Аналитик Алексей Кущ: Кому выгодно прекращение транзита российского газа и что будет с ценами

Новость о том, что транзит российского газа по территории Украины с 2025 года прекращен, вызвала бурные обсуждения как в экспертной среде, так и среди обывателей. Теперь интегрироваться в европейский рынок газа может лишь часть «трубы» в виде подземных хранилищ газа на западе Украины.

Как переживет потерю транзита «Нафтогаз», до каких пор нам будут считать цены по импортному паритету и при чем тут газовый хаб? Эти и другие вопросы корреспондент Коротко про обсудила в интервью с аналитиком Алексеем Кущем.

О необходимости хаба

- Алексей, вы не раз говорили о том, что газовая труба должна была быть рациональным экономическим проектом и народным достоянием, а стала предметом для различных спекуляций, постоянным идеологическим раздражителем и «теневым кассиром» реформ в «Нафтогазе». Похоже, теперь ей не стать народным достоянием никогда, этот «поезд» уже ушел?

- Действительно, реальная возможность сохранялась до начала полномасштабной войны, но призрачная возможность сохраняется до сих пор. Речь идет о создании газового хаба в Украине при условии отсечения от управления этим хабом чиновников и политических групп влияния. Это должен быть интегрированный в европейскую газовую систему полноценный хаб, задачами которого будут не только транзит и хранение, но и торговля на специальных площадках. При этом юридическая точка входа в европейскую систему должна находиться на восточных границах. В этом случае Украина могла бы получать чистый профит в размере порядка 3-5 млрд долларов ежегодно и накапливать его в резервном фонде.

- Вы сказали, что юридическую точку входа в европейскую систему следует перенести с западных границ на восточные. Но разве не логичнее, чтобы она находилась поближе к Европе?

- Если мы говорим об интеграции, то узлы учета должны быть именно на восточных границах Украины. Дело в том, что до сих пор газ попадал в европейскую систему, только пересекая границу с Европой. Если же юридическую точку входа в европейскую систему перенести на восточные границы, то, попадая в Украину, газ уже юридически будет попадать в Европу.

О ценах на газ

- В таком виде газовый хаб, наверное, помог бы избавиться от коррупции в системе распределения якобы «льготного газа»?

- По крайней мере, он мог бы ее минимизировать, ведь хаб позволил бы впервые в истории Украины сформировать справедливую цену на газ для населения и предприятий ТКЭ.

Например, при производстве электроэнергии тепло и горячая вода фактически являются побочным продуктом. Компания-оператор ТЭЦ должна учитывать, сколько газа пошло на выработку электроэнергии (оплачивать его по коммерческому тарифу) и сколько – на тепло и ГВС (платить по льготному тарифу). Как правило, здесь и происходят махинации, когда потребление газа при производстве электроэнергии занижается, а при генерации тепла, наоборот, завышается, и в результате такая компания «экономит» на газовом тарифе миллионы гривен. А единая цена на газ могла бы устранить подобные злоупотребления. Только это должна быть справедливая цена, а не показатель, установленный Кабмином и «Нафтогазом».

- А в чем разница?

- У нас цену рассчитывали от «импортного паритета». Это означает, что к цене, скажем, на немецком или голландском хабе добавляется несуществующий транзит по территории Европы, плата за «виртуальный» вход в нашу ГТС, несуществующий транзит по территории Украины. В результате потребитель в Полтаве платил за газ столько, словно его действительно привезли из Голландии, а не добыли рядом. Попытки перейти на «рыночные цены для всех» также не увенчались успехом.

В результате, несмотря на то что все реформы "Нафтогаза" шли под лозунгом «даешь единую цену на газ», мы от двух цен (для населения/ТКЭ и коммерции) пришли к пяти ценам: население, бюджетники, ТКЭ, льготные отрасли и все остальные.

- Что изменится после отказа от транзита?

- Отказ от транзита на длительное время законсервирует эти цены. К единой цене мог привести только газовый хаб за счет эффекта ценового смешивания: дешевый газ украинской добычи смешался бы с импортным дорогим. В результате такая «смешанная цена» была бы доступна для всех, она была бы дешевле, чем в Европе, и это было бы логично и закономерно. Рынок газа не является всемирным, он имеет локальные географические привязки. Так что разные цены в разных регионах мира – это не нарушение рыночных принципов.

Но пока хаба не будет, не будет и эффекта смешивания.

О том, как будем жить без «трубы»

- Многих волнует вопрос: хватит ли Украине газа без «трубы»?

- На самом деле «труба» уже утратила свое значение, и это наглядно показывают цифры.

В 1992-м потребление газа в Украине составляло 110 млрд кубов в год, транзит - 120 млрд, промышленное потребление - 40 млрд. Сейчас потребление газа упало до менее 20 млрд кубов в год, транзит - до 18 млрд, а промышленное потребление - примерно 4 млрд. С такими параметрами экономики и коммунальной сферы нам нужна не «труба», а «трубочка».

- Но ведь нам постоянно говорили, что дело не в нас, а в Европе: мы должны продолжать транзит, а то Европа без нас замерзнет. Что изменилось?

- Во-первых, Европа сократила потребление трубопроводного газа и нарастила потребление СПГ (сжиженный природный газ, для доставки которого не нужны трубы, его можно перевозить на специальных морских судах или спецавтомобилях, что получается гораздо экономичнее. - Ред.). Турецкое направление - единственная ветка поставок российского трубного газа на рынок ЕС, хотя в значительной мере он потребляется Турцией и турецкой промышленностью. Дело в том, что «зеленый курс» Европы привел к так называемой «зеленой самоцензуре»: долгосрочные контракты стали «неполиткорректными», европейцы начали от них отказываться. А трубный газ привязан именно к долгосрочным контрактам. В то же время СПГ – это биржевой товар, который торгуется на спотовом рынке, и его можно в любой момент заказать в нужных объемах.

Кроме того, во время полномасштабной войны Европа существенно сократила потребление российского газа, с точки зрения диверсификации рисков.

И, наконец, со стороны Украины это «пас» администрации Трампа. США хотят увеличить удельный вес своего СПГ на европейском рынке, и им нужны гарантии. Остановив транзит, Украина фактически расчистила пространство для СПГ.

Кто выиграл и кто проиграл

- «Труба» была надежным источником финансовой стабильности «Нафтогаза». Все мы помним миллионные премии руководству компании за различные «заслуги». А что теперь будет с НАК? Найдут ли возможность решить намечающиеся финансовые проблемы?

- Нет, не найдут. Раньше постоянная дыра в оборотных средствах «Нафтогаза» на фоне нарисованной прибыли регулярно компенсировалась доходами по транзиту. Транзит, можно сказать, был финансовой «палочкой-выручалочкой», без которой было бы очень непросто аргументировать выплату тех бонусов и премий. Теперь, когда транзит «отвалился», такой возможности больше не будет. Поднимать цены тоже не вариант: промышленность практически разрушена, а платежеспособность населения низкая.

Так что перспективы НАК весьма туманны. Я думаю, что «Нафтогаз» реструктуризируют, избыточные мощности будут утилизированы, а «Укргаздобычу» после войны приватизируют.

- Давайте подведем итоги. От прекращения транзита пострадали Молдова, ряд европейских стран, «Нафтогаз». Получается, что в выигрыше остались только США, которые получили возможность нарастить продажи своего СПГ?

- Соединенные Штаты действительно в этой ситуации являются основным геополитическим и экономическим выгодополучателем. Но далеко не единственным.

Прежде всего выиграют страны, которые будут поставлять СПГ в Европу. И стереотип о том, что США полностью захватили этот рынок, не соответствует действительности: половину газа в Европу поставляют Катар и Норвегия. Открываются перспективы для стран Африки – Нигерии, Алжира, а также для азербайджанского природного газа.

- А чего для Украины больше в таком решении – плюсов или минусов?

- Если оставить войну за скобками, отказ от транзитного потенциала всегда является для страны огромным минусом. После отказа от транзита мы можем создать газовый хаб только на базе подземных хранилищ, чтобы был стимул для внутренней газовой добычи и получения инвестиций. Без этого инфраструктура деградирует, желания вкладывать деньги у инвесторов не будет, о больших проектах разработки месторождений можно будет просто забыть.

ГТС была нам огромным даром после развала СССР и давала сотни миллионов долларов в год. Найти логику в таком решении трудно. Мы отказались от транзита газа, но продолжаем транзит нефти: нефтепровод «Дружба» работает по контракту до 2030 года. (К слову, законопроект о запрете транзита российских нефти и газа уже зарегистрирован в Верховной Раде. - Ред.) Но если РФ и в первом, и во втором случае получает примерно по 6 млрд долларов в год, то мы за транзит газа получали порядка 800 млн, а за транзит нефти – 200 млн, то есть вчетверо меньше.

Но, учитывая фактор войны, отказ от транзита имеет огромное идеологическое и эмоционально-психологическое значение. И это как бульдозер сминает все логические умозаключения - рациональные модели в таких условиях просто не работают.