Почему переселенцы возвращаются: едут в оккупацию и под бомбы

Внутренние переселенцы в Украине возвращаются домой – кто на время, а кто и навсегда. Не прижились, не получилось устроиться – основные проблемы тех, кто покинул свои дома и вынужден был начинать жизнь с нуля из-за войны. Этой проблеме уже десять лет, но признаемся честно: государство не решило ее тогда, не решает и сейчас.

«Переселенцам дают бесплатные квартиры»

Александре Коваленко (имя изменено) – 48 лет. Вместе с дочерью она чудом выехала из Мариуполя в 2022 году – вшестером вместе с соседями они покинули город на одном несчастном автомобиле с выбитыми от обстрелов окнами, держа в руках по маленькому рюкзаку с документами. Их путь лежал в никуда: на подконтрольной Украине территории их никто не ждал. Все их родственники живут в России и принять хотя бы на время мариупольцев, переживших ад, устроенный россиянами, почему-то не хотели.

- Нам сначала помогли волонтеры в Бердянске, потом они нам предложили ехать на запад Украины, в село под Ивано-Франковском. Не скажу ничего плохого - нас встретили очень хорошо, поселили в большой дом, где уже жила семья таких же переселенцев, только из Херсона. Мы оформили документы, переселенческие пособия – по 2000 грн на меня и дочь. Встал вопрос – что дальше? Начали искать работу в Ивано-Франковске – продавцами, уборщицами, кассирами. Больше 7000-8000 грн зарплаты нам не предлагали. В одном из мест, куда я пыталась устроиться на работу продавцом, мне прямо сказали: «Зачем вам большая зарплата? У вас переселенческие выплаты хорошие и вы получаете гуманитарную помощь».

- Я была в шоке, - рассказывает Александра, едва сдерживая слезы. – Но это был не конец. Когда я услышала, что переселенцы забирают работу у местных, а еще приехавшим дают бесплатные квартиры, со мной случилась истерика. То есть мы, бежавшие в одних штанах от войны из разбитого дома, в их глазах выглядим как живущие на полном пансионе государства свободные путешественники?

Александра говорит, что обида накапливалась постепенно, и однажды чаша переполнилась. Дочка, работавшая продавцом на рынке, пришла домой огорченная: «коллеги» предложили ей «возвращаться в рашку», поскольку ее «державна мова» "нехороша".

- Мы не могли поверить, но в очереди за гуманитаркой разговорилась с такими же переселенцами – и они подтвердили, что в каждом городе Украины есть такие «черноротые люди», которые то ли завидуют переселенцам, то ли не пойми что. Они могут оскорбить, придраться к языку, ехидно спросить типа «это же вы вора Януковича выбрали?». Доводили до слез и истерик. Когда объясняешь, что самолет сбросил бомбу на твой дом и ты зимой жила на лестничной площадке, машут рукой – мол, я придумываю. Это очень угнетало, и однажды мы решились…

С трудом насобирав 300 евро, Александра через Европу проехала в Россию. В аэропорту "Шереметьево" прошла 12-часовую фильтрацию, во время которой ей задавали неприятные вопросы и склоняли к сотрудничеству с ФСБ. Но пропустили – женщина считает это чудом. Добравшись до Мариуполя, Александра увидела своих знакомых, которые помогли ей обустроиться, оформить российские документы и найти работу.

- Конечно, это не наш Мариуполь, не наш город и не наша страна. Моя страна прекратила мне переселенческие выплаты буквально через неделю после приезда. Хотя раньше по закону был период в два месяца, когда переселенец мог покинуть свое место пребывания и съездить на родину.

Сейчас обиды на государство нет – Александра уверяет, что не прониклась идеями «русского мира», но и возвращаться на подконтрольную территорию Украины не хочет. Там осталась дочь: она познакомилась с молодым человеком, они вместе снимают квартиру, но парень, скорее всего, скоро уйдет воевать по мобилизации. Он переселенец, и у него аналогичная ситуация: родители предпенсионного возраста решили не быть обузой сыну – вернулись домой в Донецк. Почти год они пытались найти работу – не удалось. В Донецке у них хотя бы есть свое жилье.

Их больше, гораздо больше

По состоянию на май этого года, статус внутренне перемещенных лиц (ВПЛ) имеют 4,6 млн украинцев. Выплаты из них получают только 1,5 млн. Эти данные приводит вице-премьер – министр по вопросам реинтеграции временно оккупированных территорий Украины Ирина Верещук. А глава парламентской рабочей группы по вопросам жилья Максим Ткаченко привел еще более интересные цифры: на конференции «Денежная помощь внутренне перемещенным лицам» он заявил, что почти 130 тысяч ВПЛ были вынуждены вернуться домой, в зону боевых действий или на временно оккупированные Россией территории Украины.

- В первую очередь – из-за житейских проблем и отсутствия денег, из-за проблем с трудоустройством и государственной поддержкой, - отметил Ткаченко. Правда, откуда появилась цифра в 130 тысяч – не сказал. Но есть подозрения, что вернувшихся ВПЛ – гораздо больше.

Далеко не все молодые и здоровые могут начать новую жизнь с нуля – что уж говорить о пожилых и больных. Уроки 2014 года, к сожалению, в Украине остались невыученными: за десять лет переселенцам государство не предоставило никакой возможности получить хотя бы временное, но более-менее комфортное жилье, не озаботило работодателей способствовать трудоустройству ВПЛ, не позаботилось о достойных выплатах тем, кто потерял в одночасье все.

Трудно назвать государственной помощью выплату в 400-800 грн «на аренду жилья», которая предлагалась ВПЛ с 2014 года. Или участие в лотерее по льготным кредитам на жилье для ВПЛ, где в случае выигрыша надо было внести значительный первый взнос – откуда он у тех, кого вывозили «бусики» спасателей из-под обломков разрушенного дома? Да и сама лотерея уже приказала долго жить.

Прекрасные инициативы сельских жителей, предлагавших переселенцам бесплатно жить в пустующих домах их сел и поселков, разбивались о суровую реальность: не все городские ВПЛ смогли освоить жизнь в селе, ремонтировать разваленные старые домики и заниматься огородами…

«Как это будет на оккупантском языке?»

- Мы с мужем вернулись в Донецк. Да, он оккупирован, но мы живем в своей квартире и имеем работу – пусть не по специальности, но нам платят и мы не умираем от голода, - рассказывает жившая с 2019 года во Львове дончанка Юлия Гиреева. – Мы честно ждали в Донецке, что Украина нас освободит. Затем наш район оказался под сильными обстрелами – и мы выехали к друзьям во Львов. Вывезли сына и дочку. Они закончили школу – и не смогли поступить в вуз! Не сдали украинский язык, не хватило баллов. В Донецке его с 2014 года не изучают в школе, дети его слегка забыли…

Юлия удивляется, что в учебных учреждениях нет условий для ребят-переселенцев, которым приходится вспоминать украинский язык. Нет переходных этапов, никакой помощи от преподавателей.

- Помню, как в школе дочь подошла уточнить у преподавателя перевод какого-то слова с украинского. Дама закатила глаза: «Ой, ну я помню, как на польском это будет, а как на оккупантском – не помню!». Дочка расплакалась, отказывалась ходить в школу несколько дней. Ну что за отношение? – возмущается Юлия.

Вернуться в Донецк решили после очередного желания хозяйки поднять плату за аренду скромной однушки – цифра сравнялась с суммой двух зарплат – Юлии и ее супруга. На жизнь оставалось ноль гривен. Переселенческие выплаты семья не оформляла, понадеявшись на свои зарплаты.

- Мы начали думать о возвращении в родные стены, к тому же у нас обоих с мужем в оккупированном Донецке остались пожилые родители. Взвесив все за и против, мы сели в автобус. К счастью, мы успели выехать до начала этой страшной фильтрации в России. Сейчас мы дома, в своей квартире. Уже не так страшно жить, обстрелов меньше. Есть удаленная работа, правда, без оформления. Мы не знаем, правильно ли ми поступили или нет, но мы дома и нам спокойно, - говорит дончанка.

«Скитаться по съемным «убитым» квартирам не хочу»

Возвращаются в оккупацию в Запорожскую и Херсонскую область, под обстрелы – в Сумскую, в захваченные Мариуполь и Бердянск. Вернулись бы и в Марьинку, и в Авдеевку, да некуда… И так хлебнувшим горя украинцам хочется не думать хотя бы о крыше над головой.

- Я ненавижу оккупантов всем сердцем, но из Бердянска не уеду. Буду ждать освобождения, но скитаться по съемным «убитым» квартирам за все деньги мира и перебиваться с копейки на копейку не хочу. Ради чего я должна уезжать, что и кому я должна доказывать? Можно жить в Киеве и предать свою страну, а можно быть в оккупированном Бердянске и оставаться патриотом Украины, - рассуждает 25-летняя Евгения, жительница этого приморского города. Говорит, что насмотрелась и наслушалась о тяготах переселенцев столько, что кровь стынет. Поэтому – никуда.

- Моя работа не предполагает взаимодействия с властями или какими-то военными структурами, я мастер маникюра. Да, переоформила ИП по российским документам, но а как еще жить? Тут были местные патриоты – решили не брать российский паспорт, а оформить вид на жительство как граждане Украины. За ними настоящий надзор установлен, к ним постоянно приезжают вояки с какими-то претензиями, угрозами. Так что лучше спокойно жить и не «отсвечивать». Как будет – так будет, - убеждает Евгения.

Конечно, далеко не все переселенцы возвращаются. Значительная их часть смогла врасти в новую жизнь и даже не думают о возвращении в оккупацию или в зону боевых действий. Случись деоккупация завтра - вряд ли миллионы ВПЛ помчат на восток. Однако тысячи тех, кто уже это сделан, - это немой укор тем, кто не считал проблему переселенцев серьезной. А все оказалось гораздо серьезнее.