Три сценария завершения войны в Украине: чего ждать в 2025 году

Накануне 1000-го дня "большой" войны с Россией вырисовывается несколько сценариев вероятного развития дальнейших событий.

Первый сценарий предусматривает начало переговоров с Россией в этом году или в начале следующего и временную остановку на линии разграничения. Это сейчас активно обсуждается в зарубежных медиа, которые подают это как инициативу Трампа о создании демилитаризованных "серых" зон. В таком случае война не закончится в ближайшие несколько месяцев, а приостановится.

Второй сценарий предусматривает завершение войны летом или осенью 2025 года. Это связано с тем, что возможности российского военно-промышленного комплекса могут исчерпаться к этому времени, и Россия не сможет вести активные наступательные действия, как сейчас. Тогда, вероятно, тоже начнутся переговоры, но Киев здесь будет говорить с позиции силы. При этом мы будем контратаковать противника, и, поговаривают, сейчас Украина готовит наступательные действия на весну следующего года. При таких условиях война закончится осенью 2025 года.

Третий сценарий предусматривает истощение обеих сторон, когда ни один из предыдущих сценариев не реализуется, и тогда война превратится в позиционную и долговременную. Это будет что-то похожее на АТО, когда продвижения почти не было, но небольшие столкновения продолжались. Насколько это затянется, предсказать сложно. Но понятно одно – в таком случае боевые действия возобновятся через три-пять лет.

Каждый из этих сценариев имеет примерно равные шансы реализоваться, поэтому сложно сказать, какой из них является более реалистичным. Хотя в ближайшее время один из них может оказаться более вероятным. Следует отметить, что первый вариант сейчас начал активно обсуждаться в отечественных и зарубежных СМИ, а это означает, что определённые процессы и обсуждения уже происходят. Возможно, на ближайшей встрече G20 кое-что выяснится. Поэтому первый сценарий выглядит более динамичным.

При этом перспектива возвращения Украины к границам 1991 года сегодня выглядит абсолютно нереалистичной. Это возможно только в случае, если Россия добровольно или под давлением партнёров Украины согласится отойти на эти позиции. Сейчас у нас нет достаточно сил и средств, чтобы достичь этого военным путём.

Давайте смотреть правде в глаза: пока мы с боями, но отходим, пусть и не существенно, но отступаем. С весны этого года, после нашего отхода из Авдеевки, мы слышим о том, что "враг существенно продвигается". Но от Авдеевки до того места, где российские войска остановились под Покровском, 35 км. Разве это "существенное продвижение"? За 200 дней всего 35 км! Существенным можно было бы назвать продвижение хотя бы на километр в день, и тогда они бы преодолели 200 км и уже были бы на правом берегу реки Днепр, за Киевом. Конечно, и продвижение на 35 км – это плохо, но, когда мы наступали на Харьковщине, такое расстояние мы преодолели за несколько дней.

Звучат предупреждения о том, что Россия планирует наступление на Запорожье, а то и на Херсон, но пока количество российских сил на этих направлениях не позволяет сделать подобные прогнозы обоснованными. Конечно, теоретически можно предположить, что Россия попытается оккупировать эти города. Например, то количество сил и средств противника, которое он сосредоточил на Запорожском направлении, не превышает количество живой силы техники, которая штурмовала Авдеевку или Бахмут, потратила на эти штурмы от полугода до десяти месяцев и понесла огромные потери. Запорожье и Херсон в разы больше, чем Авдеевка и Бахмут, поэтому для их захвата врагу нужно в разы больше сил. Россия не может захватить Покровск, даже подойти вплотную к нему, так с какого перепугу ей удастся взять Запорожье таким же количеством людей, что и на Покровском направлении?

И ещё несколько слов о Курской операции и её перспективах: и её расширение, и свертывание – это два вполне вероятных сценария. Расширять подконтрольную ВСУ территорию Курщины не имеет смысла: мы же не собираемся присоединять эти территории к Украине. Могут ли нас россияне оттуда выдавить? Конечно, могут, особенно если привлекут больше сил. Мы не сможем держаться на Курщине так, как вблизи Покровска. Мы и сейчас избегаем там серьёзных боевых столкновений, маневрируем.

Если враг сосредоточит там слишком большую силу, мы отойдем на свою территорию без всяких угрызений совести, и это не будет ни в коем случае поражением. Ведь сейчас на Курщине держит позиции небольшое количество наших войск, и делается это для того, чтобы россияне там держали большое количество своих войск, причём не только своих, но и уже северокорейских. Если бы мы с Курщины забрали, условно говоря, 5 тысяч своих военнослужащих и перебросили на Кураховское направление, то же самое сделали бы россияне и перебросили бы туда 50 тысяч своих людей. А на Кураховском направлении мы не сможем проводить маневренную оборону – там придётся обороняться позиционно, в фортификациях. Для того, чтобы позиционно сдержать 50 тысяч оккупантов, нам нужно там держать хотя бы 15 тысяч военнослужащих. Поэтому положительный эффект Курской операции даже сейчас очевиден.

Алексей Гетьман, украинский военный эксперт, майор ВСУ, ветеран российско-украинской войны, специально для Главреда