"Я знаю своего сына. И я знаю, как он поступит". Интервью с Ахтемом Сеитаблаевым о его сыне в Крыму и приказах Зеленского

”Апостроф” поговорил с заслуженным деятелем искусств Украины крымскотатарского происхождения, режиссером, актером, а ныне военным Ахтемом Сеитаблаевым о вариантах освобождения Крыма, о его сыне с российским паспортом, о геноциде крымскотатарского народа.

- Я так понимаю, вы недавно побывали в европейском турне. Расскажите о нем.

– Это был фильм, в котором я снимался, это были документальные свидетельства об украинско-российской войне, это были фотовыставки, презентация проекта "Крымскотатарская усадьба" на территории Музея народной архитектуры и быта. Это была презентация моего фильма.

– Как европейцы относятся к крымским татарам?

- Они узнают об абсолютно европейском народе, одном из коренных народов Украины. Который второй раз только за одно столетие попадает под то, что можно назвать геноцидом – как физический, так и культурный. Когда оккупанты пытаются уничтожить не только сам народ, но и память, то, что его формирует – и архитектурные памятники, объекты материальной культуры.

Или сделать симулякр, который уродует, собственно, историю, традицию и культорологический ландшафт этого народа.

В смысле влияния на наших западных друзей инструментарий образования и информирования, создание эмпатии через творческие круги, через творческий контент является приемлемым, понятным и наиболее действенным.

- Скажите, выступление Джамалы на Евровидении повысило интерес к крымским татарам в Европе?

– Конечно. Очень мощно.

– А в Крыму ваше кино сейчас смотрят? Как воспринимают?

– Трудно говорить. Надеюсь, что смотрят.

- То есть вы не держите связь с оставшимися там крымскими татарами?

– Ну, смотрите, мне не совсем удобно звонить своим друзьям туда и спрашивать, смотрели ли они фильм. То, что под 18 мая, День памяти жертв геноцида крымскотатарского народа, пишут, что пересматривают "Хайтарму" - это правда.

- "Хайтарма" – это действительно очень мощный фильм. Смотрел его, как только он вышел в кино. Хотел бы спросить еще о следующем. Вы как-то говорили, что поддерживаете действия Владимира Зеленского как президента. Как вам его План победы?

– Слушайте, я действующий военнослужащий. Он мой верховный главнокомандующий. Я не обсуждаю приказы верховного главнокомандующего.

- Ну, это не приказ. Это некоторые предложения, которые еще сейчас обсуждают на международном уровне.

– Дело в том, насколько они будут действенными. И здесь мы должны все прилагать усилия.

– Ну, смотрите, в этом плане нет пункта о выходе на границы 1991 года.

– А разве это не априори? По умолчанию. Для меня это априори, например. Это тезис, который вообще не должен подлежать дискуссии. Это просто базовая настройка, без которой не может быть Плана победы. Мы должны выйти на границы 1991 года. И я считаю, что верховный главнокомандующий совершенно осознает это.

- То есть вы не согласны, когда говорят, что Крым там, например, должны передать в "международную аренду" как спорную территорию…

– Смотрите, давайте сначала мы его уволим, а потом будем смотреть. Здесь не вопрос о том, что "согласен - не согласен".

Я просто убежден, что если это не сказано в этом Плане, то это по умолчанию. Опять же, деоккупация Крыма – это тезис, не требующий напоминания.

– Как вы относитесь к освобождению Крыма путем наземной операции? Возможно ли это?

– Так оно так и будет. Только политическим путем не получится.

– Говорят о том, что это можно сделать путем ракетных ударов по российским военным объектам на полуострове.

– Смотрите. По всем постулатам и по правде жизни, военной в том числе, город или территория в целом считаются освобожденными, когда туда ступает нога пехотинца.

– Ваш сын до сих пор в Крыму и имеет российский паспорт. Боитесь ли вы, что во время наступления украинских войск на полуостров Селима мобилизуют и бросят на фронт.

– К сожалению, такая возможность существует, но я знаю своего сына. И я знаю, как он поступит.

– И каковы будут его действия?

- Вы хотите, чтобы это прочли те, кто в Крыму? Это не смешно.

– Я вас понял. Во время 53 Киевского международного кинофестиваля "Молодость" вы говорили о том, что война – это причина для интеграции украинского общества. Как полномасштабное вторжение повлияло лично на вас?

– Я знаю Гимн своей Родины.

– Украинский язык тоже выучили после полномасштабного вторжения?

– Нет, раньше, конечно.

- В Британии вы виделись с Валерием Залужным – уже когда он стал послом. Вы очень тепло отзывались об этой встрече. Была ли у вас возможность видеться также с генералом Сырским?

– Нет.

– А если бы была возможность, о чем бы вы с ним говорили, что бы ему сказали?

– Чтобы я ему сказал? Пожелал бы здоровье. Спросил бы, есть ли у него такая же вера в нашу победу, как у всех нас?