10% украинцев ответили, что знают кого-то из воинов ВСУ, которые увлекаются азартными онлайн-играми – социсследование ZN.UA

Согласно результатам социологического исследования, проведенного по заказу ZN.UA Центром Разумкова Украине 10% граждан знают воинов ВСУ, увлекающихся азартными онлайн-играми. Почему у воинов может возникать зависимость от онлайн-казино и как с этим нужно бороться, в интервью ZN.UA объяснил экономист-кибернетик, бывший игрок, а ныне прикладной психолог-магистрант Сергей Романюк, с которым поговорил Владимир Ким.

ZN.UA спросило у украинцев: «Знаете ли вы кого-то из воинов ВСУ, которые увлекаются азартными онлайн-играми?», и только 10% респондентов ответили утвердительно. О чем это говорит?

«Это очень много! 10% украинцев лично знают военных, которые играют в азартные игры. Но ведь это очень закрытый сегмент общества. Даже если чьи-то родственники уже ушли в проблему, они вряд ли будут говорить об этом кому-то еще, кроме семьи. Да и внутри семьи не всегда все информированы. По меньшей мере, пока финансовое положение не разрушится и родственники уже не смогут оплачивать долги игрока», - комментирует Романюк.

Он объяснил, что в таких ситуациях у родственников включается большой спектр эмоций: от стыда за близкого и любимого человека до иллюзорной надежды, что как-то уладится, он сам все поймет, справится и все опять будет хорошо.

«Не будет. Без качественной психологической, а чаще и психофармакологической поддержки игроку очень трудно выйти из игрового сценария», – добавил Романюк.

По его словам, чаще всего восстановление игрока требует вмешательства нескольких специалистов. В частности, очень важно проконсультироваться у врача-психотерапевта, нет ли у человека разных расстройств психики, не связанных с игрой. Ведь бывают случаи, когда тяга к азартным играм является следствием основного психического расстройства (БАР, депрессия и т.д.). А психолог работает с личностью игрока.

«И здесь мы подошли к еще одной глобальной проблеме. Во-первых, в Украине нет достаточного количества специалистов, умеющих работать с игроками не как с наркоманами или алкоголиками, а как с людьми, которые попали в игровой сценарий и получили серьезные травмы», – добавил Романюк.

Во-вторых, по мнению эксперта, даже те, кто теоретически пытается с ними работать, до конца не понимают, кто такой игрок, и что его мотивирует находиться в игре. Романюк отметил, что этому пониманию не учат в вузах.

В то же время в Международной классификации болезней (МКБ-11) лудомания находится в одном реестре с наркоманией и алкоголизмом. Поэтому к игрокам применяют классический метод работы, как с нарко- или алкозависимыми. Что в большинстве случаев, объяснил эксперт, сразу ставит крест на возможности установить контакт с игроком.

«Причем, это проблема не только Украины, но и стран всего постсоветского пространства. В современном понимании медицины лудоман – это ярлык навсегда, хотя практика свидетельствует, что это совсем не так», – отметил Романюк.

Он объяснил, что, прежде всего, нужно понимать мотивацию людей, которые начинают играть в азартные игры. И самое важное, необходимо учитывать особенности личности игроков.

«В мотивации есть два ключевых фактора. Кроме финансового, есть еще – психологический. Человек по разным причинам может не справиться с вызовами жизни и испытывать сильный стресс. Или находиться в продолжительной ситуации дистресса, не исходя из состояния напряжения. Конечно, ей хочется уйти от травмирующей реальности, от проблем, а теперь еще и от войны, найти какую-то отдушину, где можно хоть ненадолго отвлечься. И люди бегут в разные химические зависимости», – рассказал эксперт.

Что касается непосредственно игровой зависимости, то в ней бегство от реальности больше присуще тем, кто играет в слоты. Ведь туда заложена технология, вводящая некоторых людей в гипнотическое состояние, где нет боли, нет эмоций и переживаний. Это состояние исследователи на Западе называют «темным потоком». Те же, кто играет в ставки, покер и трейдинг, по словам Романюка, не убегают от реальности, наоборот, хотят ее изменить.

По замечанию журналиста о том, что азартная игра также является стрессом, эксперт отметил, что она им становится не сразу. Азартные игры превращаются в стресс только, когда у игрока сформируется идея заработка, а затем мести за проигрыш.

«Однако наш мозг работает так, что в момент напряжения сознание начинает фокусироваться на источнике угрозы. И стрессом в азартной игре люди могут перебивать стресс в реальной жизни. В бою, например, воин переживает сильный стресс, выделяется катастрофически высокая доза адреналина и норадреналина. Но здесь важно отметить, что все люди делятся на два типа реакции на экстремальный стресс – А и B», – рассказал Романюк.

В случае А-реакции, пояснил эксперт, речь идет о желании сблизиться с источником угрозы и уничтожить ее. Это люди, которые смотрят в глаза опасности, являются врожденными воинами/спортсменами, которые будут биться до последнего. У них быстрая реакция, очень хорошая двигательная активность, они хорошо переносят острый стресс, но плохо длительный дистресс. Они быстро адаптируются к изменениям окружающей среды. Высокие дозы стресс-гормонов приводят к выбросу эндорфинов, которые притупляют в них страх, обезболивают, вводя в состояние куража и боевой/спортивной эйфории. Вот и в игре, как отметил Романюк, когда доза риска велика, человек чувствует что-то подобное.

«И потому военные могут неосознанно искать подобные сословия, особенно вернувшись из передовой. Дело в том, что длительное пребывание на передовой приводит к постоянной активации симпатической нервной системы, ответственной за режим «бей или беги». То есть организм ни секунды не расслабляется, и все его ресурсы тратятся на то, чтобы выжить. Нужно постоянно быть наготове, потому что только это поможет спастись. И даже вернувшись с войны, люди по инерции еще долго находятся в состоянии повышенной боевой готовности организма. Часть личности воина еще долго остается там, где он находился со своими собратьями. И цель общества – помнить об этом не только когда бойцы на войне, но и тогда, когда они возвращаются домой», – отметил психолог.

В то время как люди с типом В-реакции, по его словам, замирают и маскируются. Они осторожнее, медленнее, но более рационально могут оценивать ситуацию. К острому стрессу и изменениям адаптируются плохо, зато длительный дистресс переносят лучше, чем люди с типом А.

«У психотипа В вместе с адреналином производятся и высокие дозы кортизола. Человек цепенеет, бледнеет, ему тяжело двигаться. В момент сильного страха могут выделиться эндорфины, но как обезболивающее. Человек получает ранения, но боль в течение короткого времени чувствует слабо. Игра как зона риска тоже обезболивает. И наша цель – уже сейчас создавать и разрабатывать соответствующие программы психологической помощи, в которых специалисты понимали бы всю специфику этой проблемы», – рассказал Романюк.

А проблема, подчеркнул эксперт, уже давно существует, хотя и специфически проявляется. После полномасштабного вторжения РФ за помощью гораздо чаще стали обращаться именно родственники военных. Их интересует, что это такое и почему их дети или мужчины играют.

«То есть самих игроков из ВСУ на консультациях не стало больше, но наплыв родственников растет. А близкие люди всегда видят проблему быстрее и острее, чем игрок. Долги, человек меняется, замыкается в себе, становится скрытным. Сейчас именно тот момент, когда родственники уже осознали ситуацию, а многие игроки в пикселе ее отрицают, и мы не можем их обвинять в этом», – подытожил Романюк.

Опрос был проведен с 20 по 28 июня 2024 года. В общей сложности опросили 2027 респондентов в возрасте от 18 лет. Теоретическая погрешность выборки не превышает 2,3%.

Отметим, что только 8,5% украинцев признались, что играли в онлайн-казино или делали ставки на спорт. Однако на самом деле число таких граждан гораздо больше, ведь люди в большинстве своем действительно нечестны с социологами и стесняются таких увлечений.