"Я несколько раз стояла на краю". Куда исчезла и как живет самая сексуальная блондинка 90-х – певица Астрая

Певица Астрая имела невероятную популярность в 90-е. Ее песни возглавляли музыкальные хит-парады, она снималась для обложек лучших глянцев и даже отважилась на эротическую фотосессию для одного из изданий, после чего получила титул самой сексуальной блондинки украинского шоу-бизнеса. Продюсером певицы был один из известнейших композиторов Украины Геннадий Татарченко. С ним исполнительница прожила в браке более 20 лет, родила сына, а затем супруги, громко выяснив отношения через медиа, объявили о разводе.

Елена Петрова (настоящее имя исполнительницы) продолжает заниматься любимым делом, творчество не оставила. Однако с успехом демонстрирует таланты и в других сферах – преподает в киевском вузе и гастролирует с представлениями. Об этом артистка рассказала в интервью OBOZ.UA.

"Живу, как каждый из нас, пытаясь приспособиться к новым условиям, новой реальности, – рассказывает Елена. – И абсолютно веря в то, что победа будет непременно. Понимая, что это может быть не так скоро. Вот мы с вами говорим, а мне пришло сообщение, что закончилась очередная воздушная тревога. Заметила, что с войной стала спокойнее. У меня нет панических атак, вообще никакой паники".

Астрая говорит, что война для нее началась в 2014 году: "Мы начали ездить к нашим воинам с концертами. Торецкое, Краматорск, очень запомнила поселок Нью-Йорк. Коллеги добирались в Донецкую область автобусом, а я поехала поездом, потому что имела проблемы со спиной. Встречал военный, у которого спросила: "А далеко отсюда до линии фронта?" Говорит: "Километров пять". Приехали в Нью-Йорк, напротив церкви какой-то двор, заезжаем в ворота, кругом тихо так. Вместо сценического освещения – фары автомобилей, кулисы заменили мешки с песком.

Мы были с Анжеликой Рудницкой, актером Владимиром Талашко и другими артистами. И во время своего выступления неожиданно слышу совсем рядом характерный звук: "Это что, стреляют?" А мне в ответ: "Конечно, но вы не бойтесь, сюда целиться не будут". И, знаете, мне совсем не было страшно рядом с военными, среди которых было, к слову, немало женщин. Помню, едем мы в Нью-Йорк. Степь, терриконы – красота невероятная. Солнышко светит, как везде в Украине. И вдруг один блокпост, второй, только отъехали – снова проверка документов. Так ко мне пришло понимание, что мы воюем".

Артистка признается, что не верила в то, что россияне отважатся на полномасштабное наступление в феврале 2022 года: "Об этом очень много говорили – за полгода, за месяц, за два дня. Я живу в Киеве недалеко от Оболонской набережной, где каждое утро хожу по пять километров. И вот накануне вторжения все разговоры там были только об этом. Мамы с колясками по телефону, в кафе баристы – между собой. Но я на своем вечном позитиве не чувствовала запаха большой войны. 23 февраля снималась как эксперт в программе "Касается каждого". Приехала домой, выставила пост со съемок в Facebook".

"Вечером вдруг объявили чрезвычайное положение. Вот тогда я подумала: "Господи, неужели?". Но успокоилась: наверное, на всякий случай. Заснула поздно, где-то после часа ночи. А проснулась в шесть утра. Зашла в Facebook. Увидела на странице знакомого: "Началось". И услышала взрыв. Начала листать страницы соцсети. Вижу, люди из разных городов пишут о взрывах. Включила телевизор. Он цифровой, секунды, пока загружался, показались вечностью. Сообщают: взрывы на аэродроме во Франковске, взрывы в Одессе, еще где-то – такое впечатление, что бомбят всю страну. Побежала в комнату сына: "Просыпайся, началась война".

У меня был собран тревожный чемодан – бывший саквояж для мейкапа. Там какие-то деньги, документы, украшения. Вот с ним и большим чемоданом, в который торопливо покидали вещи, мы с сыном выбежали на улицу. Сели в машину, доехали до метро (были же разговоры о том, что от обстрелов прятаться надо именно там). Неподалеку от подземного перехода работала единственная кофейня. Тревога, взрывы, а владельцы варили кофе. Люди постоянно заходили, большинство – одеты наспех, кое-кто – в пижамах".

"Мои знакомые разделились на две категории. Одни говорили: "Ничего не бойтесь, возвращайтесь домой, это закончится через два дня". А другие уже направлялись в сторону границы и советовали нам как можно быстрее делать то же самое. Мы с сыном просидели в машине три часа, то спускаясь в метро, то поднимаясь. А потом решили ехать домой. Однако наша квартира так обустроена, что вокруг окна, спрятаться можно только в ванной комнате. И мы приняли решение выехать из Киева".

"Было три приглашения от друзей под Киевом – в Мироновку, Макаров и Бучу, которая была к нам ближе всего. Я позвонила туда подруге, а она прокричала в трубку: "Не могу говорить, по нам стреляют. Летают вертолеты, лежу в лесу, в соснах". Потом я еще несколько раз звонила Вале, в какой-то момент она успокоила: "Перебежали к кому-то в подвал". А потом она смогла заскочить домой, схватить какие-то вещи и на авто выехать к дочери в Киев".

"Мы остановились в Мироновке. Я, сын Кирилл, сын моей подруги и ее мама, самая известная в Украине модель в возрасте Галина Герасимова. И прожили мы в небольшом домике очень счастливые мгновения жизни – учились быть дружескими, поддерживать друг друга. Ходили в маленькую деревянную церковь. Помню, стою на службе, раздается тревога, а священник продолжает читать. У меня слезы горохом, но не от страха, а потому, что так все это странно – здесь тебе тревога, война, а он продолжает молиться, а все спокойно слушают… Вспоминаю, приближалась Пасха, а у меня с собой вещей на выход не было, потому что ехали сыном из Киева на несколько дней. Кто знал, что это затянется на месяцы? Я нашла магазин тканей, портниху – и сшила себе новое платье. Пришла в церковь на праздник, как положено, в новом".

"А потом идешь по улице, вокруг невероятная природа, ты всех птичек узнаешь по пению. Я никогда так не жила. Вылезли подснежники, а потом начали цвести деревья, а вслед – запахли ландыши, сирень. Такое вдохновение, такие силы все это давало. А в середине марта возобновила работу Академия искусств имени Павла Чубинского, где я преподаю. Начали работать онлайн. Кто-то из студентов в Киеве, кто-то – за границей, а некоторые – в оккупации. Я попросила своих учеников написать творческие работы о том, что они сейчас чувствуют. О мечтах, которые сбудутся, когда закончится война. И знаете, таких работ у меня никогда не было, так щемяще и искренне выплескивали дети эмоции".

"С одной стороны, война – это очень страшно, с другой, в это непростое время легко расставляются приоритеты. Из моего окружения ушли некоторые люди, нас разделила жизнь. Если бы не война, я бы может еще потянула немного, но сейчас поняла: не хочу общения. Но появились новые, ставшие в один ряд с ближайшими подругами. Друзей в РФ у меня нет, но есть родственники. Мой папа – россиянин, кстати, из Белгородской области. В 14 лет поступил в геологоразведочный техникум, а в 16 переехал в Харьков, где окончил университет. Позже поселился в Киеве. Папа – профессор математики, физик-ядерщик. Мама по специальности – гидроакустик, тоже работала в Институте теоретической физики.

"В РФ, под Москвой, у нас осталась тетя, сестра папы. Мой двоюродный брат уехал из России много лет назад, давно живет в Германии. В первые дни вторжения звонил по телефону, просил ехать к нему. Родная сестра живет в Швейцарии, тоже очень переживала за всех нас. Тетя из России уже после вторжения звонила папе. Но сейчас они редко общаются. У нее нет какой-то неприязни к Украине, просто молчит о войне, потому что боится, что разговоры прослушиваются. А я не знаю, о чем еще говорить, кроме этого. Папа, думаю, тоже".

"С первого класса родители отдали меня в школу, где все предметы преподавались на украинском языке. И мне очень нравится, когда меня на каких-то мероприятиях спрашивают, откуда я, и узнав, что из Киева, удивляются, мол, такой красивый украинский. А он окружал меня всю жизнь. По маминой линии в нашей семье все верующие. В год меня крестили, но какое-то время никому не рассказывали, потому что это было непопулярно. Бабушка с детства водила меня в церковь, помню те запахи, солнечные лучи сквозь стекло, когда заходишь. Почему-то мне в детстве было стыдно молиться вслух, казалось, что это интимное дело. И целовать иконы – тоже как-то необычным виделось. Но, несмотря на это, я очень любила бывать в церкви, а в Мироновке просто спасалась в деревянном маленьком здании".

"В нашей семье всегда отмечали религиозные праздники. На Пасху мама пекла куличи. Тогда не продавали формы для теста, поэтому использовала жестяные банки из-под консервированного сока, папа аккуратно обрабатывал края. Когда недалеко от нас был восстановлен храм, мама стала его прихожанкой, а потом начала там служить. Помогала готовить на кухне, продавала свечи. Сейчас из-за возраста проблемы с ногами, поэтому большей частью молится дома".

– Елена, очень мало известно о вашем сыне, который родился в браке с композитором Геннадием Татарченко.

– Кириллу 28 лет, работает актером и режиссером озвучки и дубляжа. Очень горда тем, что он пошел по этому пути без помощи папы и мамы. Еще с детства снимался в сериалах, в частности в "Мухтаре". Знаете, я предполагала, что он пойдет по актерскому пути, потому что у меня образование тоже актерское. Петь я начала благодаря бывшему мужу. Но за полгода до окончания школы Кирилл объявил, что не хочет быть актером. Поступил на факультет "теория и практика перевода". А потом увлекся озвучкой. Из известных ролей – принц Уильям в "Короне". Недавно я ходила в кино на картину "Соперники", где один из главных героев тоже разговаривает голосом сына. Он нашел свое место, чем я очень горжусь.

– Общаетесь сейчас с бывшим мужем?

– Я не могу сказать о Геннадии ничего плохого как об отце. Сын с ним хорошо общается. Возможно, мне бы хотелось, чтобы муж больше помогал Кириллу, но с другой стороны, у нас не девочка, а парень, поэтому все нормально. Признаюсь, какое-то время нам с Геннадием было очень сложно общаться. Даже не мне, а ему почему-то. Мужчины нередко, если в чем-то провинились, начинают изображать обиженных (смеется). Но это жизнь. Я много прочла специальной литературы, поэтому научилась жить без обид. Очень благодарна мужу за сына. И если ему потребуется какая-то помощь, я всегда приду на помощь.

– А почему все-таки у вас не сложилось? Вы же много лет были женаты.

– Да, больше 20 лет. И считались одной из самых крепких пар в украинском бизнесе. Но уже десять лет не вместе. Знаете, мне не хочется сейчас упоминать о причинах развода. Это наше дело. Сложилось, как сложилось. Главное, что когда-то была прекрасная любовь. Я благодарна Геннадию за те годы, а больше мне ничего не хочется говорить. Претензий к нему нет. У меня сейчас очень наполненная жизнь. А когда ты счастлив, желаешь этого всем окружающим.

– В период вашего развода Геннадий Татарченко рассказывал в интервью, что у вас разное видение по поводу общего имущества – в частности, квартиры в Киеве. Удалось разрешить этот конфликт?

– Ну, во-первых, это наше общее жилье. Если бы это была квартира мужа, в которую я пришла, тогда пришлось бы признать, что в этом плане я человек нечестный. Но здесь мои деньги, здесь мои силы. Я была тогда частным предпринимателем, поэтому в моих доходах все чисто и прозрачно. Можно посмотреть, сколько я получала. А вот что касается мужа, пусть он отвечает. Но все конфликты на этот счет – в прошлом. Повторюсь, кроме благодарности, я ничего не чувствую к Геннадию.

– Сейчас ваше сердце занято?

– Конечно, у каждой женщины есть свои истории. Артисты – эмоциональные натуры, поэтому мое сердце наверняка всегда влюблено. Раньше мы с Татарченко очень много рассказывали о нашей личной жизни. Сейчас я хочу тихонечко держать свое счастье подальше от публичного пространства. Кроме того, идет война, и я не уверена, что сейчас нужно кичиться личным.

– В материальном плане вам сейчас нормально живется?

– Нельзя сказать, что артисты стали жить лучше, это был бы нонсенс. Когда началась большая война, меня держала Академия искусств, наш ректор очень заботится о коллективе. В первый год я ничего не получала ни как актриса, ни как певица. Затем начались представления, концерты, в основном благотворительные. Война расставила приоритеты и в этом вопросе. Сейчас я считаю, что для счастливой жизни самое важное здоровье – твое и близких. А все остальное – наживное. Помню, как вернувшись в Киев из Мироновки, я первым делом огурчиков накрутила, варенье наварила – подготовилась к непростой зиме. И успокоилась: жизнь продолжается.

– В свое время наделала шума ваша эротическая фотосессия для обложки "Бульвара". Как вспоминаете ее сейчас?

– Да, тогда это был взрыв. Но сейчас смотрю, как нынешние девушки фотографируются, и думаю, что меня можно назвать просто скромницей. Я не жалею, что решилась на такую фотосессию, потому что это моя память. У меня даже дома хранится один экземпляр выпуска. Ну и интернет все помнит – там тоже можно найти обложку издания.

– Елена, а чем сейчас вы зарабатываете на жизнь?

– Я много работаю: преподаю в Академии, есть концерты, приглашения быть ведущей и в жюри конкурсов и фестивалей. И наконец – театральные представления агентства "Те-Арт". Гастролируем вместе с Наталией Васько, Верой Кобзарь, Дарьей Петрожицкой, Анной Кошмал и другими артистами. За этот календарный год выступлений было больше, чем дней в году. У нас все расписано до 2026 года. Причем график постоянно уточняется – добавляются новые спектакли. Очень жду осени, когда снова пойдут наши гастроли. Люди приходят, благодарят. Несут цветы, какие-то конфеты, в них записки с благодарностью. У меня просто нет слов! Это очень вдохновляет и поддерживает.

Между тем время от времени в обществе возникают споры: актуален ли сейчас развлекательный контент? Я считаю, что жизнь на паузу ставить нельзя. Эти твари-оккупанты забирают у нас самое ценное – наше время. Пора встречаться, пора получать наслаждение от того, что делаешь. Они забирают, а мы не должны давать им такого шанса. И когда диванные критики пишут о театральных представлениях: "Как можно прыгать по сцене сейчас?", "Что это за водевиль?". Люди не могут находиться в постоянном напряжении, они должны получать хоть немного воздуха, который помогает расслабиться.

Знаете, в моей жизни были периоды, когда я несколько раз стояла прямо на краю. Это были периоды, когда не понимала, что делать дальше, куда двигаться. Один из таких случаев – когда приняла решение, что мы разводимся с мужем. Думала: и что дальше? Но выросли новые крылья. Я настолько привыкла доверять Вселенной, что заранее знаю, что у меня в любой ситуации все будет хорошо. Конечно, насколько это сейчас возможно.

Также читайте на OBOZ.UA интервью со звездой "Бешеной свадьбы" Верой Кобзарь – о гонорарах во время войны, трагедии в семье и слезах на гастролях.

А еще на OBOZ.UA история о том, как живет самый успешный когда-то ребенок-кинозвезда Анастасия Зюркалова: переезд в Канаду и работа официанткой.

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber . Не ведитесь на фейки