Правозащитники рассказали об условиях содержания украинских пленных в РФ: «Пытают, потому что могут. Это просто расчеловечивание»

Российский диктатор Путин впервые озвучил число якобы находящихся в плену украинских солдат – по словам тирана, их 6465 человек. 31 мая произошел очередной обмен 75 х 75 человек. Освобожденные из российского плена люди были предельно измождены (на заглавном фото, источник – проект «Хочу жить») и напоминали узников фашистских концлагерей.

Про вернувшихся россиян такого сказать нельзя. О том, что происходит с пленными в российских застенках, изданию “Точка” рассказали основатель фонда «Русь сидящая» Ольга Романова и координатор проекта «Пошук. Полон» Владимир Жбанков.

Сколько на самом деле пленных – неизвестно.

Цифра, озвученная Путиным, учитывает только зарегистрированных и оформленных пленных.
Жбанков: «Россия прячет пленных, очень затруднительно сказать, сколько их там. Думаю, они сами не знают. Если людей в СИЗО посчитать еще хоть как-то можно, то на первых этапах плена, когда люди пребывают, условно, в подвале, этого сделать нельзя. А первый этап может длиться и месяц, и полгода».

Избиения пленных и издевательства над ними – норма.

Романова: «У нас есть страшные свидетельства из СИЗО Камышина – там установлены видеокамеры. Пленным запрещено разговаривать, а некоторые сидят там уже 2 года. Как только они открывают рот, в камеру залетают охранники и избивают их. Есть данные из СИЗО в Кинешме – там рядом женская зона, и родственники заключенных, которые приезжали на длительные свидания, рассказывали, что по ночам слышали избиения и крики боли. А днем украинцев заставляют петь российские песни про армию. К нам обращались врачи местной больницы, к ним привозили пленных со следами жестоких избиений. Спасти удавалось не всех».

Два роки в полоні у російських загарбників військові оркестри: повернули лише трьох людей, одного – мертвим

Жбанков подчеркивает, что к пленным часто применяются и психологические пытки: «Человек может больше двух лет сидеть и не знать, что приохотит в мире. Ему будут рассказывать, что Украина проиграла и все родственники его бросили. Были случаи, когда ложно возили на обмен. Сажали в автобус, катали, потом возвращали и говорили «а от вас отказались. Там вы никому не нужны».

Не только военные.

Россия держит в застенках неизвестное количество «цивильных заручников» – гражданских заложников. Они по разным причинам были похищены на оккупированных территориях.

Романова: «Пропавшими без вести числятся 7 тысяч украинцев. Мы знаем, что примерно 700 из них находятся в России за решеткой. Это те, чьи фамилии нами установлены, у кого есть связь с родственниками. Про остальных ничего неизвестно – люди исчезали целыми семьями. Многих, вероятно, уже нет в живых».

Жбанков: «Если Путина прижать в Гааге и спросить, зачем он соврал, он скажет: «ну как же, военнопленных у нас вот столько, а остальные — это террористы, экстремисты или задержанные за противодействие СВО». А еще существует жуткая практика, когда хватают людей еще несовершеннолетних, втюхивают им российский паспорт, после чего судят за госизмену».

Абсурдные обвинения и закрытые суды.

Некоторым пленным предъявляют обвинения: гражданским – в шпионаже, военным – в массовых убийствах, терроризме. О деле можно узнать только когда оно попадет в судебную базу.

Романова: «57-летнего Романа Вуйко похитили из дома в Гостомеле в начале марта 2022 года. Его хотели обвинить в терроризме, но мужчина – инвалид. Они не могут поставить его перед судом. Российский суд, конечно, все съест, но в процессе задействованы слишком много людей – прокурор, адвокат, следователь, секретари… Информация разойдется – тяжелого инвалида обвиняют в том, что он физически не мог совершить. И вот они уже больше двух лет не знают, что с ним делать».

Що переживають українські жінки у російських застінках полоні та в окупації: «Стоїш гола з мішком на голові, а вони торкаються тебе»

Причины издевательств.

Романова: «Зачем – это главный вопрос. У них не выпытывают военные тайны и не выбивают показания. Это просто расчеловечивание. Пытают, потому что могут. Россиянам внушили, что украинцы – это вообще не люди. У тех, кто это делает, уже отмерли мозг, логика и совесть. О законе, который предписывает обращаться с пленными гуманно, никто даже не помнит».

Количество умерших в плену неизвестно.

Большинство смертей никем не были зафиксированы, информация о них не вышла за пределы российской карательной системы.

Романова: «Украинские заключенные, вывезенные из колоний в Херсонской области, рассказывали, что во время этапа в Россию их били – так сильно, что некоторые умирали. Сколько человек – никто не знает. Они могут только рассказать: со мной рядом был Петя, его избили и потом он пропал».

Як пресофіцерка бригади “Азов” вижила на “Азовсталі” і в полоні: “Мене знайшли у горі мертвих тіл”

Сложности с обменами.

Романова: «Переговоры об обменах секретны, это всегда какая-то торговля. Например, в феврале Россия хотела забирать по обмену только бывших заключенных. Их сразу же отправляли обратно на войну. Украина отказалась отдавать только их. Каждый раз идет торговля».

Российские заключенные оказались человечнее охранников.

Романова: «Обычные зэки прекрасно видят, что происходит. Их не обманешь. Когда украинских заключенных из Херсона пригнали (пешком!) в колонии в Краснодарском крае, их российские «коллеги» кидали им пачки чая, сигареты».