"Ты не спишь, это реальность": эксклюзивное интервью с морпехом, который вернулся из российского плена

Первые дни после освобождения из плена Юра находился в состоянии "кататонического ступора", что было связано с болью и пытками, которые он пережил.

Его первые слова после плена были о боли и жестокости людей. Кадры, на которых морпех потерял речь и способность испытывать эмоции, две недели назад облетели новости.

О том, как Юрий чувствует себя сейчас, сколько времени молчал и что чувствовал, когда снова обнимал родителей — смотрите впервые в откровенной беседе с корреспонденткой ТСН.ua Еленой Гущик.

Без всяких эмоций — он впервые за два года молча обнимает маму, которая говорит ему, как сильно любит и гордится сыном. Эти кадры с последнего обмена пленными 13 сентября разлетелись едва ли не по всем соцсетям.

Эту историю многие видели, но мало кто слышал. Главный герой этой истории 22-летний Юрий Гульчук, когда вернулся из плена, не говорил. Но сейчас пригласил ТСН в гости, чтобы впервые пообщаться о том, что болит.

"Ко мне действительно, действительно вернулась жизнь. Я не понимала, в чем дело (шепотом). Он так скользнул глазами по мне, глазами по отцу. Он не отреагировал на нас абсолютно. Думала, может, уже электрошокером [приводить в сознание – ред.], которые в России разрешили", – рассказывает мать Юрия Милана, пока сын не слышит.

Первые дни после освобождения из плена Юра провел в реанимации. Его состояние врачи оценили как "кататонический ступор", что было связано с болью и пытками, которые он пережил в плену.

Впервые заговорил Юрий через несколько дней, когда в его палату в больнице вошел отец. Парень видел отца во время встречи освобожденных пленных, но, как оказалось, этого не помнит.

"Это ответ организма на боль, которая зашкаливает, за пределами уже человеческого терпения", – рассказывает мать морпеха.

Она добавляет, что сын потерял 50 кг веса. Также медики диагностировали очень большую потерю костной массы.

"Врачи мне сказали, что они не уверены, надо ли будет Юре еще раз ломать ногу, потому что она зажила так себе. Ну, зажила — это консолидированный перелом без гипса, без условий покоя. Им приходилось стоять по 16 часов в сутки", – говорит пани Милана.

Сейчас Юрий проходит реабилитацию и только недавно начал ходить.

"Я вижу, что он залил кипяток и сразу начинает пить. Я попробовала, думаю, может ошиблась. Нет – ошпарилась", – делится мать Юрия наблюдениями за поведением сына.

Сам освобожденный из плена морпех пока избегает разговоров о двух годах плена.

"Он не любит вспоминать, а мы не спрашиваем. Зачем? Что-то скажет — пусть скажет, а спрашивать — это жестоко. Зачем?" – рассказывает женщина.

Мать радуется, что Юрий уже планирует какие-то события и встречи, которых за время его отсутствия "накопилось".

"Он понял, что забывает договоренности. Поэтому записывает все себе в блокнотик в телефоне. Боится пропустить, перепутать, потому что знает, что не запомнит", – вздыхает мать Юрия.

Журналисты ТСН – первые гости в доме Юрия Гульчука. Здесь еще идет ремонт. Юрий проводит небольшую экскурсию, отмечает, что сам еще плохо ориентируется в своем доме, хотя квартира совсем небольшая.

Он спешно рассказывает о каждой детали своего дома, к которому еще привыкает.

"Вот панорамное окно, можно будет залипать, когда привезут бескаркасную мебель. Флаг видно, Родину, мне нравится. Не верится, что у меня есть свое жилье", – говорит Юрий.

Всюду стоят еще неразобранные коробки – вещи парня из довоенной жизни, когда ему было всего 19 лет. А за месяц до начала полномасштабного вторжения России Юрий подписал контракт на службу в армии.

"В этом плане я вообще счастливчик. Представляете, 7 февраля подписал контракт, а уже 24-го началась полномасштабка. Я и месяца не прослужил, когда попал в плен", – рассказывает Юрий.

Когда началась война, Юрий был в Мариуполе, на комбинате Ильича. Оттуда попал в плен. Несколько раз его перевозили между российскими тюрьмами, в частности в Мордовию – одно из жесточайших мест содержания украинских пленных. Там морили голодом и пытали. От избиений и переломов ему стало тяжело ходить, а потом и говорить. Говорит, что прежде чем вернуться в Украину, молчал около года.

На обмен пленными россияне везли их с мешками на головах. Дойти до украинского автобуса Юра смог самостоятельно, а потом от эмоций – замер.

"Это трудно передать. Если в двух словах – я был ошеломлен. Это видно по моему стеклянному взгляду. Я пересматривал видео и сам себя не узнаю. Вот посмотрите на меня сейчас и на того мужчину – как два разных человека, мне самому удивительно. А еще, я до плена и после — как два разных человека", — делится Юрий.

Первые дни на свободе он описывает как "постоянную борьбу с собственным мозгом" – пришлось самого себя убеждать, что события вокруг – реальность.

"Я помню, я лежал на койке и передо мной положили еду и приборы. Я кивнул типа "спасибо", и кажется не мог найти в себе сил, чтобы поднять ложку", — рассказывает парень.

Юрий говорит, что к жизни его вернули родители. Будто пришел в себя, когда отец приехал в реанимацию.

"Я каждый день повторял себе: ты не спишь, это реальность, ты дома. Я дома, я дома, я дома – регулярно это повторял. Особенно, когда мысли снова возвращались назад, говорил себе – зачем прошлое, если есть будущее, зачем возвращаться, если нужно идти вперед", – вспоминает Юрий.

Относительно физического состояния — Юрий не понимает, насколько похудел, и пока изучает изменения в собственном теле.

"Вроде чуть больше весил до плена. Здесь меня, кажется, не взвешивали. Иногда чувствую холод в конечностях, наверное, кровь отливает. Никогда не был мерзляком. И дыхание… Не знаю, как это объяснить, и что главное, не понимаю, восстановится ли", – отмечает Юрий.