Киевская экспедиция и стеклянные дома

Мы только что вернулись из Киева. Как представители Strategy&Future, вместе с Мареком Будишем и Антонием Опалинским, мы отправились ночным поездом, который поздно вечером покинул переполненный железнодорожный вокзал Варшава-Восточная. На следующее утро, после нескольких часов путешествия, мы добрались до столицы Украины. Мы приехали по приглашению круга, который поддерживает Польшу, имеет амбиции создать с Польшей Междуморье, и, что очень важно, имеет значительные политические перспективы в будущем.

В самом Киеве оказалось, что наша программа, заполненная встречами, была чем-то гораздо большим, чем мы ожидали, отправляясь к Днепру. Мы увидели Украину политическую, стратегическую, энергетическую, технологическую и, конечно, военную. Но также гражданскую Украину, которая, в отличие от того, что я видел до войны, значительно сильнее верит в себя. Киев всегда мне нравился, но в этот раз я отправлялся с определенной осторожностью относительно геополитических перспектив украинского дела. Однако в третьем году войны город удивил меня своей динамикой, ощутимой в воздухе.

Мои размышления после пребывания на Днепре в январе 2025 года

Учитывая перспективу мира (или перемирия) в Украине, о чем так много пишут в мировой прессе, в стране произойдет внутреннее политическое ускорение. Будут проведены выборы, которые определят направление, в котором Украина будет двигаться в ближайшие годы. Конечно, мир с Россией не гарантирован, особенно длительный мир – и точно не в этом году. Вероятнее всего, любое прекращение огня будет лишь передышкой – паузой перед следующим этапом войны с Россией. Ведь с учетом выбранного Украиной суверенного курса, согласовать интересы независимой Украины с интересами имперской России невозможно. Еще одна война или продолжение этой станет лишь вопросом времени.

Для Украины передышка важна, даже ценой потери Крыма и Донбасса, но не сейчас и не в этом году. Украине нужно время, чтобы построить новое государство с элитами, прошедшими испытание войной и огнем, борясь за независимость от России. Эти люди должны были пожертвовать многим и рисковать своей жизнью и судьбой. Речь идет, по сути, о новом государстве после нынешнего этапа войны. Есть ли шанс на это – расскажу немного позже. Вся игра в ближайшее время будет заключаться в том, чтобы выиграть мир, который даст Украине возможность на будущее.

Украина находится в сложной военной ситуации: она воюет на чужие деньги, но своей кровью, в то время как россияне воюют и своей кровью, и за свои средства. Хотя у России больше и того, и другого, война, финансируемая собственными ресурсами, обходится дороже. Кроме того, у России не так много человеческих ресурсов, как это когда-то казалось ее советским и российским генералам. Несмотря на достаточное количество "пушечного мяса", которое, как говорят, не жалеют, становится очевидным, что каждую потраченную копейку рассматривают все внимательнее.

В то же время становится понятно, что затраты на производство вооружений в России чрезвычайно высоки, прежде всего из-за феодальной системы коррупционных закупок. Это истощает государственный бюджет, особенно во время войны, когда необходимо поставлять на фронт огромное количество оружия и боеприпасов, не обращая внимания на детали. Это не означает, что в Украине нет существенной коррупции, но ее организация как "государственной политики" уже не допускается, как это происходит в России.

Это означает, что Украина заинтересована в продолжении войны, при условии ее дальнейшего финансирования Западом, но желательно войны с минимальной интенсивностью, чтобы избежать больших потерь среди солдат. Речь идет о том, чтобы дождаться момента, когда Россия начнет испытывать экономический паралич из-за нехватки средств для продолжения войны. Это существенно ослабит ее позицию во время переговоров о перемирии или передышке. Иными словами, это определит, сколько времени будет иметь "новое" украинское государство для своего становления перед неизбежным продолжением конфликта с Россией.

Россия, в свою очередь, хотела бы завершить войну уже сейчас, но при этом представив себя победителем и сразу же начав переговоры о новой системе безопасности в Центрально-Восточной Европе.

Главная задача заключается в том, чтобы избежать уступок России, но одновременно завершить войну – не сейчас, а немного позже, когда Россия будет экономически ослаблена. Особенно если США начнут серьезно внедрять санкции, блокируя российскую морскую торговлю. В 2025 году это может стать реальностью, учитывая предварительные сигналы, такие как заявления Трампа о Гренландии. Речь идет о стратегической зоне GIUK (Гренландия, Исландия, Великобритания), контроль которой позволил бы США ослабить Россию и заставить ее вести переговоры на невыгодных условиях.

Это открыло бы путь для создания пространства развития Украины, даже территориально ограниченной, и избрания новой политической элиты. Эта элита будет связана с судьбой воюющего государства, будет гордиться тем, что сумела отбить россиян под Киевом, и быстро формировать свою идентичность через преодоление вызовов, победы под Херсоном и Изюмом, трудности мобилизации миллионной армии и впечатляющее развитие высокотехнологичной промышленности, которая обеспечивает украинскую армию в масштабах, доселе неизвестных миру.

Это достижение появилось в экономике, которая на бумаге является одной из беднейших в Европе, но благодаря неоспоримому организационному гению и инженерному таланту украинцев (о чем упоминал сам Илон Маск), которые всегда отличались среди европейских народов бывшего Советского Союза. Все это мы увидели вместе с коллегами из Strategy&Future во время пребывания в Украине.

Несмотря на обвинения в постоянной коррупции, инженерный и децентрализованный подход Украины в третьем году войны к военным заказам, военным инновациям и производству новых технологий впечатляет и вызывает надежду, что инженерная мысль культурного Запада не умерла, по крайней мере не в Украине.

Небольшое замечание: у меня есть большие сомнения относительно состояния польской инновационности и инженерной мысли, которая запутана в паутине "грантовой индустрии", регуляций, юристов, чиновников, норм, то есть огромной бюрократии и сотен посредников (которые, кажется, существуют в принятой обществом "пищевой цепочке", питаясь креативностью и трудом отдельных инженеров).

В Украине мы увидели, что можно действовать иначе, особенно если речь идет о военной сфере. К тому же мы поняли, что реформировать и модернизировать польскую армию также можно и нужно совсем иначе. Возможно, я уже остановлюсь на этом и не буду продолжать обсуждать компрометирующие заявления некоторых наших генералов относительно "дронов для причастия" или "борьбы бедных армий с помощью дронов", потому что это выглядит как издевательство над лежачими.

Мне было достаточно услышать мнения украинских политиков, военных и инженеров о реформах польской армии и ее планах модернизации. К тому же я знаю мнение лидеров американской военной мысли, особенно тех, кто работает в "новой технологической индустрии". Оно такое же. Однако украинцам, с которыми мы общались, было сложно скрыть улыбки с оттенком жалости относительно нашего воображаемого военного и технологического превосходства над Украиной.

Существует большая вероятность появления "новой" украинской элиты. Эта элита не обязательно будет иметь совершенно иные политические корни – часть этих людей уже управляет государством. Но ситуация изменится коренным образом из-за сотен тысяч ветеранов войны и их семей, которые отдадут свои голоса за новую элиту, которая была с ними в тяжелые времена войны, и за новое украинское государство. Они хорошо будут знать, кто служил родине и защищал судьбу солдат, а кто нет, кто остался, а кто уехал.

Украина, которую я увидел в Киеве на этой неделе, за три года войны поверила в свое молодое государство, которое закаляется в огне борьбы с ядерной сверхдержавой. Раньше с этим было сложнее; политические элиты Киева и Донецка после 1991 года тянули страну в разные стороны, по моему мнению, не реализуя большой стратегии Украины, которая явно вытекает из ее географии.

Сегодня ситуация иная и значительно лучше, чем оценка Пилсудского относительно перспектив атамана Петлюры в Киеве в 1920 году. Государственная идентичность сформировалась через жертвы и оборону Бучи, Ирпеня, Изюма, в многочисленных битвах и пролитой крови над Днепром. Украинцы преисполнены гордости из-за развития дроновых и ракетных войск независимой Украины.

Итак, если перемирие, мир или передышка произойдет в подходящий момент и на выгодных условиях, возникнет новая Украина с новыми элитами, которые будут действовать по новым принципам.

Эти новые элиты будут вынуждены принять большую стратегию Украины на следующие годы и десятилетия, постоянно готовясь к возможному возобновлению войны с Россией. Существование независимой Украины с независимыми элитами несовместимо с большой стратегией России. Поэтому Украине придется столкнуться либо с вооруженным миром, либо со стабильной войной разной интенсивности.

Украина будет вынуждена содержать армию, которая будет достаточно большой и эффективной, чтобы не позволить России добиться быстрой победы в неизбежном реванше. Это означает, что страна должна предложить своему обществу экономику с высокой маржей, которая позволит содержать профессиональную и современную армию. Особенно учитывая то, что демографическая ситуация в Украине остается сложной, а экономические проблемы всем известны.

Патриотические круги в Украине понимают, что новая администрация Трампа отходит от глобального доминирования, которое было признано слишком обременительным для США. Она возвращается к "старому доброму балансированию" в мировой политике.

Поэтому Украина будет стремиться создать сильную собственную армию и найти военное сотрудничество с Польшей, чтобы установить баланс в нашем регионе, который будет сдерживать Россию. Украинцы не боятся противостояния с Россией, поскольку считают, что имеют или вскоре будут иметь средства для этого. Это включает использование их преимуществ над Россией (об этом позже в Strategy&Future). Они также не боятся разработать собственную ядерную стратегию, если США решат покинуть регион и прекратить поддержку Киева.

Украина уже является государством с техническим ядерным потенциалом, имея все необходимые элементы для реализации программы создания ядерного оружия. Пойдет ли Украина путем полноценной ядерной стратегии, будет зависеть от политического руководства. Это решение будет непростым, но вполне возможным. Поэтому в этом отношении Украина значительно опережает Польшу.

Создание собственных средств доставки оружия для Украины не является значительной технологической проблемой, что уже становится очевидным в этой войне. К сожалению, в случае Польши это до сих пор остается проблемой.

Современные советские ракетные технологии в значительной степени разрабатывались в Украине, а сегодня мы можем наблюдать стремительное развитие украинских дроновых и ракетных войск. Это развитие базируется на собственном производстве, которое происходит в конкурентной среде сотен новых украинских компаний, производящих большие объемы боевых средств.

Я ожидаю экспоненциального роста этой отрасли и ее значительного присутствия на поле боя до 2025 года. Дальнейшее развитие является лишь вопросом времени, а также качества политического руководства.

Сделка будет такой:

"Поддерживайте новую Украину в войне, нас политически на пути к власти, а когда стрельба закончится, мы создадим государство, которое будет образцовым для новой промышленности."

Это будет государство:

без бюрократии,
с дерегулированной правовой системой и лицензированием (наподобие современной военной промышленности Украины, основанной на новейших технологиях),
открытое для крупных капиталовложений и инноваций,
с высококлассной инженерной элитой мирового уровня,
с очень дешевой энергией, которая производится благодаря огромным природным ресурсам, имеющимся в Украине, и, прежде всего, благодаря мощной сети атомных электростанций.

Украина специализируется на этом методе производства энергии, что делает ее энергию значительно дешевле, чем в макроэкономической системе Европейского Союза. Это станет двигателем современной индустриализации и привлечения капиталовложений в Украину.

Страна будет открыта для иммиграции, но только для человеческого таланта, с целью расширения финансового и человеческого капитала, знаний и компетенций. Цель состоит в том, чтобы Украина стала страной навыков, инвестиционным раем и – что очень важно – страной, богатой ресурсами будущего.

Если исключить нефть, газ и уголь, а оставить только ресурсы будущего, такие как титан, то, по словам украинцев, Украина занимает четвертое место среди богатейших стран мира по природным ресурсам.

И я даже не начал упоминать о легендарных украинских черноземах. Кстати, даже сегодня в Киеве видно, какие богатства имеет эта страна, которая на бумаге, возможно, является беднейшей в Европе, но на самом деле испытала плохое управление за последние 30 лет после 70 лет советской эксплуатации.

Новая украинская элита сделает эту страну раем для инвесторов и инженеров, а также для тех, кто способен зарабатывать на природных ресурсах и современном сельском хозяйстве. Это единственный путь к созданию высокоприбыльной экономики, поддержке сильной, эффективной, современной армии и решению демографических вызовов.

Главное: чтобы реализовать этот план, Украина будет нуждаться не только в удаче (которая всегда полезна), но и в принятии многих правильных решений.

Одно можно сказать точно: Украина не сможет реализовать этот план без Польши. Поэтому вскоре Польше будет предложена сделка.

Предложение нового Междуморья

Эта сделка будет касаться нового Междуморья, согласно которому Польша поможет Украине создать новое военное (и промышленное) равновесие, которое позволит вместе сдерживать Россию от войны. Новая концепция будет менее формально привязана к НАТО, но останется под эгидой США.

Военное и стратегическое сотрудничество постепенно откроет путь к совместному макроэкономическому блоку, который будет охватывать территорию от Балтийского до Черного моря.

Для Польши это будет означать огромные выгоды:

доступ к значительно более дешевой украинской энергии,
возможность того, что часть промышленности Западной Европы переместится в Польшу, которая останется связанной с Евросоюзом, но будет иметь более дешевую энергию,
новые знания и капитал в сотрудничестве по линии Варшава-Киев.

Роль Польши

Без Польши этот план невозможен из-за слабого военного потенциала Украины. Без Польши Россия не будет достаточно сдерживаема, что позволит ей мешать Украине, отпугивать инвестиции и усложнять создание новой Украины.

Для Украины важной валютой будет ее функциональная связь с Балтийским морем и Западной Европой. Для Польши это возвращение к Междуморью, которое обеспечивает новое равновесие, похожее на то, что существовало до Северной войны.

Трудный путь вперед

Это очень трудный, тернистый путь, который ведет через пропасть. Его предложат Польше в 2025 году. Или скорее я должен сказать: его предложат (сначала неоднозначно), если украинские партнеры почувствуют, что наши элиты понимают, о чем украинцы вообще будут говорить. К сожалению, это не является определенным. Уровень ментального закрепления наших элит в мире, которого уже давно нет, и их характерный отказ от знаний ежедневно удивляют нас в Strategy&Future.

Я долго верил в идею Интермариума (Междуморья) и необходимость построения нового равновесия в регионе, которое в условиях отхода США от глобальной гегемонии могли бы обеспечить сотрудничество Польши и Украины для Европы и Междуморья. Я писал об этом в своей самой объемной книге: "Речь Посполитая между сушей и морем. О войне и мире". Тогда я отмечал, что при нашем естественно мощном "hardware" (огромном географическом и геополитическом пространстве Междуморья, где решается судьба Польши) нам не хватает "software" – то есть элит, способных "играть" в настолько масштабную геополитику.

Я верил в это на протяжении многих лет, еще до того, как геополитика стала популярной в Польше. Так мы пытались вести все дела Strategy&Future: от создания Армии Нового Образца до поддержки усилий Украины, определения отношения к США, Китаю, Центральному Транспортному Узлу (CPK) и, недавно, ядерной стратегии.

Я считал, что такое равновесие в идеальном варианте имеет смысл и было бы возможным. Но из-за слабости польских элит, а в меньшей степени – из-за недостаточной помощи со стороны США, я начал иногда сомневаться, что это вообще реально.

Метафора стеклянных домов в польском культурном коде означает необходимость реалистичного подхода к построению лучшего мира. Они являются символом стремлений, но также и рисков, связанных с потенциальной идеализацией реальности. В приведенном мной уравнении именно в таком контексте будет реализовываться польская восточная политика в ближайшие годы, ведь старого мира уже не существует.

Надеюсь, что наш публичный класс быстро это поймет. Иначе нам будет непросто. Россия может вернуться, и с ней может вернуться ПНР, возможно, уже без страшного идеологического наслоения коммунизма, экспроприации и тому подобного. А это, в свою очередь, лишь облегчит примирение с Россией в Польше, ведь они не будут забирать наши квартиры в ипотеке или автомобили в лизинг, а только возможности для развития...

Есть высокая вероятность того, что новая Украина выберет путь, о котором я написал, и, не добившись полной победы в нынешней войне, добьется мира. Мы же, оставаясь в ловушке старого мышления, можем потерять будущее. В Strategy&Future мы выбираем узкий путь в будущее, который соответствует двум большим принципам польской большой стратегии: удержанию России вне европейской системы и преодолению экономического и цивилизационного отставания от Западной Европы. Ключом к этому будущему (кроме глубоких изменений в польских элитах) является Украина и ее собственный сложный и очень узкий путь в будущее.

В январе 2025 года в Киеве перед командой Strategy&Future появились контуры "стеклянных домов". Мы попытаемся интеллектуально пройти этим путем, чтобы запрограммировать наилучшее и самое безопасное будущее для Польши.