Миша Крупин о сыне, который служит в израильской армии и собственной мобилизации — интервью Фокусу

Украинский исполнитель Миша Крупин в эксклюзивном разговоре с Фокусом рассказал об отношениях с детьми, службе сына в израильской армии, смерти родителей и новом творчестве.

Вы в шоу-бизнесе уже около 20 лет. Расскажите, довольны ли вы своим творческим путем?

У меня свой путь, он отдельный, и называть это абсолютным шоу-бизнесом я бы не хотел. Это просто моя творческая жизнь. Песни, которые играют на радио, появились там в течение последних 5 лет. Но, если говорить именно о творческом пути, то да, им я доволен.

Какой будет новая музыка Миши Крупина? Чего ждать вашим поклонникам?

Поклонникам ждать худшего. Серьезно. Я буду стараться быть не таким, как был в предыдущих песнях и это на самом деле мое жизненное кредо. Мне часто говорят, что раньше песни были лучше. Но почему-то цифры говорят другое.

Я активно сейчас пишу альбом, практически живу на студии или в дороге на студию. И могу уже сказать, что это будет новая музыка. Новая, но моя. Услышать вживую новый материал можно будет уже 8 марта. Мы с командой готовим большой сольник в Октябрьском.

В свое время вы работали с Юрием Бардашем, который сегодня стал на сторону оккупанта, каким был ваш последний разговор с ним? Чтобы сказали, если бы случайно встретились с ним?

Это был разговор накануне его Дня рождения в 2022 году. Мы пытались строить планы и понять, что вообще происходит, говорили о войне и о том, сколько она будет длиться. Что бы я ему сказал сейчас? Ну такой вопрос... А что бы вы сказали Путину, если бы его встретили? Я бы ему сказал: "Шо ты, гусь?"

Вы родом из Харькова, город, который довольно часто под обстрелами. Как давно там были? Какой ваш родной город во время войны, вашими глазами?

В Харькове я нахожусь практически все время сейчас. Это мой родной город. Я хочу быть в Харькове, и чтобы люди видели, что я здесь, что здесь можно жить. Город мрачный. И уже чаще я вижу апатию у людей, к сожалению. Каждый день харьковчане слышат взрывы ночью, днем, в центре, на окраинах — постоянно и везде. Когда становится лучше, люди возвращаются, хуже — уезжают. Как-то так жизнь там сейчас выглядит.

Это большой город и многие думают, что его уже сравняли с землей. Но это не так. Он живет, бизнесы открываются — я этому очень радуюсь.

Отец умер. Это было давно, 7 лет назад. До этого момента мы мало общались, потому что он рядом жил — и я его часто встречал. Он рыбу ловил прям напротив моих окон. Со сводными братьями и сестрами отношений не поддерживаю. Мама тоже умерла. 6 лет назад.

Ваша личная жизнь сегодня. Известно, что вы были женаты, имеете детей. Общаетесь ли вы с детьми? Как давно вы виделись?

Моя дочь живет рядом со мной, поэтому видимся часто. Она очень любит мое творчество, первая слышит и учит новые песни. Сын сегодня звонил — я спал (смеется). А вообще общаемся часто, он в Израиле, служит в армии.

В начале осени вы рассказывали, что идете в армию. Как сложилась ваша судьба военного, где сейчас служите и какие ваши обязанности?

Сейчас идет рассмотрение моей пригодности к службе. Есть вопросы, которые задерживают процесс.

Чтобы сказали тем мужчинам, которые колеблются, идти или не идти?

Кто идет, тот молодец. Считаю, что это обязанность каждого гражданина. Если ты боишься идти в украинскую армию, то потом тебе придется иметь дело с российской. Все просто.

Вы один из тех, кто в свое время говорил и писал песни на русском, сейчас же вы категорически не поете российский репертуар. Что бы хотели сказать тем людям, которые в третий год войны в Украине до сих пор не захотели украинизироваться?

Ну могу пожелать успехов. Я не могу осуждать (могу ли?) этих людей. Я не хочу мерить всех по себе. Типа я перешел, и все так же должны сделать. Это на самом деле дело каждого.

Я бы им сказал, что русские вместе с СССР создали такие условия, что даже украинцы были вынуждены петь на русском. Писать же на украинском сейчас вас никто не заставляет. Это вас сначала заставляли писать на русском. А уже потом после этого вас просят, потому что РФ на нас напала. Потому что соседям не нравится, что мы поем на украинском.

Человек должен понимать, что Советский Союз, а потом россия, они создали огромную массу контента русскоязычного. И ты никогда не знаешь, кто это поет: украинец, белорус, русский, казах, армянин? Русские себе это все присваивают через язык. Получается, что это вклад в чужую культуру.

И все там смешивается — это основная цель империалистов. Они сделали море, а наша украинская песня — это капля. Целью каждого сознательного украинца должно быть увеличение этой капли. Мы должны выделиться и отделиться.

Понимаю, что есть люди, которые до сих пор не знают языка, и мне недавно даже писали: "Миша, а вы шо, не поете уже на русском?". Люди, с подключением! До сих пор есть те, которые думают, что вот закончится война, и можно будет снова ездить в Орел или в Саратов какой-то. У меня такое впечатление иногда складывается. Именно эти люди и пишут русскоязычные песни.

Расскажите о вашем пути украинизации, сложно ли было перейти на общение на украинском? Как учили родной язык?

Все началось с комплекса. Сначала я комплексовал, что не могу свободно общаться. Потом мне друг из Черновцов предложил говорить исключительно на украинском. С русизмами, как получается, но говорить. Потом дал одно интервью, второе. Иногда забываю слова, иногда заменяю калькой. Но уже более-менее начал свободно говорить.

Но писать песни — это совсем другая тема, погружение в другой мир. Раньше я писал с головы, сейчас это так не работает — достаю свои огромные словари и начинается уже исследовательская работа. Пишу песню и учу язык. Ну и контент. Я исключил абсолютно весь русскоязычный: читаю, слушаю и смотрю исключительно на украинском.

Хотя до сих пор у меня остается русскоязычный круг: бабушка, тетя, некоторые друзья. Иногда уже бывает, что я забываю русское слово.

Спеть на русском уже вообще не могу. Как-то попробовал, и думаю "Это я вообще пою? Уже неестественно". Когда мы записывали песню с Притулой, дам были слова "страшно русскому" и я не мог это спеть. Это уже какой-то карикатурный язык для меня.

Я бы очень хотел, чтобы украинского было еще больше. И рад, что могу влиять на это: давать украинские интервью, писать в соцсетях и, конечно, создавать музыку. Уже скоро будет мой первый украиноязычный альбом, чувствую определенную ответственность перед слушателями. Поэтому вот сейчас прощаюсь с вами и снова берусь за работу.

Кроме этого, Фокус публиковал, интервью Ярослава Карпука (YAKTAK)в котором он ответил, пойдет ли снова на Нацотбор на Евровидение.