Новая Кавказская война. Что может случиться с Россией в случае смерти Кадырова

Чечня была творением Владимира Путина. Сочетая жестокость и расчет, он превратил крошечную территорию на Северном Кавказе из самого мятежного региона России в, казалось бы, самый лояльный — и в процессе назвал себя лидером, который может восстановить порядок в своей стране после отчаянного десятилетия после распада Советского Союза.

Но если недавние сообщения о том, что чеченский полевой командир Рамзан Кадыров смертельно болен, верны, то соглашение, которое Путин навязал после второй чеченской войны (1999–2009 гг.), фундаментальное решение проблемы недовольства в регионе находится под угрозой.

Затруднительное положение Кадырова обнажает более широкую нагрузку на политическую систему Путина и последствия решений, которые он принял в 2000-х годах.

Прощай, Кадыров?

Регулярно звучат заявления о том, что российские чиновники, начиная с Путина, смертельно больны, но эти утверждения часто оказываются пустыми. Однако последние сообщения о Кадырове подтверждаются различными источниками, от украинской разведки до российских инсайдеров, и предполагают, что он не подлежит лечению и близок к смерти.

Кадырову, судя по всему, диагностировали панкреонекроз в 2019 году. С прошлого года его здоровье серьезно ухудшилось, с периодами пребывания в больнице в состоянии медикаментозной комы. В своих редких публичных выступлениях он невнятно произносил слова, у него опухло лицо.

Пытаясь опровергнуть слухи, на прошлой неделе он опубликовал видео, на котором якобы видно, как он тренируется. Некоторые наблюдатели предположили, что это старые кадры, отметив несоответствия между его видом на этом видео и на другом, на котором он встречается с официальными лицами.

Чеченская головоломка

Чечня долгое время была занозой в глазу Москвы, и ее можно было покорить только благодаря сочетанию жестоких репрессий и продолжающихся подкупов новой чеченской элиты. Сам Кадыров печально известен своим личным зоопарком и множеством первоклассных автомобилей, в том числе одним из 20 когда-либо выпущенных Lamborghini Reventón стоимостью 1,4 миллиона фунтов стерлингов.

Учитывая другие кризисы, стоящие перед ним, Путин постарается организовать плавную смену власти. Кадыров, сменивший своего отца, надеялся построить династию, возвысив своего старшего сына Ахмата. Однако ему всего 18 лет — хотя это не помешало отцу назначить его министром спорта и молодежи Чечни, — а по закону главе Чечни должно быть не менее 30 лет.

Вместо этого фаворитом, похоже, является генерал-майор Апти Алаудинов, командующий чеченскими наемными формированиями "Ахмат" в Украине. Москва рассматривает его как человека, с которым она может вести дела, но есть и другие люди, более близкие к Кадырову, которые могут считать, что у них есть большие права. Например, двоюродный брат Кадырова Адам Делимханов с 2007 года является представителем Чечни в Думе (российском парламенте) и имеет собственные вооруженные силы.

Вот почему вероятная смерть Кадырова имеет такое большое значение. Стабильность в Чечне была куплена после войны как за счет огромных федеральных субсидий (чтобы подкупить Кадырова и остальную чеченскую элиту), так и за счет баланса террора между конкурирующими вооруженными лагерями, все из которых клялись в лояльности Кадырову, но не доверяли друг другу.

Если попытки поставить нового лидера вызовут раскол в чеченской элите, то это, скорее всего, перерастет не просто в политический, а в вооруженный спор. По словам одного российского политического обозревателя, "там слишком много людей с оружием и злобой, чтобы можно было предположить, что дело не станет кровавым".

Ужасная дилемма

Если они это сделают, то это поставит перед Путиным ужасную дилемму, причем в самый неподходящий момент.

Умиротворение Чечни и предотвращение распространения нестабильности в этом регионе на остальную нестабильную часть Северного Кавказа почти наверняка потребуют значительного развертывания российских сил. Путин может сначала обратиться к военизированной Национальной гвардии, которая многочисленна и хорошо вооружена, но, если судить по прошлому опыту, ее не обязательно хватит.

В этом случае Путину придется выбирать между двумя одинаково трудными вариантами: отвлечь войска для обеспечения безопасности в Чечне ценой ослабления в Украине или оставить свои войска в Украине — и рискнуть потерять Чечню и дестабилизировать Северный Кавказ. Честно говоря, многие россияне приветствовали бы "потерю" Чечни, но сам Путин, думая о своем политическом и историческом наследии, вряд ли сможет комфортно покинуть территорию, которую Россия завоевала более двух столетий.

Куры возвращаются домой на ночлег

Чечню вряд ли можно назвать типичным регионом Российской Федерации, но во многих отношениях это лишь первая и самая драматичная из серии надвигающихся проблем, созданных решениями, принятыми Путиным гораздо раньше, в процессе строительства своего государства.

В 2000-е годы он предполагал, прежде всего, что у него всегда будет достаточно ресурсов, чтобы вознаграждать послушных местных лидеров и губернаторов, а также достаточно сил, чтобы наказывать нарушителей порядка.

Какими бы ни были попытки Путина создать некий культ личности и историческую легитимность, по сути, его система основана на аренде лояльности элит, которым предлагают возможности для обогащения за счет коррупции и казнокрадства.

Однако сейчас времена труднее, поэтому приходится принимать трудные решения: некоторые лидеры и регионы все еще сыты, а другие — на скудном рационе.

Скрипучие колеса

Раньше вознаграждались либо заметная лояльность к Путину, либо способность создавать для него проблемы. В нынешних условиях одна только лояльность, похоже, больше не гарантирует получение денег от Москвы.

Становится все более очевидным, что местные лидеры должны угрожать Кремлю тяжелыми последствиями. Мэр Москвы Сергей Собянин, например, тихо подчеркивает, насколько неловко было бы, если бы инфраструктура в путинской столице начала приходить в упадок, в то время как после недавнего теракта лидеры регионов с большим мусульманским населением предупреждают о риске того, что разгневанные местные жители могут обратиться к джихадизму. если средства будут сокращены.

Кадыров опередил эту кривую. За его заявлениями о поддержке Путина всегда был подтекст: без меня вам может грозить третья чеченская война. Всякий раз, когда предпринималась попытка сократить федеральные субсидии, которые составляют более 80 процентов чеченского бюджета (и позволяют Кадырову и его соратникам жить очень хорошей жизнью), он завуалированно угрожал отступить.

Геронтократия

Это проблема, с которой особенно трудно справиться все более стареющему и консервативному руководству.

В свои 47 лет Кадыров был относительным юношей в российской элите. Зависимость Путина от людей его собственного поколения и мировоззрения, а также его нежелание видеть деструктивное начало наверху, особенно в силовых элитах, превращают его систему в геронтократию. Например, влиятельному секретарю Совета безопасности России Николаю Патрушеву — 72 года, как и Александру Бортникову, директору ФСБ. Директору Национальной гвардии Виктору Золотову — 70 лет, главе внешней разведки Сергею Нарышкину — 69 лет, а министру иностранных дел Сергею Лаврову — 74 года.

Это имеет очевидные последствия для их энергии, мировоззрения и способности адаптироваться к новым реалиям. Это также порождает недовольство у следующего политического поколения, с нетерпением ожидающего своей очереди наверх.

Прежде всего, это означает, что из-за болезни, немощи или угрозы смерти соратников 71-летнему Путину придется делать еще больше таких трудных выборов, и не в то время, которое он выберет.

Например, общеизвестно, что Бортников болен, причем уже давно. Однако Путин вынуждает его оставаться на своем посту во многом потому, что существуют разногласия по поводу его наследника Сергея Королева.

Перспективы

Путин приложил значительные усилия, чтобы защитить свою систему от предсказуемых и управляемых угроз, от опасности государственного переворота до последствий санкций.

Однако, как показывает судьба Кадырова, в его системе есть фундаментальные "проектные решения", с которыми он мало что может сделать без кардинальных изменений в самой системе. Но для него нет никакого смысла их совершать.

Вместо этого все, что он может сделать, это просто держаться. Но дорога может оказаться очень ухабистой. С этого момента большая часть его внутриполитических решений будет зависеть от антикризисного управления.

Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции. Ответственность за опубликованные данные в рубрике "Мнения" несет автор.

Источник