Желание Трампа получить Гренландию является глубоко укорененной амбицией, а не мимолетной прихотью – Reuters

Избранный президент США Дональд Трамп серьезно настроен на приобретение Гренландии как для расширения сферы американского влияния на западном полушарии, так и для закрепления своей репутации. Об этом пишет Reuters со ссылкой на три источника, знакомых с рассуждениями Трампа.

Один из членов Республиканской партии заявил, что не исключает использования военных или экономических действий для приобретения заморской датской территории после инаугурации 20 января. Этим он удивил европейских союзников, обеспокоенных сохранением нерушимости границ в период повышенной глобальной нестабильности.

Хотя Трамп кратко оговорился о возможности приобретения Гренландии во время своего первого срока, его недавние комментарии подчеркивают, что это желание является глубоко укорененной амбицией, а не мимолетной прихотью.

Один человек, проинформированный о внутренних дискуссиях с Трампом, сообщил Reuters, что новый президент США вряд ли будет использовать военную силу, чтобы получить контроль над Гренландией. Однако, по словам собеседника информагентства, чтобы присоединить Гренландию – самый большой в мире остров, не являющийся континентом, Трамп серьезно настроен на использование других средств, например, дипломатическое или экономическое давление на Данию.

«Настоящим наследием является то, что расширили Соединенные Штаты. Буквально за 70 лет мы не добавили ни одного объекта недвижимости в наш портфель. Он многое об этом говорит», – отметил собеседник.

В Reuters напомнили, что в 1959 году две американские территории – Аляска и Гавайи – стали 49-м и 50-м штатами США во времена президента-республиканца Дуайта Эйзенхауэра.

Другой соратник Трампа рассказал, что видел список внешнеполитических приоритетов, составленный чиновниками нового президента после его победы на президентских выборах. Один из них сразу же привлек его внимание: «Покупка Гренландии».

По словам советников Трампа, они ожидают, что при новой администрации американские внешнеполитические ресурсы и внимание США сместятся в сторону Северной и Южной Америки. Два советника избранного президента, участвовавших в планировании политики по Латинской Америке отметили, что Трамп подозрительно относится к китайскому и российскому влиянию в регионе. Причем последний он рассматривает как «задний двор Америки».

Трое нынешних и бывших соратников избранного президента, знакомых с его мышлением, сказали, что Трамп также заинтересован в территориальной экспансии как средстве создания долговременного наследия, которое будут помнить последующие поколения.

В последние недели следующий глава Белого дома публично говорил о поглощении Гренландии и Панамского канала, а также о поглощении Канады Соединенными Штатами.

«Каждое решение, которое принимает президент Трамп, отвечает наилучшим интересам Соединенных Штатов и американскому народу. Вот почему президент Трамп обратил внимание на законные интересы национальной безопасности и экономические проблемы Канады, Гренландии и Панамы», – сказала пресс-секретарь нового президента Каролина Левитт в заявлении для Reuters.

В информагентстве отметили, что один из героев Трампа – бывший президент Уильям Мак-Кинли, занимавший должность с 1897 года до своего убийства в 1901 году – получил контроль над несколькими иностранными территориями во время своего президентства, включая Пуэрто-Рико и Гавайи.

Трамп, часто хваливший Мак-Кинли во время предвыборной кампании за использование экспансивных тарифов, заявил в декабре, что планирует переименовать самую высокую гору Северной Америки в честь 25-го президента – Денали.

Один из советников Трампа, объясняя планы бывшего президента по Гренландии, поделился в социальных сетях картой «супер США», которая включала бы Канаду и Соединенные Штаты. Он утверждал, что «супер США» вытеснят российское влияние в Арктике, ставшей центром конкуренции между великими государствами.

Гренландия также имеет ценные запасы нефти, газа и минералов, и находится близко к арктическим судоходным путям. Эти интересы стали более актуальны для американских политиков в последние годы, поскольку Россия и Китай стремятся расширить свое влияние в Арктическом регионе.

Гренландия, входящая в НАТО через членство Дании, имеет стратегическое значение для американских военных и их системы раннего предупреждения о баллистических ракетах. Ведь через этот арктический остров лежит самый короткий путь из Европы в Северную Америку. Там расположена самая северная военная база США.

Как Трамп собирается приобрести Гренландию, пока неясно. Некоторые советники, приближенные к этому процессу, неофициально обсуждали возможность подписания с Гренландией Договора о свободной ассоциации (COFA), если остров станет полностью независимым от Дании.

Согласно COFA, который Соединенные Штаты заключили с тремя тихоокеанскими островными странами, существует чрезвычайно высокая степень экономической интеграции между США и соответствующей иностранной страной, хотя иностранная страна остается независимой.

Неизвестно, знает ли Трамп об этих усилиях. Бывший советник избранного президента по национальной безопасности в Белом доме в 2017-2021 годах заявил, что Трамп впервые высказал идею о покупке Гренландии в 2017 году, а затем стал серьезнее относиться к этому вопросу в 2019 году.

Это привело к ряду встреч в Белом доме с Трампом, где советники предоставили ему варианты того, как усилить влияние США на остров. Трамп получил публичный отпор от Дании, когда его амбиции стали достоянием американских СМИ, и его администрация в конце концов не предприняла никаких шагов, чтобы попытаться приобрести эту территорию.

США пытались приобрести Гренландию у Дании в прошлом. В 1946 году Дания тихо отвергла тайное предложение администрации президента Гарри Трумэна приобрести остров за 100 миллионов долларов.

Напомним, что отказ Дональда Трампа исключить вторжение в Гренландию или Панаму вызвал гнев его критиков, назвавших нескрываемые угрозы новоизбранного президента США «полным безумием». Кроме того, в The Hill назвали истинную причину экспансионистских заявлений Трампа. Он уже давно использует такую риторику как инструмент ведения переговоров и позиционирования, особенно, когда речь идет об угрозах применения военной силы.