ДНК бренда: откуда пришла мода

В многочисленных пресс-релизах, новостях и модных обзорах можно часто услышать понятие «ДНК бренда». В прямом смысле оно означает определенные установки, заложенные в марку ее основателем. Это наследие тех дизайнеров, имена которых вшиты золотой нитью в историю моды, которые создали основу того, что мы видим на подиумах сегодня. Сейчас креативные директора брендов меняются с космической скоростью: дизайнеры переходят из одного модного дома в другой, привнося что-то свое или продолжая следовать уже намеченным целям. И не у всех, к слову, включить в повестку наследие «отцов-основателей» получается удачно. Но кто они — люди, с которых все начиналось, и что они оставили своим дизайнерам-преемникам? Ответы на эти вопросы в нашем экскурсе в прошлое.

Если говорить об истоках моды в ее современном понимании, то они связаны с именем Чарльза Фредерика Уорта — первого всемирно известного кутюрье. Родившись в Великобритании в 1825 году, он потратил всю свою жизнь на то, чтобы стать кем-то большим, чем простым выходцем из семьи адвоката. Первой ступенью в его карьере стала стажировка в нескольких лондонских компаниях по поставке тканей, однако Чарльз быстро понял, что достоин большего.

В двадцатилетнем возрасте он переехал в столицу мировой моды — Париж, где спустя пять лет непрерывной работы открыл свое собственное ателье. Первыми творениями Уорта стали платья для его супруги, которые впоследствии пришлись по вкусу и остальным француженкам. Они состояли из тюля, цветов, блесток, благородных тканей и кринолина — революционного изобретения дизайнера, которое являло собой облегченную версию юбочного каркаса. Создание кринолина избавило женщин от тяжести многослойного подола, позволив носить два слоя ткани вместо шести.

Слухи о новом слове в моде быстро разлетелись по всей Европе, и в ряды клиенток дома Worth встали самые знатные и влиятельные дамы в лице австрийской принцессы Паулины фон Меттерних и супруги Наполеона III — императрицы Евгении. Особам такого ранга было предоставлено исключительное право на пошив индивидуальных заказов, в то время как для остальных поклонниц своего таланта Чарльз делал платья по уже готовым эскизам. Он стал первым дизайнером, который демонстрировал наряды на устраиваемых модных показах четыре раза в год. На них клиентки и выбирали модели, с которых затем делались копии. Так, Уорт провел грань между элитарным и массовым, которую невозможно стереть по сей день.

С именем дизайнера также связывают появление лейблов, дефиле и профессии манекенщицы — до этого для показа одежды использовались лишь искусственные манекены. Но главной заслугой Чарльза Фредерика Уорта считают основание Синдиката Высокой моды, которое закрепило за ним звание отца Haute Couture. Организация, созданная 1868 году, существует и сегодня, объединяя элитные парижские дома мод. В их число входят Christian Dior, Saint Laurent, Chanel, Balenciaga, Lanvin и Givenchy, каждый из которых имеет свою многолетнюю историю.

Кристиан Диор основал свой собственный бренд на 42-ом году жизни, успев переменить несколько профессий: окончив школу политических наук, он работал галеристом, художником по костюмам, иллюстратором и солдатом в рядах французской армии. Однако еще в юные годы, сбегая из университета на выставки и курсы живописи, Диор мечтал создавать платья и элегантные шляпки. Открыв в 1946 году салон на 300-ой авеню, он поставил единственную цель — напомнить женщине послевоенного времени о ее красоте и великолепии, в результате чего родился стиль, окрещенный термином New Look. «Мы оставили позади эпоху войны, форменной одежды, трудовой повинности для женщин с широкими плечами боксера, — говорил новоявленный кутюрье, — Я рисовал женщин, напоминающих цветы: нежно- выпуклые плечи, округлая линия груди, лианоподобная стройная талия и широкая, расходящаяся книзу, юбка».

Романтичные и нежные платья Диора моментально нашли отклик у уставших от лишений и серости парижанок. Каждая из его коллекций встречалась с трепетом и восторгом и была успешна как в творческом, так и в коммерческом планах. Помимо стиля New Look, во многом определившего сегодняшние тенденции, Кристиан подарил моде приталенный «барный» пиджак с пеплумом, юбку-карандаш, золотое бюстье и исторический аромат Miss Dior.

Главной его конкуренткой была легендарная Коко Шанель, которая называла наряды с биркой Christian Dior «ужасом пятидесятых» и в противовес затянутым корсетам и пышным юбкам пропагандировала свободный крой и простые формы. Твидовый костюм, элегантные пиджаки и брюки, юбка, сидящая по фигуре — вещи, в которых Габриель появлялась на светских приемах, и которые впоследствии стали предметом обожания знакомых ей аристократок. Они наперебой просили Шанель избавить их от надоевших помпезных нарядов, и та стала шить одежду не только для себя, но и для других женщин.

При помощи своих многочисленных воздыхателей Коко открыла салон на Rue Cambon, который сегодня является чуть ли не главной достопримечательностью Парижа после Эйфелевой башни. Собственно, там и родилось маленькое черное платье, сумевшее доказать, что цвет, ранее считавшийся траурным, может придать элегантности вечернему образу.

К слову, у Шанель мечтали не только одеваться, но и учиться искусству кройки и шитья. Одним из тех, кому повезло работать с этой великой женщиной, был Кристобаль Баленсиага — амбициозный испанец, открывший собственное ателье в возрасте 22 лет. Однажды смело заявив испанской маркизе, что сможет сшить платье не хуже, чем у нее, он создал наряд на уровне опытных кутюрье и тем самым пробил себе дорогу к славе. В последующие годы у юноши одевалась вся испанская знать, а с выходом его коллекции «Инфанта» в 1939 году — и остальной мир.

Его творчество ознаменовало целую эпоху: 40-е и 50-е годы в моде носят название «Эры Баленсиаги». В этот период он совершил несколько революционных открытий, которые послужили основой для современной моды. Все элементы и линии в костюме, по мнению Кристобаля, должны быть круглыми; вечерние наряды обязаны быть шикарными, а дневные — сдержанными; приоритет в дизайне отдавался однотонным тканям и простой отделке. Именно Баленсиага создал рукав три четверти, платья-туники и платья-трапеции, юбки-бочки, платья-мешки, пальто-каре, приталенные силуэты и огромные капюшоны.

Если в 50-е годы вся пресса гремела о таланте Баленсиаги, то в 60-х все внимание было обращено в сторону «Маленького принца Высокой моды» — двадцатилетнего алжирского эмигранта Ива Сена-Лорана. Окончив Школу при парижском Синдикате Высокой моды и выиграв в процессе обучения несколько дизайнерских конкурсов, он был приглашен на стажировку к Кристиану Диору, а после смерти великого кутюрье встал во главе его детища. Уже на первом своем показе Ив доказал, что учитель не ошибся в выборе преемника: прямые линии и архитектурный крой стали осовремененной версией диоровского стиля и положили начало совершенно новой вехе в его истории. Впрочем, из-за внутренних интриг и козней, строившихся вокруг молодого дизайнера, его сотрудничество с домом Christian Dior продлилось недолго.

В 1961 году Ив Сен-Лоран основывает одноименный бренд, коллекции которого заложили базу для дальнейшего развития модного бизнеса. Благодаря ему в женском повседневном гардеробе появились кожаные куртки, свитера с горлом, прозрачные блузки и смокинги, которые стали своеобразной визитной карточкой французской марки. Помимо всего прочего, Сен-Лоран впервые ввел в моду этнические мотивы, а на подиум — темнокожих моделей. Всем этим нововведениям сопутствовали критика и скандалы, однако именно они делали из простых идей сенсацию, а из дизайнера — передового человека в моде прошлого столетия.

Имена, уже ставшие нарицательными, сегодня вспоминаются с особой регулярностью: всему виной активные перестановки в построенных ими империях, которые влекут за собой становление новых вех в их историях.  Дом Chanel до самой смерти возглавлял Карл Лагерфельд, которому после его ухода из жизни пришла на смену его правая рука Виржини Виар.

Демна Гвасалия пишет свои строки в истории культового дома Balenciaga, а Christian Dior переманил на свою сторону экс-креативного директора Valentino Марию Грацию Кьюри. Успех каждого «новобранца» в стенах именитого модного дома зависит от того, как он будет работать с его наследием: сможет ли интегрировать его в современность, не нарушить основополагающие заповеди и при этом добавить своей индивидуальности. 

Кто справился, — тот, как Эди Слиман, вносит новые слова на страницы истории моды. Кто не оправдал ожиданий, — тот, как Александр Вэнг, пишет свой собственный рассказ. Что из этого получится, прочитаем через несколько десятилетий и будем надеяться, что в этой летописи останутся знакомые и любимые всеми имена.