Найл Фергюнсон: Вторая Холодная война разгорается быстрее, чем первая

Чтобы понять, что стоит на кону в борьбе с осью Китая, России и Ирана, достаточно прочитать «Властелина колец». В великой эпопее Толкиена лишь постепенно становится ясно, что силы тьмы объединились.

Толкиен знал, о чем писал. Ветеран Первой мировой войны, он с тревогой наблюдал за приближением второго великого пожара. Потягивая пинту горькой и попыхивая трубкой в «Шире» - своей идеализированной Средней Англии, - он мог лишь содрогаться, наблюдая, как нацистская Германия, фашистская Италия и империалистическая Япония объединяются в Ось в 1936-37 годах, и бормотать: «Я же говорил», когда Гитлер и Сталин объединились в 1939 году.

Мы тоже являемся свидетелями формирования и консолидации Оси. О Толкиене мне живо напомнил твит, опубликованный консервативным телеведущим Марком Левином во вторник. Его стоит процитировать: «Умиротворение — это эскалация. Наши враги движутся. Наши союзники окружены и атакованы или скоро будут атакованы. ... Консерватизм и MAGA - это не изоляционизм или пацифизм. Они не об умиротворении или национальном самоубийстве. ... Именно мы, патриотичные американцы, должны сделать шаг в прорыв и добиться этого сейчас».

Значение выступления Левина, написанного из Израиля, который он посетил, заключается в том, что оно ставит его на путь столкновения с изоляционистскими элементами в Республиканской партии, такими как представитель Марджори Тейлор Грин.

Для таких, как Грин и бывший коллега Левина по Fox News Такер Карлсон, военный конфликт на Украине - это всего лишь «ссора в далекой стране между людьми, о которых мы ничего не знаем», как позорно заявил британский премьер-министр Невилл Чемберлен о Чехословакии в сентябре 1938 года. Они, похоже, совершенно не стесняясь, выступают в роли «полезных идиотов» президента России Владимира Путина, в прямой преемственности с апологетами Гитлера и Сталина в 1930-х годах.

Как отметил на прошлой неделе представитель Госдепартамента Мэттью Миллер, за российскими военными усилиями стоят огромные экономические ресурсы Китайской Народной Республики. «В последние месяцы мы наблюдаем, что из Китая в Россию поступают материалы, которые Россия использует для восстановления своей промышленной базы и производства оружия, которое появляется на поле боя на Украине», - заявил Миллер журналистам накануне. «И мы невероятно обеспокоены этим», - добавил он.

В начале этого месяца в Пекине министр финансов Джанет Йеллен предупредила своего китайского коллегу, что будут «значительные последствия», если Китай продолжит поддерживать российские военные действия на Украине.

Несмотря на свои заявления о том, что они хотят выступать в роли миротворцев, китайские лидеры накануне военной операции на Украине дали свое благословение - что еще означало взаимное обещание партнерства «без ограничений»? - и поддержка председателя Си Цзиньпина была крайне важна для выживания Путина с тех пор, как его силы были отброшены от окраин Киева два года назад.

Точно так же нельзя рассматривать войну Ирана против Израиля в изоляции. Тегеран поддерживает военный конфликт России на Украине, поставляя тысячи беспилотников и ракет, подобных тем, что были выпущены против Израиля в минувшие выходные.

Россия, в свою очередь, вероятно, помогает укреплять иранскую противовоздушную оборону. Китай не только является одним из основных покупателей иранской нефти; министр иностранных дел Китая Ван И позвонил в Тегеран сразу после нападения на Израиль, чтобы похвалить, а не осудить своих иранских коллег. Китайская пропаганда была неизменно антиизраильской с момента убийственных атак ХАМАСа 7 октября прошлого года.

Появление этой новой оси предвидел Збигнев Бжезинский, советник президента Джимми Картера по национальной безопасности, еще в 1997 году.

В своей книге «Великая шахматная доска» Бжезинский писал: «Потенциально самым опасным сценарием была бы большая коалиция Китая, России и, возможно, Ирана, «антигегемонистская» коалиция, объединенная не идеологией, а взаимными претензиями. По своим масштабам и охвату она будет напоминать вызов, брошенный когда-то китайско-советским блоком, хотя на этот раз Китай, скорее всего, будет лидером, а Россия – последователем».

Бжезинский оказался пророком. Однако, оглядываясь на прошедшие три года, трудно не прийти к выводу, что его преемники в администрации Байдена сделали многое как невольно, так и сознательно, чтобы эта коалиция стала реальностью: начиная с того, что бросили афганцев на произвол судьбы в 2021 году, затем не смогли удержать Россию от конфликта в 2022 году и, наконец, не смогли удержать Иран от развязывания своих прокси против Израиля в 2023 году.

Да, Байден пришел на помощь Украине и Израилю, когда они подверглись нападению, но более ранняя демонстрация силы могла бы избежать обеих чрезвычайных ситуаций

Левин и Джонсон поняли, как и бывший госсекретарь Майк Помпео, что некоторые ссоры в далеких странах должны в конечном итоге касаться нас. Они являются частью единой войны, которую ведет новая Ось против фундаментальных ценностей, которыми мы дорожим: демократии, верховенства закона, индивидуальной свободы. Я предсказываю, что контраргументы изоляционистов не выдержат.

Пока, к счастью, мы находимся во Второй холодной войне, а не в Третьей мировой. Если российский конфликт на Украине был нашим эквивалентом Корейской войны 1950-53 годов, то второй Кубинский ракетный кризис (из-за Тайваня) мы уже проскочили и вступили в период разрядки, который в прошлый раз занял два десятилетия. После президентского саммита в Вудсайде (Калифорния) в ноябре прошлого года китайцы, похоже, искренне хотят избежать столкновений и вступить в серьезный, хотя и ледяной диалог со своими американскими коллегами, напоминающий 1969-72 годы.

Но неожиданное нападение ХАМАС на Израиль в октябре прошлого года вернуло нас в 1973 год. И стоит напомнить, что разрядка недолго продержалась после успешного утверждения Генри Киссинджером главенства США на Ближнем Востоке в результате войны Йом-Киппур (война Судного дня - конфликт между коалицией арабских государств с одной стороны и Израилем с другой стороны) того года. Короче говоря, во Второй холодной войне мы, похоже, получили 1950-е, 1960-е и 1970-е годы, спрессованные вместе в несколько обескураживающую мешанину.

Тогда, как и сейчас, холодная война имеет идеологическое измерение: по крайней мере, некоторые республиканцы вернулись к разговорам о защите свободы. Для Путина и Си это всего лишь код для «цветных революций», которые поддерживают ЦРУ. Тогда, как и сейчас, холодная война - это технологическая гонка, хотя сегодня границами инноваций являются искусственный интеллект и квантовые вычисления, а также ядерное оружие и «звездные войны» (противоракетная оборона).

Тогда, как и сейчас, холодная война - это инфляция и внутренний раскол. Тогда, как и сейчас, очень важно, чтобы Китай и Россия были едины, а не наступали друг другу на горло. Их нынешнее единство - настоящая головная боль для США и их союзников. Тогда, как и сейчас, существует не две, а три группировки, потому что значительное число стран предпочло бы быть неприсоединившимися, а не выбирать одну из сторон

Так в чем же заключаются самые большие различия между Первой и Второй холодной войной?

Во-первых, Китай - гораздо более крупный экономический соперник, чем когда-либо был Советский Союз.

Во-вторых, Запад экономически связан с Китаем через огромную сеть цепочек поставок так, как мы никогда не были связаны с СССР.

В-третьих, мы гораздо слабее в плане производственных мощностей. В условиях, когда Китай наводнил мир дешевыми «зелеными» (новые отрасли - солнечная энергетика, электромобили и литий-ионные батареи – прим.ред. Briefly ) товарами, у Запада не остается иного выхода, кроме как возродить протекционизм и промышленную политику, повернув часы экономической стратегии назад, в 1970-е годы.

В-четвертых, фискальная политика США находится на совершенно неустойчивом пути. Дефицит в 7% в период полной занятости - это, мягко говоря, не то, что рекомендуют учебники по макроэкономике. Более того, как только что отметило Бюджетное управление Конгресса, неуклонный рост федерального долга в государственных руках по отношению к валовому внутреннему продукту - с 99% в этом году до прогнозируемых 166% к 2054 году - неизбежно будет сковывать будущие администрации по той простой причине, что неумолимо растущая доля доходов должна будет идти на обслуживание долга. Мой единственный вклад в свод законов историографии - то, что я называю законом Фергюсона, - гласит, что любая великая держава, которая тратит на обслуживание долга (выплату процентов по государственному долгу) больше, чем на оборону, не будет оставаться великой очень долго.

В-пятых, наши альянсы могут оказаться слабее, чем во времена Первой холодной войны. В Европе Германия относится к лидерству США в Атлантическом альянсе еще более неоднозначно, чем во времена остполитики (нормализация отношений между Западной Германией и Восточной Германией – прим.ред. Briefly). США могут думать, что «четверка» превратила Индию в азиатского союзника, но я очень сомневаюсь, что премьер-министр Индии Нарендра Моди возьмет трубку, если Вашингтон призовет его на помощь в тайваньском кризисе.

По всем этим причинам нам не следует быть слишком самоуверенными в отношении исхода Второй холодной войны. В частности, как постоянно предупреждал Элбридж Колби, тайваньский кризис - если Китай устроит блокаду или вторжение в этом году - застанет США плохо подготовленными. И Пекин может не согласиться с оценками американской разведки о том, что он будет ждать до 2027 года, чтобы сделать свой ход.

И все же есть одно последнее сходство с первой холодной войной, о котором я умолчал выше. Сейчас, как и тогда, в Вашингтоне существует двухпартийный консенсус по поводу того, что коммунистическая сверхдержава представляет собой серьезную угрозу

Политический вопрос, на который предстоит ответить в этом году, заключается в том, кто лучше всего сможет противостоять этой угрозе.

В некотором смысле Джо Байден и Камала Харрис олицетворяют собой подход Демократической партии после Вьетнама, который применялся начиная с Джимми Картера, Билла Клинтона и заканчивая Бараком Обамой. Этот подход почти всегда ставит во главу угла «деэскалацию», а не сдерживание (даже на Украине это было правдой), и имеет тенденцию к сокращению оборонного бюджета. Дональд Трамп, напротив, колеблется между воинственностью и изоляционизмом, явно предпочитая торговые войны «огню и ярости» настоящих войн. Но по темпераменту он хорош в сдерживании - хотя бы потому, что наши противники считают его таким непредсказуемым. При Трампе расходы на оборону выросли.

Запустив свой рой беспилотников и ракет на Израиль, иранцы невольно дали многим республиканцам разрешение последовать за Помпео по пути ястребиного, но не изоляционистского курса. В новом эссе в Foreign Affairs представитель от штата Висконсин и бывший советник Трампа пишут: «Китай поддерживает экспансионистские диктатуры в России, Иране, Северной Корее и Венесуэле». Чтобы остановить его, «потребуется усилить трения в американо-китайских отношения» и «быстро нарастить оборонный потенциал США».

Они принимают мой давний аргумент о том, что мы находимся во Второй холодной войне, но отвергают разрядку, считая, что она лишь «укрепит убежденность [китайцев] в том, что они могут безнаказанно дестабилизировать мир». Короче говоря, авторы хотят перенести эту новую холодную войну в 1980-е годы.

Прислушается ли сам Трамп к советам «ястребов»? Если он решит придерживаться изоляционизма, подозреваю, что это может повредить его шансам на переизбрание. Но если он отбросит это заблуждение, может внезапно возникнуть атмосфера 1980 года. Несмотря на то, что Байден проводил политику технологического сдерживания Китая, которая во многих отношениях была жестче и эффективнее, чем политика Трампа, сейчас он выглядит слабо. Он не только не умеет сдерживать врагов Америки. Он даже не может заставить близкого союзника США - Израиль - сделать то, о чем он просит.

Поэтому может оказаться, что окончательное историческое значение иранской атаки на Израиль будет заключаться не в ее влиянии на Ближний Восток, а во влиянии на настроения республиканцев в США.