Война может закончиться быстрее, но... Что нам нужно знать о команде Трампа

Новоизбранный президент США уже определил кандидатуры на большинство ключевых должностей в своей будущей администрации. Рекрутинг идет рекордными темпами: со дня выборов прошло меньше двух недель. Решительность Дональда Трампа особенно заметна по сравнению с хаосом переходного периода и начала его первой каденции. Сейчас он выглядит намного лучше подготовленным и уверенным, отбирая кандидатов на значимые должности согласно своему вкусу и советам тех из своего ближайшего окружения, кто допущен к решению кадровых вопросов. Среди них, в частности, его «второй номер» Джей Ди Вэнс, сыновья Дональд-младший и Эрик, Илон Маск и адвокат президента Борис Эпштейн.

Главный критерий отбора кадров — абсолютная лояльность к боссу и умение отстаивать его идеи и поступки в СМИ. Эти качества ценятся на порядок выше, чем компетентность и опыт. Трамп сделал выводы из своего предыдущего президентства, когда в его окружении были так называемые взрослые, то есть люди, которые имели собственное мнение и могли даже спорить с лидером. Такое поведение подчиненных противоречит представлениям Трампа о своей персоне и создает для него психологический дискомфорт. Он считает самой большой ошибкой своей первой президентской каденции наличие среди сотрудников «предателей» вроде бывших председателя объединенного комитета начальников штабов генерала Марка Милли, главы администрации генерала Джона Келли или министра юстиции Уильяма Барра.

Его теперешняя администрация будет состоять исключительно из людей, на сто процентов разделяющих «генеральную линию» Трампа: отклонение от нее будет иметь для нарушителя печальные последствия. Поэтому индивидуальная история и взгляды членов новой администрации важны настолько, насколько позволяют сделать предположения об очертаниях будущей политики Трампа. Его подчиненным отведена роль имплементаторов решений президента, известного склонностью руководствоваться собственными эмоциями, представлениями и интуицией, действовать, часто не принимая во внимание мнения экспертов или даже вопреки их рекомендациям.

Тотальная преданность личности президента и его идеям — краеугольный камень кадровой работы Трампа, но проведенные им до сих пор назначения или объявления о назначении можно разделить на две группы.

Первая состоит из людей, которые вдобавок к лояльности имеют необходимую компетентность и некий профессиональный задел или по крайней мере политический опыт, нужные для эффективного исполнения должностных обязанностей. В эту группе можно зачислить руководителя администрации президента (первую в истории США женщину на этой должности) и руководителя избирательной кампании Трампа Сюзи Уайлз; советника по вопросам национальной безопасности конгрессмена Майкла Уолца; претендентов (должен утвердить Сенат) на должности: госсекретаря — сенатора Марк Рубио; министра внутренних дел — губернатора штата Северная Дакота Дуга Бургума (также назначен «царем», то есть главным ответственным, в правительстве по вопросам энергетики и председателем Совета по вопросам национальной энергетики); министра по делам ветеранов — бывшего конгрессмена Дуга Коллинза; министра энергетики — руководителя крупной энергетической компании Криса Райта; постоянного представителя США в ООН — конгрессвумен Элиз Стефаник; директора ЦРУ — Джона Ретклифа; руководителя Федерального агентства по защите окружающей среды — бывшего конгрессмена Ли Зельдина; «царя по вопросам иммиграции» — бывшего главу Федерального агентства по делам иммиграции и таможни Тома Хомана.

К первой группе назначенцев формально можно было бы отнести и бывшего члена Палаты представителей и губернатора штата Южная Дакота Кристи Наом, которая должна получить одно из самых престижных и самых влиятельных ведомств — Министерство внутренней безопасности. Впрочем, главным фактором ее назначения, несмотря на отсутствие должного опыта в правоохранительной сфере, стала ее звездная репутация среди сторонников Трампа, объединенных вокруг его политических лозунгов «Сделаем Америку снова великой!» и «Америка превыше всего!». Такие соображения подвигли Трампа внести в перечень топ-чиновников ультралоялистов, которые и образуют вторую группу назначенцев: конгрессмена Мета Гетца (министр юстиции), популярного ведущего программы на телеканале «Фокс ньюз» и бывшего военного Пита Хегсета (министр обороны) и бывшую конгрессвумен и военную Тулси Габбард (национальный координатор по вопросам разведки).

Этим назначениям не помешали ни выдвинутые против Гетца обвинения в интимных связях с несовершеннолетней и употреблении наркотиков, ни отсутствие у Хегсета какого-либо опыта решения военно-стратегических вопросов на высшем уровне (недавно стало также известно, что его обвинили в сексуальной агрессии), ни систематическое распространение Габбард нарративов российской пропаганды и тайное посещение ею сирийского диктатора Башара Асада. Зато эти ультралоялисты, по очевидному замыслу Трампа, лучше всего подходят для того, чтобы зачистить подчиненные им министерства от его врагов, из-за которых он будто бы стал объектом расследования относительно неоправданных связей с Россией во время первого президентства и подвергся «политическим преследованиям» после того, как оставил должность. В этом же регистре — выдвижение на должность министра здравоохранения кандидатуры Роберта Кеннеди-младшего, относительного новичка в орбите Трампа, но хорошо известного своим отрицанием полезности вакцин и другими «неортодоксальными» идеями.

Людей, номинированных на все эти должности, должен утвердить Сенат, что выглядит как непростая задача даже при переходе контроля над ним к республиканцам, если учесть серьезные репутационные проблемы каждого из кандидатов. Высказываются предположения, что, предлагая именно этих людей на высокие должности, Трамп старается, среди прочего, проверить степень лояльности к нему всей республиканской фракции Сената. Он даже настаивает на том, чтобы эти, как и остальные внесенные им кандидатуры, были утверждены его единоличным решением в обход традиционных сенатских процедур. Новоизбранный президент особенно настойчив на утверждении кандидатуры Мета Гетца, которого он рассматривает как самую важную фигуру в своем кабинете.

С начала прошлой избирательной кампании Трамп повторял тезис, что его новая каденция будет президентством «мести». Кроме конкретных врагов и предателей, его гнев направлен на традиционные элиты в целом, сегмент общества, который он называет deep state. Контроверсионными назначениями своих сторонников-экстремалов Трамп хочет деморализовать вашингтонский истеблишмент, вызвать у него шок и глубокий испуг, показать, что в городе появился новый шериф. Такие действия нового старого президента резонируют с антисистемными настроениями его избирателей и являются его вариантом ответа на всеобщий запрос на проведение в стране реальных изменений.

Составляющая часть плана Трампа по реорганизации американской жизни — то, что известный теоретик современных крайних правых Стивен Бенон назвал «деконструкцией административного управления». Задание реорганизовать государственный аппарат президент поручил представителям частного сектора — Илону Маску и Вивеку Рамасвами, также успешному бизнесмену, почти миллиардеру, который очень быстро снялся с республиканского отбора кандидатов в президенты и с энтузиазмом агитировал за Трампа. Их назначили сопредседателями нового департамента эффективности правительства, который, насколько это можно сейчас понять, будет исполнять совещательные функции и должен подготовить предложения об изменениях в конфигурации государственного аппарата, компетенции государственных органов, их возможной ликвидации и сокращения количества федеральных чиновников. Маск обещает найти возможности для экономии государственных затрат на 2 трлн долл.

Богатейший человек в мире, принявший очень активное непосредственное участие в избирательной кампании Трампа и инвестировавший в нее около 200 млн долл., пользуется чрезвычайной симпатией и практически неограниченным доверием нового президента. По свидетельствам американских наблюдателей, Маск постоянно находится рядом с Трампом, стараясь принимать участие в обсуждении всех важных вопросов — от отбора кадров до внешней политики (он присутствовал при телефонных разговорах Трампа с Реджепом Эрдоганом и Владимиром Зеленским и провел встречу с постпредом Ирана в ООН). Он установил практически родственные связи с членами клана Трампов. В то же время сложно предсказать, как долго будет продолжаться «медовый» период в отношениях между владельцами двух суперэго, особенно учитывая то, что вездесущность Маска начинает раздражать ведущих членов президентской команды.

Пример Маска свидетельствует о большом влиянии в мире Трампа его доверенных лиц, которые часто не занимают официальные должности. В частности ключевой фигурой в поиске путей урегулирования ближневосточного кризиса может стать зять президента Джаред Кушнер. В украинском контексте внимание привлекает Борис Эпштейн, адвокат Трампа еще с 2016 года, автор успешной юридической тактики, которая заключалась в затягивании судебного разбирательства выдвинутых против него обвинений, чтобы предотвратить принятие судебных решений до дня выборов. Американец российского происхождения с репутацией симпатика российской власти сейчас лоббирует свое назначение сцецпосланником по «российско-украинскому конфликту». Судя со степени его влияния на Трампа, Эпштейн имеет шансы на успех, хотя среди претендентов на эту должность называли фамилии ряда опытных дипломатов.

На этом фоне вполне логичным выглядит вопрос, что нового мы узнали о будущей внешней политике Трампа за две недели, прошедшие с момента его избрания. Назначение на основные должности во внешнеполитическом и безопасностном блоке подтверждают намерение Трампа сделать акцент на китайском направлении: у Рубио, Уолца и Стефаник устойчивая репутация «ястребов», приверженцев жесткой линии в отношении Китая. Ближайшее после инаугурации время покажет, введет ли администрация Трампа обещанную 60-процентную пошлину на китайские товары и какое место в ее китайской политике будут занимать меры военно-политического характера, включая поддержку союзников в регионе. Вместе с тем есть информация, что Трамп склоняется к пересмотру введенного Конгрессом США запрета на ТикТок: это может свидетельствовать о его намерении и дальше прибегать к «дипломатии афер» ради получения уступок от Китая или обеспечения интересов отдельных американских компаний.

Если верить утечкам информации после разговора американского и израильского лидеров, Трамп склонен предоставить Беньямину Нетаньяху намного большую свободу действий по сравнению с администрацией Джо Байдена. Безоговорочной поддержкой Израиля является известный Майкл Хакаби, номинированный на должность посла США в этом государстве. Вместе с тем нельзя исключить, что новый президент приложит усилия к общему урегулированию на Ближнем Востоке в духе «соглашений Авраама». Косвенным подтверждением этого станет, если, как упоминалось выше, к этому привлекут Кушнера, у которого хорошие отношения с саудовской королевской семьей.

У нового советника президента по национальной безопасности, кандидатов на должности госсекретаря и постпреда в ООН весьма показательна траектория смены отношения к российско-украинской войне. В 2022–2023 годы они решительно осудили российскую широкомасштабную агрессию и поддержали наше государство, голосовали за предоставление Украине помощи. Позже это поведение сменилось поддержкой линии Трампа на сокращение помощи Украине (все они голосовали против ее последнего большого пакета) и урегулирование «конфликта» через переговоры, даже если это потребует уступок от Украины. Они считают, что США должны «освободиться» от войны в Украине и сосредоточить внимание на вызовах в Азии. Взгляды Габбард, которая должна координировать работу всех разведывательных органов США, можно вообще охарактеризовать как украинофобские.

Сам Трамп и дальше декларирует намерения прекратить войну между Россией и Украиной, традиционно не объясняя, как именно и на каких принципах он собирается это сделать. Нам остается ориентироваться на формулу, озвученную Вэнсом, которая фактически является планом капитуляции Украины. Впрочем, даже она, очевидно, не удовлетворит аппетиты российского диктатора: такой вывод можно сделать из его телефонного разговора с Олафом Шольцем. Какой будет реакция на это со стороны Трампа, призывы которого избегать эскалации уже проигнорировал Кремль? Как отреагируют у Трампа на разрешение Байдена использовать ATACMS для поражения целей в России? Реалистична ли ранее заявленная опция предоставить Киеву при этих обстоятельствах военную помощь в неслыханных объемах и более широкой номенклатуре?

На все эти «проклятые» вопросы ответов нет. Да, с политикой команды, которая сейчас возглавит Белый дом, война может закончиться быстрее, но для всех нас экзистенционально важно, чтобы она завершилась на условиях, приемлемых для Украины.