"Трудно объяснить, почему ее муж не служит". Геннадий Попенко – об известных коллегах на фронте и своей работе в ВСУ

В первые дни российского вторжения Геннадий Попенко, известный украинский актер и телеведущий, попал с семьей в оккупацию в Иванкове Киевской области. После освобождения поселка от врага отправился в тероборону, а затем вступил в ряды ВСУ.

В разговоре с OBOZ.UA артист рассказал, где сейчас проходит службу, а также признался, как война изменила его и родных.

– Геннадий, что чувствуете сейчас, когда большая война идет уже более двух лет?

– Думаю, что война идет с 2014 года. А оценивать, большая она или малая, считаю, не стоит. Это война, которая несет потери – как людей, так и территорий. Вряд ли можно сказать, что аннексия Крыма, преступное похищение 27 000 км2, является одним из событий маленькой войны. Поэтому вдохновляюсь тем, насколько больше людей присоединилось к борьбе. Но одновременно и удивляюсь тому, сколько людей считали войну с 2014 года чем-то незначительным и кратковременным.

– Вы с семьей в начале вторжения провели в оккупации полтора месяца, выехав из Киева с дочерьми и женой к ее родителям в поселок Иванков в Киевской области. Как сейчас вспоминаете то время?

– Вспоминаю часто. Это время, когда люди превратились в других себя. Кто-то в лучшую версию, кто-то нет. Это очень страшное время. Время безнадежности, страха, эмоциональной пропасти. В такие ужасные времена только действие может спасти тебя. Речь не обязательно о героических поступках. Любые действия, способствующие выживанию твоей семьи.

– Последние годы – самые трудные в нашей жизни. Вам удавалось в какие-то дни чувствовать себя счастливым? Что это были за события?

– Конечно, величайшее счастье – это обнять всю семью. Однако наибольшее счастье за короткое время оборачивается тем, что ты прощаешься, идешь или едешь по улице, многократно оборачиваешься, почти непрерывно машешь рукой и прячешь слезы. Так как должен опять возвращаться на службу и оставлять дочек и жену одних. Наедине с их проблемами, радостями. Уезжаешь от детей и знаешь, что упустишь много важных моментов в их развитии. Идешь и знаешь, сколько слез прольет и нервов потеряет жена до следующего приезда.

Находясь далеко от семьи, иногда просто останавливаешься на обочине где-то среди балок, скрывающих зеркальный пруд. Выходишь из машины и наблюдаешь за тем, как сокол плавно нарезает очередной круг над твоей головой. В такие минуты можно было бы сказать что-нибудь о счастье, но как только вспоминаешь это слово, то сразу представляешь, во что превратится эта красота, если сюда зайдет враг. И милая маленькая деревня на берегу пруда станет такой же пустотой, как и соседние села, которые являются самыми близкими к линии фронта.

– Если это возможно и безопасно, расскажите, чем занимаетесь в ВСУ?

– После полутора лет службы в предыдущем подразделении меня перевели в "Культурный десант". Инициативы, объединяющие военнослужащих, которые до службы в ВСУ занимались искусством, культурной деятельностью. И сейчас могут приезжать в подразделения и как военный военному оказывать поддержку, помощь с помощью культуры. Да, это слишком общие слова. Но если коротко (а можно только так), то выходит именно так. Однако направления деятельности разные, подход глобальный и уже сейчас изучается коллегами из НАТО как новая инициатива, не имеющая аналогов в мире.

– Вас поразила военная служба, а к чему не можете привыкнуть до сих пор?

– Служба – это отдельный мир. Со своим уникальным общением, обязанностями, субординацией. Если не будет четкости, лаконичности, то не будет и функционирования армии. Это можно понять, но к новой жизни подчас трудно подстроиться.

– Ваша жена Ирина не сразу поддержала ваше решение пойти в ВСУ. Как сейчас относится к тому, что вы стали военным?

– После полномасштабного вторжения, оккупации жена сильно изменилась. Мне кажется, что если бы ей дали возможность стрелять во врага, то она бы ни на мгновение не задумалась. Ей трудно было бы объяснить, почему ее муж не служит в армии в такой момент. Так же и мне было бы трудно придумать довод, почему я не в армии.

– Чем сейчас занимаются ваши дочери и жена?

– Мои дети теперь не хотят уезжать в Киев из Иванкова. Старшая говорит: "Я здесь счастлива". Надо иметь серьезные доводы, чтобы противодействовать такому утверждению. Жена не может оторваться от волонтерского центра. Мы его открыли в первые дни деоккупации, занимались закрытием гуманитарных вопросов региона. Но больше года назад они перешли на маскировочные сетки, и работы у них так много, что это уже настоящий конвейер. С несколькими филиалами, работающим, как часы, процессом и индивидуальным отношением к каждому подразделению, которым занимаются.

– Как часто вам удается видеться? Есть ли у вас какие-нибудь семейные ритуалы, сложившиеся во время войны?

– Каждый вечер мы пытаемся совершить видеозвонок. Чтобы девочки смогли увидеть папу. Конечно, разговор выходит очень громкий, но ведь это счастье – иметь возможность увидеть новые синяки младшей или услышать об успехах в баскетболе старшей. У нас с женой было много семейных традиций до моей службы в армии. Но сейчас радуемся тому, что имеем.

– Почти в каждой украинской семье сейчас есть военный. Что бы вы посоветовали родным, отпускающим на войну мужа, брата, сына? И что хотите сказать украинцам, которые даже сейчас, когда война идет так много лет, считают, что защита страны – это не их дело?

– Я не воспринимаю людей, которые могут заявлять, что нынешняя война – это не их дело. Должен заработать институт гражданства. Паспорт должен иметь значение. Твоя страна – защищай, не твоя – уезжай в свою. А отпускать своих родных на войну, конечно, тяжело. Но будет труднее, когда всю семью и дом уничтожат оккупанты. А единицы, которых оставят живыми через несколько лет, будут ходить на парады по случаю праздника Дружеского уничтожения братской Украины.

– Что вы думаете об артистах-уклонистах – публичных людях, которые должны показывать пример своими поступками?

– Я о них не думаю. И желаю того же нашему обществу. Артист на плаву, пока о нем говорят, вспоминают. Если этого не произойдет, то и артиста не будет.

– Верите ли вы артистам, которые до 24 февраля 2022 года работали в России и только после вторжения разорвали связи с российским шоу-бизнесом?

– Можно ли не брать во внимание артистов, которые включились в борьбу только после 2022 года? Каждый из случаев следует рассматривать индивидуально. Творческий путь, убеждения у каждого свои. И если у артиста есть стопроцентная искренность, понимание прошлых ошибок, неподдельное желание их исправить, общество это оценит и принимает такого человека. Если же зашквары все равно тянутся и слова расходятся с делами, то стоило ли начинать перевоплощение?

– Что бы вы посоветовали в этом смысле Светлане Лободе? (Геннадий был вместе с певицей в течение четырех лет, впоследствии они развелись, и сейчас у каждого своя личная жизнь. – Ред.)

– Думаю, что она взрослый и умный человек, который не нуждается в моих советах.

– Встречали ли вы на фронте своих коллег-артистов?

– Встречал. И сильно этому радовался. Хотя в большинстве – это не встречи лично, а неожиданное наталкивание на фото в интернете, соцсетях. И увиденное вызывает еще большее уважение, которое раньше было основано только на творческих позициях, а теперь умножается многократно. Именно с такими людьми дальше и хочется работать. Как-то случайно на одном из направлений встретился с крутым украинским кинооператором. С которым и работали вместе, и дружили, и путешествовали. Сейчас он также занимается съемкой, но уже другой – с высоты. И доставляет оккупантам смертельные подарки.

– Что думаете о теперешней мобилизации?

– Думаю, что должен работать закон. Защищать страну должны идти все. За исключением имеющих отсрочку по закону. Все же просто. Приди и обнови данные в ТЦК. Или сделай это в телефоне. Распределение, обучение, мобилизация и демобилизация – все должно быть в законе. Но такое впечатление, что прозрачный механизм никому не нужен. Уклонисты не хотят актуализировать данные, законодатели не хотят обозначить важные вопросы. К примеру, демобилизацию.

– Как ведущий программы "Затерянный мир", в которой часто рассказывается о сверхъестественных, нереальных явлениях и событиях, в жизни в мистику верите?

– Верю, что человек многого не знает.

– Писатель Василий Шкляр рассказывал нам в интервью, что на фронте очень часто нашим ребятам помогают природные силы. Вы не сталкивались с такими историями?

– На войне даже тот, кто не верит в Бога, носит крестик, веревочку или нить на руке. А бывает, все вместе. И детский рисунок во внутреннем кармане. Но лучше всего на фронте помогает твоя военная подготовка. Обученные товарищи, взаимопонимание в подразделении. Достаточное количество БК и средств поражения.

– Последний раз вы приезжали в Киев на презентацию фильма "Дом "Слово". Бесконечный роман", где снимались в роли литератора Михайля Семенко. Что вы о нем знали до съемок?

– До съемок мы с Михайлем знакомы не были. В основном это моя вина, а не его. Даже обучаясь на гуманитарном курсе в лицее, мы не проходили творчество большинства писателей Расстрелянного Возрождения. Поэтому знакомство с Семенко было неожиданным. А еще это был вызов. Режиссер ведь не видел меня в этой роли. Потому пришлось поработать с поиском образа. А к тому же – с поиском информации о самом известном украинском футуристе. А это было самым трудным пунктом. Видео, кинохроника с Семенко – отсутствуют. Аудиофайлы – также. Расстрел поэта произошел в 1937 году, и на тот момент все эти технологии давно использовались. Однако советские спецслужбы уничтожали не только выдающихся украинцев, но и воспоминания о них.

– Мы разговариваем с вами в канун юбилейной даты – 16 июня вам исполнится 45 лет. Как отмечаете дни рождения в эти непростые годы? И каким будет нынешний праздник?

– Меня отпустят, но не домой – на съемки телепроекта "Затерянный мир". Заранее подготовил официальные письма командованию, чтобы на пару дней иметь возможность уехать в Киев. Думаю, что мои жена и дочери смогут ко мне приехать. Вот так мы и увидимся. Теперь такова наша жизнь: короткие встречи, быстрые, но крепкие объятия и снова расставание.

Праздновать личный праздник не хочу, потому что считаю, что сейчас это все не ко времени. Просил близких не готовить подарки. Хотя… Если будет еще пару рисунков от дочерей, то это будут самые нужные и важные презенты в моей жизни. А стенка у моей кровати еще имеет немного свободного места для их творчества.

Также читайте на OBOZ.UA интервью с актрисой Олесей Власовой – о россиянах на съемках, маме в РФ и странном пути к украинскому языку.

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!