свидетельствуют данные по бюджетному запросу Пентагона на 2024 год:

Суммарный Национальный оборонный бюджет США в 2024 году составил гигантские $886,3 млрд, и распределяется следующим образом:

В свою очередь бюджет вооруженных сил, согласно запросу Пентагона на 2024 год, распределяется так:

Визуально, бюджет министерства обороны в разрезе статей расходов можно представить следующим образом:

$315 млрд инвестиций в оборонном бюджете – закупки и RDT&E, распределяются следующим образом:

Внутри этих $ 315 млрд, они распределяются между расходами на закупку и расходами на разработки следующим образом, $млрд:

Рассмотрим более подробно структуру затрат по некоторым категориям.

Самолеты и сопутствующие системы

Из них закупки:

• Ударный истребитель F-35 – 83шт за 10,19 млрд;
• Разведывательный ударный беспилотник MQ-9 Reaper – 5шт за 303,6 млн;
• Ударный вертолет AH-64E Apache – 42шт за 828,9 млн;
• Многоцелевой вертолет UH-60 Black Hawk – 50шт за 914 млн;
• Всепогодный истребитель F-15 Eagle – 24шт за 2,89 млрд.

Связь, компьютерные и разведывательные системы:

Наземные системы:

Из них закупки:

• Модернизированный танк M1A2 Abrams - 34шт за 800,3 млн;
• Бронированная многоцелевая машина (AMPV) как замена устаревшему армейскому M113 Armored – 91 шт за 554,8 млн;
• Гаубиця Paladin Integrated Management (PIM) – 24 шт за 469,2 млн;
• Колесный бронетранспортер Stryker Family of Armored Vehicles – 85 шт за 614,3 млн.

Программы противоракетной обороны:

Ракеты и боеприпасы:

Из них закупки:

• Снаряды всех видов – на сумму 4,96 млрд ;
• Ракеты для M142 (HIMARS) и M270A1/A2 (MLRS) – 5064шт за 1,02 млрд ($203 тыс. за штуку в среднем);
• Усовершенствованная противотанковая ракета Javelin – 541 шт за 262,2 млн ($485 тыс. за штуку в среднем).

Состав вооруженных сил

Численность всех вооруженных сил в 2024 году составляет 2 074 000 человек и распределяется следующим образом:

Глобальная военная инфраструктура

По данным USAFacts, заграницей США имеют следующие гарнизоны:

Со следующим радиусом воздействия:

При этом США имеют такое количество военных баз (следует учитывать, что не все данные могут быть опубликованы):

Оценка военного потенциала вооруженных сил США

Армия

Достоверную информацию о точном количестве танков, бронетранспортеров, артиллерийских систем и другой боевой техники найти достаточно сложно, поэтому будем опираться на данные ресурса ArmedForces.eu, учитывая их корреляцию с другими источниками.

Воздушные силы

Согласно отчету "2024 World Air Forces" от Flight Global, США владеют крупнейшим боевым воздушным флотом в мире – 13 209 единиц или 25% от мирового воздушного боевого флота.

С боевых самолетов на вооружении состоят:

• B-52H – 72 шт
• F-15C/E/EX – 377 шт.
• F-16C – 738 шт
• Ф-22 – 178 шт.
• F35A – 234 шт.

Флот

Согласно оценке Military.com, военный флот США насчитывает такое количество кораблей:

Флот США использует два типа авианосцев – класс Nimitz, устаревший, и класс Ford, новый.

Классу Nimitz активны 10 авианосцев:

• CVN-68: Нимиц
• CVN-69: Дуайт Д. Эйзенхауэр
• CVN-70: Карл Винсон
• CVN-71: Теодор Рузвельт
• CVN-72: Авраам Линкольн
• CVN-73: Джордж Вашингтон
• CVN-74: Джон К. Стеннис
• CVN-75: Гарри С. Трумэн
• CVN-76: Рональд Рейган
• CVN-77: Джордж Буш-старший

Класс Ford – главный корабль Gerald R. Ford был введен в эксплуатацию в 2017 году. В 2025 году планируется введение еще одного корабля этого класса – John F. Kennedy. Флот имеет стратегическую цель в 355 активных кораблей к 2049 году, авианосцев должно стать 12. Авианосцы класса Nimitz способны нести 60+ самолетов, класса Ford – 75+ самолетов.

Согласно Aircraft Carrier Industrial Base Coalition (ACIBC), приблизительный состав группировки и личный состав, в соответствии с таким количеством:

Состояние военной промышленности

Что касается запасов вооружения, то, согласно данным Center for Strategic & International Studies от января 2023 года, они были сильно истощены поставками в Украину.

Согласно их анализу, ракет для РСЗО осталось около 30 000 экз. Производственные мощности – около 5000 экз. в год. Пусковых установок HIMARS всего было произведено около 450 шт и производство почти полностью остановлено в 2021 году.

Снаряды

Относительно 155-мм артиллерийских снарядов, их запасы тоже вызывают опасения у сотрудников Пентагона, называющих уровень запасов «неудобно низким», как пишет Defense Express – «Это не тот уровень боеприпасов, с которым мы бы хотели идти в бой».

По данным и Reuters, по состоянию на сентябрь 2023 года уровень производства в США составил 28 000 шт/мес, а показатель 100 000 шт/мес будет достигнут к 2025 году.

Исходя из данных исследовательской службы Когресса (CRS), основные производственные мощности по производству обычных боеприпасов, топлива и взрывчатых веществ для использования военными США сосредоточены на 5 государственных заводах армии США (GOCO).

Заводы управляются подрядчиками (AAP), а управление и надзор обеспечивает армия от имени Министерства обороны США. Цена за один артиллерийский снаряд, по словам Роба Бауэра, главы военного комитета НАТО, выросла с 2 тыс. евро до вторжения России в Украину, до 8 тыс. евро.

Красноречивые данные и график показывает 19FortyFive. Финансирование производства боеприпасов в США изрядно страдало последние 30 лет. С $30 млрд в конце холодной войны финансирование упало до $10 млрд в 90-е, сегодня оно составляет менее $20 млрд (непосредственно снаряды – $5,6 млрд в 2024 году - автор).

Согласно их анализу, только каждый десятый доллар идет на закупку полезной нагрузки для оружия – пули, бомбы, снаряды и другое содержимое, способное лететь и взрываться.

Танки

Танк Abrams, согласно Program Acquisition Cost by Weapon System 2024, за последние 3 года было модернизировано 214 шт. Еще 273шт, согласно бюджетному запросу на 2022 год, модернизировали за предыдущие 2 года. Итого 487 шт за последние 5 лет:

• В 2024 – 34 шт (планируется)
• В 2023 году – 90 шт.
• В 2022 году – 90 шт.
• В 2021 году – 102 шт.
• В 2020 году – 171 шт.

ПВО

Основной системой противовоздушной и противоракетной обороны армии США остается система PATRIOT.

По данным исследовательской службы Когресса (CRS), батарея PATRIOT стоит около $1,1 млрд, из которых около $400 млн на систему и около $690 млн на ракеты. Стоимость одной ракеты оценивается примерно в $4 млн. На вооружении США находятся 15 батальонов систем PATRIOT. Батальон состоит из четырех батарей, любая из которых в свою очередь состоит из 6-8 пусковых станций.

Ракеты

Ракеты Tomahawk являются одним из основных ударных инструментов ВМС США. Это ракета морского базирования, которую можно запускать с подлодок или кораблей. Ракета способна нести боевой измен весом около 400кг, на расстояние 1500-2000 км.

При этом есть серьезные проблемы с наличием в достаточном количестве. По данным Center for the National Interest, в 2020 году ВМС США имели около 4000 ракет Tomahawk.

По данным American Enterprise Institute, за последние 10 лет было закуплено всего 1234 ракеты за $2,8 млрд ($2,2млн/шт в среднем). Это катастрофически мало, учитывая количество использования Tomahawk в военных операциях. По данным того же American Enterprise Institute, в первой атаке по Йемену было использовано более 80 ракет для поражения 30 целей, что больше, чем было закуплено в 2023 году – 55 шт.

Учитывая количество кораблей и подлодок, способных запускать Tomahawk – 140, количество закупленных ракет за последнее десятилетие в пересчете на один морской носитель составляет 8,8 ракет на корабль.

Как вспоминает American Enterprise Institute, во время операции "Свобода Ирака" в 2003 году войска США выпустили около 800 Tomahawk во время первого вторжения. С учетом современного уровня производства потребовалось бы 10 лет, чтобы заполнить запас в этом количестве.

Занятость

С момента своего пика в 1979 году американский производственный сектор сократился на 7 млн. рабочих мест. Оборонный сектор также потерял треть своей рабочей силы.

Сегодня, в аэрокосмическом и оборонном секторе США работает 2,1 млн человек. Согласно данным GlobalData, в аэрокосмическом и оборонном секторе в январе 2024 года было открыто 12,9 тыс. новых рабочих мест, при этом закрыто было 17,1 тыс. рабочих мест.

Для сравнения, в этот же период в финансовом секторе открыто 37 тыс. новых рабочих мест, а закрыто 45,7 тыс. рабочих мест. В целом, согласно данным TechTarget, дефицит рабочей силы в Министерстве обороны и оборонной промышленности составляет около 800 тыс. рабочих мест.

Средняя зарплата в оборонном секторе США составляет $93,9 тыс. Для сравнения, средняя Full-stack разработчика составляет $120 тыс. Средняя годовая зарплата по стране составляет $59,4 тыс.

Проблематика

Согласно специальному отчету Center for Strategic & International Studies «Empty bins in a wartime environment» оценены как низкие запасы следующих типов вооружения:

• Javelin
• Stinger
• 155-мм гаубицы
• 155-мм артиллерийские снаряды
• Контрартиллерийские радары.

Оценены как средние запасы следующих типов вооружения:

• Точные артиллерийские снаряды Excalibur
• Бронетранспортеры M113
• 105-мм гаубицы
• Гарпунные комплексы береговой обороны
• Реактивная артиллерия HIMARS

«Большие региональные конфликты потребуют значительного количества боеприпасов, что, вероятно, превысит текущие усилия Министерства обороны по планированию.

В почти двух десятках итераций военной игры CSIS, в которой рассматривалась американо-китайская война в Тайванском проливе, Соединенные Штаты обычно израсходовали более 5000 ракет большой дальности за три недели конфликта: 4000 JASSM, 450 LRASM, 400 Harpoon и 400 Tomahawk.

Одним из наиболее важных средств предотвращения захвата Китаем всего Тайваня были высокоточные ракеты большой дальности, в том числе ракеты, запускаемые американскими подводными лодками. То же касается и корабельных боеприпасов, таких как SM-6, которые будут израсходованы в больших количествах.

LRASM является полезным практическим примером. В каждой итерации военной игры Соединенные Штаты тратили свой запас LRASM в течение первой недели конфликта. Эти ракеты были особенно полезны из-за их способности поражать китайские военно-морские силы за пределами досягаемости китайской ПВО.

Как показали военные учения, китайская оборона, вероятно, будет огромна, особенно на ранних стадиях конфликта, что не позволит большинству самолетов подойти достаточно близко, чтобы сбросить боеприпасы малой дальности.

Бомбардировщики, которые использовались в военных учениях, обычно использовали эти боеприпасы, поскольку они могли базироваться за пределами досягаемости китайских ракет. Кроме того, на производство LRASM уходит почти два года, что создает временный лаг для устранения дефицита».

Как пишет The Washington Post, ссылаясь на слова чиновников «…отставание в производстве также связано с тем, что военную технику сегодня по своей сути сложнее производить, чем во время Второй мировой войны, когда Форд мог производить самолет за час.

В настоящее время вооружение чаще всего требует микроэлектроники и комплектующих от десятков и сотен предприятий. К примеру, истребитель-невидимка F-35 компании Lockheed Martin состоит из 300 000 деталей, полученных от 1700 поставщиков».

Военная помощь Украине

Согласно информационному бюллетеню от 12 марта 2024 года, США поставили Украине военную помощь на сумму $44,2млрд. Выделим из общего списка наиболее важное, добавив сборные данные, доступные в различных открытых источников по части от запасов США или расчетного времени для производства такого количества конкретного типа вооружения.

Важно учитывать, что военная помощь США Украине – около 40% всей военной помощи, которую получила Украина.

Оценка вторжения в Ирак

По оценке Council on Foreign Relations, неполный перечень боевых подразделений и вооружения, применявшихся для вторжения, выглядит следующим образом:

• Первый экспедиционный корпус морской пехоты, насчитывающий около 50 00 морских пехотинцев;

• Третья пехотная дивизия армии, механизированное подразделение с 16 500 солдатами ;

• Десятки штурмовых вертолетов Apache и разведывательных вертолетов Kiowa Warrior;

• Сотни танков M1A1 Abrams и боевых машин пехоты M2A2 Bradley;

• 101-я воздушно-десантная дивизия армии общей численностью 19 тыс человек и около 280 вертолетов;

• 2-я бригада 82-й воздушно-десантной дивизии и 173-я десантная бригада;

• V корпус армии, базирующийся в Гейдельберге, Германия. Личный состав V корпуса насчитывал около 35 000 человек и включал в себя инженерные подразделения, военную полицию, противовоздушную оборону и вертолетные ударные подразделения.

• Шесть авианосных боевых групп: USS Theodore Roosevelt, USS Harry S. Truman, USS Constellation, USS Abraham Lincoln, USS Kitty Hawk и USS Nimitz. В регионе также находились 23 корабля десантной группы, на борту которых находились более 10 000 морских пехотинцев .

Шесть авианосных боевых групп насчитывали более 40 кораблей, которые могли выпустить более 1200 крылатых ракет «Томагавк» и иметь около 300 штурмовиков.

Всего с каждым авианосцем было связано около 70 самолетов, включая истребители F-14 и F-18, самолеты радиоэлектронной борьбы, самолеты-заправщики и вертолеты. Общая численность персонала в каждой авиационной группе составляла от 5800 до более 8000 человек.

Согласно специальному отчету Watson Institute, вторжение в Ирак унесло такое количество жизней:

При этом, согласно аналитике RAND, в войне погибло от 110 тыс. до 150 тыс. иракцев, а общее количество смертей, связанных с конфликтом, оценивается в 1 миллион.

Оценки прямых и косвенных затрат США варьируются от $1,7 трлн до $3 трлн, а общая стоимость может достигнуть $6 трлн в течение следующих десятилетий с учетом выплат ветеранам. С 2001 по 2020 финансовый год федеральные расходы по уходу за ветеранами, согласно Watson Institute, удвоились с 2,4% до 4,9% бюджета США.

Выводы

Отвечая на вопрос, почему США не могут кардинально увеличить производство необходимого оружия прямо сейчас, можно выделить следующие причины:

1. Военное производство в США опирается на взаимосвязи глобальной экономики, что обуславливает зависимость от большого количества контрагентов. В зависимости от множества поставщиков, подобранных по принципу экономической эффективности, замедляют и продлевают процесс производства оружия. Кроме того, это добавляет ряд зависимостей от геополитической ситуации, глобальной системы логистики и других факторов, на которые трудно влиять оперативно.

2. США производят оружие по законам рыночной экономики. В условиях, когда рынки очень чувствительны к глобальной стабильности, любые потрясения, как предвоенные и военные события, неизменно отражаются в виде роста цен, что, в свою очередь, способно кратно увеличить цену производства конкретного вида вооружения.

3. Непрогнозируемый и недостаточный заказ от Министерства обороны. Как видно из приведенной выше статистики, по некоторым видам критического вооружения годовой заказ Министерства обороны составляет меньше единиц, чем тратится в военной операции среднего масштаба. Также существенным фактором является смещение заказа в сторону популярных программ строительства самолетов и кораблей, жертвуя финансированием производства полезной нагрузки (только 2,2% общего оборонного бюджета на 2024 год).

4. Нехватка рабочей силы, обусловленная невысокой привлекательностью военной промышленности, контрастирует с карьерой в бизнесе и сопутствующих сферах. Хотя зарплата в оборонном секторе намного выше, чем средняя зарплата в стране, она все же чувствительно ниже, чем в технологическом секторе, юриспруденции, творческих направлениях.

5. Ограниченность и уязвимость цепочек поставок. Согласно специальному отчету Center for Strategic & International Studies, производство Javelin безальтернативно зависит от поставок ракетных двигателей Aerojet Rocketdyne, а компания Williams International является единственным производителем турбовентиляторных двигателей для большинства крылатых ракет. Компания PacSci EMC эксклюзивно производит энергетику для большинства ракет. Также есть только один литейный завод, который может производить большие титановые отливки для некоторых важных систем вооружения. Некоторые промышленные предприятия, такие как армейский боеприпасный завод Холстон в Кингспорте, штат Теннесси, и ракетный завод в Трое, штат Алабама, также производят продукцию, которая практически не имеет заменителей.

Кроме того, имеется уязвимость, обусловленная доминированием Китая в снабжении редкоземельных металлов, современных аккумуляторов, стали и ряда других элементов.

Министерство обороны зависит от иностранных правительств, включая Китай, относительно крупных литых и кованых изделий, используемых в некоторых оборонных системах, станках и производственных системах, от которых зависит министерство. Кроме того, есть уязвимости в цепочке поставок, к которым относятся титан, алюминий, полупроводники, ракетные двигатели, высокотемпературные материалы, элементы микроэлектроники.

6. Темпы производства. Производство многих видов вооружения – это долгий технологический процесс, регламентированный строгими стандартами, призванными обеспечить требуемое качество. Для кардинального увеличения объемов производства необходимо создание новых производственных мощностей, что потребует объемов инвестиций совершенного иного порядка.

7. Устаревшая система продаж оружия другим государствам. Экспорт оружия позволил дополнительно загрузить военную промышленность США, но существующая бюрократическая инфраструктура значительно усложняет этот процесс. Как пишет CSIS: «В одном случае решение продать конкретную систему вооружения Тайваню через FMS, а не через прямые коммерческие продажи, добавило два года к дате поставки — более чем двухлетний график производства — на четыре года. Связанными с этим вопросом являются международные правила торговли оружием (ITAR). Это постановление США, контролирующее производство, продажу и распространение товаров и услуг, связанных с обороной и космосом. Но в нынешних условиях процесс ITAR слишком медленный для обмена техническими данными, связанными с обороной, с ключевыми союзниками и партнерами, даже такими, как Австралия и Великобритания. Процесс ITAR со всеми документами может занять от 12 до 18 месяцев».

8. Несмотря на то, что деньги – это наименее проблемный ресурс для США, однако важно отметить, что бюджет США перегружен обязательствами, возникшими в результате предыдущих войн. Следующий график от National Priorities Project красноречиво демонстрирует, как росли военные расходы США в результате участия в военных конфликтах.

Это имеет вполне ощутимые последствия. Как пишет Congressional Budget Office, в бюджетном запросе на 2024 год общая компенсация военным составляет $551 млрд. Из этой суммы только $230 млрд приходится на Министерство обороны. Эта сумма составляет увеличение на 144% с 1980 г. и на 134% с 1999 г. после устранения влияния инфляции.

В связи с этим необходимость кратного увеличения инвестиций в расширение производства встречается с политическими и экономическими трудностями в обеспечении необходимого уровня затрат.

Помимо экономических и военных факторов, на способность США вести противостояние одновременно с несколькими противниками повлияют следующие факторы:

Мораль и мотивация

Одним из невоенных факторов, влияющих на способность США вести одновременно несколько войн, является мотивация их общества. Как показали опыты войн во Вьетнаме, Афганистане и Ираке, американцы не склонны терпеть "длинные войны".

Вопрос даже не в потраченных на это ресурсах или тяжелых потерях США (на самом деле, потери в них почти всегда были значительно меньше противника), а именно в усталости от долгой войны, в осознании ее бесперспективности и в неочевидности ее победы.

Война во Вьетнаме показала, что у США очень высокий порог чувствительности от потерь среди военнослужащих. Даже одна смерть является трагедией и остро воспринимается американским обществом. Это связано с культом американского солдата, немалыми ресурсами, которые тратятся на экипировку и тренировку одного военного и с безумным вниманием СМИ к этому вопросу.

С другой стороны, войны в Афганистане и Ираке показали другую проблему американского восприятия войны: как только конфликт выходит за пределы или отрывается от сформулированной задачи, он становится непонятным, непопулярным и воспринимается скорее как «ярмо на шее», а не долгий путь к абстрактной «победе».

Уничтожение баз «Аль-Каиды» в Афганистане и свержение режима Саддама Хусейна в Ираке были очень четкими, понятными и простыми задачами войны, которые в основном понимали американцы. Но когда США этого добились и начали заниматься национальным строительством на захваченных территориях, эту историю оказалось гораздо сложнее «продать» населению, и со временем люди потеряли интерес и веру в эти проекты.

Американское общество пока не поддерживает идею втягивания США в новые войны, особенно на Ближнем Востоке. Конечно, такие вещи, как моральный дух и мотивация сложны, чтобы их точно «посчитать», но настроения общества хорошо видны по местным опросам общественного мнения.

Во-первых, младшее поколение американцев гораздо либеральнее старшего, и относятся к идее любой войны хуже. Это проявляется, в частности, в том, что больше молодых американцев сегодня симпатизируют палестинцам, чем израильтянам в контексте войны Израиля в Газе, и не поддерживают силовые действия Израиля в палестинском анклаве.

В отличие от старшего поколения, росшего в эпоху «холодной войны» и перманентного противостояния США и СССР, молодые люди в возрасте 18-35 лет развивались в других ценностных рамках, и относятся к интервенционализму США не как необходимости защиты интересов, а как к слишком агрессивному поведению, которое не должно быть первой опцией принимающих решения политических лидеров.

Опрос Pew Research Center от февраля 2024 показал, что старшее поколение американцев имеет лучшее отношение к армии США, чем младшее, а возрастная группа 18-30 лет вообще стала единственной, в которой большинство выразили негативное отношение к армии (53%). Те, кто постарше (30-49), в большинстве имеют положительное отношение, но разрыв такой большой – 41% против 57%.

Во-вторых, американцам нужна большая история, которая их мобилизует и расскажет, ради чего они должны жертвовать своей жизнью. Так было всегда. Нападение на Перл-Харбор и Вторую Мировую войну мобилизовало американцев на открытие второго фронта в Европе и войну с Японией.

Страх перед распространением коммунизма и антикоммунистическая истерия эпохи Маккарти подпитывали мобилизацию военных на войны в Корее и Вьетнаме. Теракт 11 сентября стал источником мобилизации социальной поддержки на войны в Афганистане и Ираке.

Без какого-либо события, которое бы представляло прямую угрозу США и населению, американцы вряд ли поддержат какую-нибудь новую войну за океаном.

В-третьих, разочарование в прошлых военных интервенциях США депопуляризировало идею применения военной силы за границей. Согласно социологии Chicago Foreign Council лишь 29% американцев заявили, что военные интервенции США сделали страну более безопасной, а согласно опросу Pew Research Center, уже в 2019 году 59% американцев заявили, что война в Афганистане не была того достойна.

Дискуссии о Ближнем Востоке очень сильно влияют на эти антивоенные настроения и разочарования в силовых операциях Штатов. 84% американцев обеспокоены тем, что их страну могут «втянуть» в новую войну на Ближнем Востоке, а 65% считают, что США не должны применять силу в конфликте Израиля и ХАМАС в Газе, а наоборот, способствовать перемирию.

В-четвертых, существует большой общественный запрос на приоритетизацию внутренних вопросов над внешними. Это проявляется и в стремлении американских властей уменьшить свою вовлеченность в ближневосточные дела, и в снижении популярности идеи внешней помощи Украине, и в росте популярности популистов-изоляционистов типа Дональда Трампа.

Молодое поколение американцы вообще живет внутренней политикой, а не внешней, и немалая их часть настроена антивоенно, что хорошо видно по их культуре и даже темам кинематографа (последние популярные фильмы «Оппенгеймер» и «Гражданская война» несут в себе антивоенный месседж, а не наоборот).

Следовательно, можно утверждать, что сейчас США переживают период упадка боевого духа, рост антивоенных настроений и желание замкнуться в себе для решения задач, которые большинством считаются гораздо важнее проблем во внешнем мире.

Если США не окажутся перед прямой угрозой нападения или терактов на их территории, вряд ли нынешней власти удастся убедить американцев в необходимости ведения нескольких войн, а тем более непосредственно в них участвовать.

Фактор союзников

Еще один невоенный фактор, часто влияющий на принятие решений в США по ведению войн – это наличие самых действенных союзников, с которыми можно разделить ответственность и бремя войны.

Проблема США сейчас – отсутствие таких союзников или малое их количество. Дестабилизация Ближнего Востока не выгодна ни одной стране ЕС, а потому вряд ли они поддержат новую военную интервенцию США в регионе, будь то ХАМАС или Ирана или Йемена.

Собственно, когда йеменские хуситы начали обстреливать торговые суда у берегов Йемена в октябре прошлого года, США сформировали военно-морскую коалицию для нанесения по ним ракетных ударов. В эту коалицию вошли всего несколько стран Европы, Канада и Бахрейн, а некоторые (Испания) даже публично отказались это делать, ссылаясь на риски эскалации. Из региональных государств никто не поддержал удары США по йеменским хуситам.

Отсутствие коалиции союзников означает, что любую войну США будут вести либо самостоятельно, либо им придется потратить время и ресурсы, чтобы постепенно затягивать и других партнеров, что повышает расходы, связанные с войной. Отсутствие союзников также делегитимизирует любую военную операцию и ослабляет моральную позицию США в конфликте, чего Вашингтон склонен не допускать, ведь вопросы репутации и собственного имиджа очень волнуют американцев.

Конечно, для Соединенных Штатов необязательно иметь коалицию, чтобы принять решение об участии в какой-то войне. Но без надежной поддержки США будут колебаться с таким решением, и в конце концов могут так и не принять его. Нынешняя ситуация усугубляется еще и тем, что США сегодня – это не США в 1950-х или 1980-х годах.

Они не являются единственной и безусловно доминантной силой в мире, а в некоторых регионах их инициатива ослабела, и они вынуждены оглядываться на партнеров и союзников больше, чем когда-либо.

Кроме того, со времен администрации Обамы США пытаются выстроить конструктивные отношения с западными государствами, которые им нужны для стратегического сдерживания Китая и защиты своих интересов, а для этого они должны учитывать позицию этих государств, особенно в вопросах войны и мира.

Ярким примером является недавний удар Ирана по Израилю. Хотя США поддержали Израиль в отражении нападения, они четко заявили, что не будут поддерживать наступательные операции Израиля против Ирана и призвали Израиль не отвечать на иранское нападение. Это коррелируется с желаниями их союзников в регионе и Европе, не желающих большой эскалации на Ближнем Востоке.

Зависимость от электоральных циклов

При анализе способности США вести войну на несколько фронтов важно помнить о факторе выборов. Смена администрации Белого Дома часто приводит к кадровым и политическим изменениям, которые в свою очередь открывают путь к переосмыслению политики предшественников. Эта тенденция усилилась в последнее время в связи с углублением политико-идеологического раскола внутри США между демократами и республиканцами.

На практике это означает, что между решениями и позициями разных администраций может быть целая пропасть. Например, если при Обаме США проводили курс постепенной нормализации отношений с Ираном и в 2015 году подписали с ним «ядерное соглашение», то при Трампе Белый Дом прекратил нормализацию, вышел из соглашения и снова ввел против Ирана санкции.

Затем к власти пришел Джо Байден и пытался возродить политику Обамы, но ему удалось лишь отчасти. То есть, менее чем за 10 лет США трижды разворачивали свою иранскую политику на 180 градусов.

В вопросах войны такая «необязательность государства» может приводить к слишком резким изменениям настроений, когда одна администрация может поддерживать идею участия в каком-либо вооруженном конфликте, а другая будет выступать против этого.

Это означает, что США могут входить в разные войны одновременно, но срок их участия может быть ограничен или они могут колебаться с таким решением, если в элитах нет консенсуса. Ведь без него любая администрация будет постоянно сталкиваться с противостоянием с оппозицией в Конгрессе и Сенате, как это сейчас происходит с вопросом помощи Украине, тем самым ограничивая внешнеполитические маневры США.

Выдержат ли США войну на несколько фронтов?

Ответ на вопрос, справятся ли США с большим количеством военных конфликтов в мире, где их участие потребуется – как война против самих США, так и помощь союзникам – напрямую зависит от уровня реакции на угрозы и мобилизации самих США. Можно выделить 3 возможных уровня реакции и их последствия.

1. Первый уровень реакции – без изменений. В этом сценарии военная индустрия продолжает базироваться на мощностях глобальной экономики, цены на военную продукцию определяет рынок и делается она в современных темпах с маленьким ускорением. Остается дефицит кадров, поскольку опять же будет сложно конкурировать за людей с бизнесом.

Необходимость инвестировать в создание новых производственных мощностей для интенсификации производства и консолидации его на территории США упирается в политические ограничения увеличения военных расходов.

В этом сценарии США не готовы к глубокому вовлечению в нескольких военных конфликтах одновременно. Поставки союзникам будут минимизированы или вообще прекращены. Внешняя политика будет сфокусирована на максимальном избегании эскалаций и попытках сохранить остатки инфраструктуры мирового порядка, созданного после WW2.

2. Второй уровень реакции – частичная мобилизация. Принимается ряд стратегических решений по интенсификации военной индустрии. Рыночные механизмы частично заменяются директивными решениями. Цены на военную продукцию ограничиваются возможностью государства выкупить ее, рабочие места заполняются быстро с помощью пакета специальных стимулов (не всегда экономических). Технологически взят курс на консолидацию производства на территории США и ближайших союзников.

Для мобилизации общества используется угрожающий контекст – либо реальная угроза со стороны коалиции сопоставимой силы, либо конструированная угроза, призванная обратить внимание общества на необходимость радикально повышать боеспособность государства. Без этого вряд ли получится обойтись, поскольку по состоянию на 2024 год в американском обществе доминируют антивоенные настроения. Интересные данные приводит Институт Гэллапа:

Вопрос: как вы думаете, на оборону мы тратим мало, достаточно или мало?

Доминирующий ответ – слишком много.

Вопрос: наша национальная оборона сейчас достаточно сильна, недостаточно сильна или сильнее, чем она должна быть?

Доминирующий ответ недостаточно сильный.

Эти вопросы показывают интересный парадокс – американское общество понимает необходимость усиливать военную мощь своего государства и способность оперативно и в полной мере реагировать на военные угрозы, но при этом увеличивать военные расходы – не готово. То есть понимание рисков есть, готовность мобилизоваться (экономически прежде всего) – нет.

Общественный консенсус увеличения боеготовности будет тем тумблером, который позволит переключиться с первого уровня реакции на второй.

В режиме второго уровня можно предположить, что США будут накапливать достаточные для победы силы до одного большого противостояния в 2027–2030 годах, при этом получив возможность оказывать ощутимую, но не решающую поддержку двум-трем союзникам и партнерам в их военных конфликтах.

3. Третий уровень реакции – тотальная война. Подобный уровень мобилизации всех ресурсов и усилий до сих пор был неизвестен США за всю их историю.

В этом режиме война становится главным занятием государства и всех его производительных сил. Экономика полностью перестраивается под военные цели – вместо проектов развития капитал инвестируется в создание новых производственных мощностей, производство консолидируется исключительно на территории Северной Америки, потребность в кадрах немедленно удовлетворяется.

В этом режиме потенциал США развернется в полной мере. Внутреннего ресурса, как экономического, так и интеллектуального и технологического, достаточно для победы в нескольких крупных конфликтах одновременно. На создание такого потенциала, с момента принятия решения, требуется не менее 2-3 лет.