Почему Иран проиграл еще до поражения: конец стратегии "серой зоны"

"Сегодня вы можете сесть в машину в Тегеране и выйти из нее в Дахии, в Бейруте". Спустя пять лет и два месяца после того, как генерал Касем Сулеймани сделал это заявление, Исламская Республика Иран отступает. Воздушные и наземные пути снабжения из Ирана в Ливан теперь проходят через Сирию, где после недавнего падения режима Асада господствуют сунниты. Даже если бы у Ирана был более простой путь сообщения с Ливаном, "Хезболла" сейчас ослаблена как никогда в результате безжалостных ударов Израиля. По словам одного высокопоставленного командира Корпуса стражей революции Ирана: "Мы проиграли по всем фронтам".

Фокус перевел статью аналитика Фарзина Занди о геополитическом поражении Ирана на Ближнем Востоке.

В последние десятилетия Иран мог сдерживать противников и вести войну в основном методами "серой зоны". А структуры, ресурсы и союзники, которые позволяли ему это делать, сейчас разрушены. Но эрозия иранской стратегии "серой зоны" началась уже тогда, когда Асад еще находился у власти, а "Хезболла" представляла для Израиля страшную угрозу. Экономическая дисфункциональность и политические беспорядки в Иране не позволили государству сделать ситуацию более устойчивой. В данной статье я попытаюсь показать, как экономические проблемы Ирана, подпитываемые внутренними разногласиями между заинтересованными сторонами в правительстве, подорвали его геополитические амбиции и помешали ему преобразовать региональное влияние в устойчивые экономические рычаги, что означает потенциальный поворотный момент в его региональных стратегиях.

Битва в тумане

Стратегия "серой зоны" Ирана является стратегическим подходом, который балансирует на грани между конвенциональными боевыми действиями и соперничеством в мирное время. Прибегая к двусмысленности и отрицанию и опираясь на прокси, Иран использует такие организации, как "Хезболла" в Ливане, хуситы в Йемене и военизированные формирования в Ираке и Сирии, чтобы проецировать влияние и бросать вызов противникам – например, противостоять Соединенным Штатам как доминирующей внешней силе на Ближнем Востоке, а также их региональным союзникам, Израилю и Саудовской Аравии. Используя асимметричную тактику, включая политическую, экономическую, социальную, разведывательную и военную поддержку различных негосударственных субъектов, Иран преследует свои геополитические цели, избегая полномасштабного конфликта. Эта стратегия позволяет Тегерану расширять свое региональное влияние, уравновешивать своих соперников и правдоподобно отрицать свою вину перед лицом критики международного сообщества или ответных мер. Соединенные Штаты пытаются противостоять этой стратегии различными способами, уделяя особое внимание подходам "натиск" и "откат".

Отправная точка

Несмотря на изначальный оптимизм в 2021 году по поводу приверженности президента Джо Байдена возрождению ядерной сделки с Ираном (Совместный всеобъемлющий план действий), переговоры не привели ни к каким соглашениям. Тогда администрация, по сути, провела кампанию давления, гораздо менее агрессивную, чем даже политика "максимального давления" администрации Трампа.

Во время возобновления ядерных переговоров первое нападение на торговые суда при президентстве Байдена произошло 29 июля 2021 года. В этот день коммерческий нефтяной танкер MT Mercer Street, управляемый израильской компанией, был атакован беспилотниками у берегов Омана. Эти проблемы еще более обострились после того, как хуситы нанесли беспилотные и ракетные удары по аэропорту Абу-Даби и эмиратской нефтяной инфраструктуре – по сообщениям, при поддержке Ирана.

Эта напряженность в отношениях наложилась на вторжение России в Украину в феврале 2022 года. Во время конфликта появились сообщения о том, что Иран поставляет России беспилотники, и это вызвало недовольство Европейского союза. ЕС как основной посредник на ядерных переговорах уже более десяти лет стремился достичь соглашения между всеми сторонами. Последний значительный раунд переговоров состоялся в Вене в августе 2022 года, когда Европейский союз представил "окончательный текст". Однако Иран потребовал внести в него дополнительные правки, что завело переговоры в тупик. Иранские сторонники жесткой линии на переговорах с оптимизмом говорили о "суровой зиме в Европе", рассматривая ее как потенциальный рычаг для получения дополнительных уступок в ходе переговоров.

Экономика, определяющая решения

После того как Иран отказался от подписания окончательного соглашения, в Персидском заливе, Красном море и прилегающих районах произошло несколько серьезных нападений на торговые суда. На фоне этих событий Иран пытался различными способами усилить давление на Соединенные Штаты и их партнеров на Ближнем Востоке. Эти конфликты оказали глубокое и негативное влияние на региональную экономику и мировую торговлю, а все попытки "оттеснить" Иран, чтобы ограничить или остановить его продвижение, оказались неэффективными.

Помимо вмешательства в глобальную торговлю, страны региона были обеспокоены своим экономическим развитием и попытками привлечь значительные прямые иностранные инвестиции. В период с 2011 по 2021 год Израиль лидировал в регионе с 238% роста прямых иностранных инвестиций (с 9,1 млрд долларов до 30,7 млрд долларов), за ним следовали Объединенные Арабские Эмираты с устойчивым 189% роста (с 7,2 млрд долларов до 20,7 млрд долларов). Саудовская Аравия зарегистрировала 18% роста (с 16,3 до 19,3 миллиарда долларов), причем ее экономические амбиции тесно связаны с программой Vision 2030. Тем временем реальный ВВП Турции неуклонно рос, достигнув за тот же период среднегодовых темпов роста в 5,7% и заняв к 2021 году 17-е место среди крупнейших экономик мира.

Эти масштабные экономические усилия во многом зависят от одного ключевого фактора: стабильности. Потребность экономики в стабильности могла бы создать основу для соглашений, направленных на устранение источников нестабильности, таких как деятельность Ирана в регионе. Однако на фоне этих проблем ХАМАС неожиданно напал на Израиль в октябре 2023 года, что привело к еще одной стратегической ловушке для амбициозного Ирана, который в последних конфликтах также выступает на стороне России. На этот раз очередь Ирана столкнуться с более масштабными последствиями.

От натиска к откату

Нападение на Израиль 7 октября 2023 года положило начало процессу, направленному на откат влияния Ирана к его государственным границам и призванному ликвидировать или разрушить предпочитаемую Ираном структуру безопасности в регионе. То, чего Верховный лидер Ирана опасался в 2022 году, начало сбываться. Тогда он назвал намерение Америки заключить ядерную сделку ловушкой, чтобы лишить Иран его органических ядерных прав. Он предупредил своих сторонников в ополчении о последствиях возможного возобновления ядерной сделки, подразумевая, что Ирану, возможно, придется полностью уйти из региона и отказаться от своего стратегического присутствия пропорционально давлению, оказываемому на него с целью сокращения и отказа от своего ядерного проекта. Эти события можно рассматривать как стратегию отката, направленную на ликвидацию или демонтаж предпочтительной для Ирана структуры безопасности в регионе.

Это ознаменовало новый этап в марионеточной войне на Ближнем Востоке, когда Соединенные Штаты направили свои геополитические амбиции против Ирана, используя самый низкий уровень прямого вмешательства. В отличие от предыдущих прокси-войн, в которых Иран полагался на своих прокси и сторонился прямого участия, на этот раз Иран сам оказался втянут в конфликт. Соединенные Штаты, поддерживая Израиль как своего поверенного в этом конфликте, оставались в основном на заднем плане, в основном помогая Израилю предотвратить иранские атаки и сдерживая эскалацию. Эта стратегия оказалась на редкость эффективной, поскольку привела к устранению важнейших фигур в так называемой "Оси сопротивления", уничтожению организационного потенциала "Хезболлы", падению режима Башара Асада в Сирии и мощным ударам по арсеналам хуситов в Йемене.

Примечательно также, что ослаблению Сил народной мобилизации Ирака – военизированной зонтичной группировки, тесно связанной с Ираном, – ранее способствовало давление, вынудившее ее интегрироваться в официальную военную структуру Ирака. Теперь Иран сталкивается с новым вызовом в Ливане в лице президента Жозефа Ауна, более тесно связанного с западно-арабской осью.

Что происходит со стратегией Ирана в "серой зоне"?

Успешность стратегии "серой зоны" зависит от гармонизации различных элементов государственной власти и обеспечения эффективного управления ресурсами и операциями – то, что иранская политическая система не смогла обеспечить. Изначально государственное устройство Исламской Республики страдало от дисфункциональности, которая значительно усугубилась в последние годы. В результате Иран столкнулся с серьезными проблемами как внутри страны, так и во внешних отношениях.

Для успеха в "серой зоне" необходима согласованность между политическими, военными, экономическими и информационными усилиями, которые взаимно усиливают друг друга, не создавая уязвимости или противоречий. Централизованные, но гибкие командные структуры необходимы для координации действий множества акторов, включая государственные структуры и прокси, при сохранении возможности правдоподобного отрицания. Эффективное управление также требует точной постановки целей, адаптивных стратегий и надежных разведывательных возможностей для предвидения реакции противника. Для всего этого, однако, необходима важнейшая основа: экономическая мощь.

Ахиллесовой пятой Ирана является его экономическая слабость, которая ослабляет политическую систему по многим параметрам. По сути, иранская политическая система не смогла разработать жизнеспособную и практичную модель экономического развития. Эту слабость усугубили жесткие экономические санкции и, что еще более важно, системная дисфункциональность, основанная на идеологических приоритетах, а не на правлении достойнейших. Иран утратил свои территориальные достижения по двум основным экономическим причинам.

• Во-первых, заинтересованные стороны в системе государственного управления объединены только в своем противостоянии друг другу, что не дает возможности стране добиться развития.
• Во-вторых, вследствие первой проблемы Иран не смог преобразовать свое региональное влияние в экономические рычаги, не сумев сделать свое присутствие устойчивым и конструктивным. Например, огромные инвестиции Ирана в Сирию (около 20-30 миллиардов долларов) не принесли долгосрочных экономических или стратегических выгод – нестабильность режима Асада лишь истощила ресурсы, не укрепив позиции Ирана.

Очевидно, что жесткие экономические санкции, особенно после выхода США из ядерной сделки, существенно повлияли на экономику Ирана. Санкции, введенные США, значительно сократили доходы Ирана от продажи нефти, которая традиционно является основным источником финансирования его марионеток. В период с 2016 по 2024 год экспорт сырой нефти из Ирана сократился примерно на 615784 барреля в день, что отражает влияние внешнего давления на нефтяной сектор страны. Наряду с этим важным фактором, многочисленные внутренние проблемы также способствуют растущей неустойчивости иранской экономики. Коррупция в идеологизированной политической системе и нерациональное использование ресурсов являются ключевыми препятствиями для экономического роста Ирана. В период с 2003 по 2023 год средний балл Ирана по индексу восприятия коррупции составлял 26,14, и в 2023 году он занимал 149-е место из 180 стран, согласно данным Transparency International.

Кроме того, в период с 2017 по 2022 год показатели свободы торговли Ирана, оцениваемые по индексу экономической свободы Heritage Foundation, оставались неизменно низкими, свидетельствуя о существенных препятствиях в международной торговле. В 2022 году общий балл экономической свободы Ирана составил 42,4, что ставит его на 170-е место среди 177 стран. Столь низкий показатель имеет важные внутренние причины: некоторые группировки, близкие к ядру политической системы, выступают за экономическую изоляцию Ирана и стремятся ввести высокие тарифы и ограничительную торговую политику, препятствующие свободе торговли. В результате с 2012 по 2022 год прямые иностранные инвестиции в Иран составят в среднем всего 2,4 миллиарда долларов в год, а в 2022 году будет зафиксирован лишь мизерный объем в 1,5 миллиарда долларов.

Эти влиятельные группировки и связанные с ними группы интересов стремятся воспользоваться ситуацией, чтобы захватить контроль над всей иранской экономикой, используя риторику оппозиции, но сохраняя при этом господство над промышленными предприятиями и финансовыми институтами благодаря своим связям с центрами власти. Это привело к жесточайшей коррупции и глубокой дисфункциональности в иранской экономике, которая в значительной степени контролируется государством. Таким образом, система находится под огромным экономическим давлением без возможности проведения реформ. При этом заинтересованные лица, являющиеся важнейшей частью политической системы и участвующие в управлении государством, не желают отказываться от выгодной ситуации, позволяющей им эксплуатировать и грабить.

Все эти обстоятельства помешали Ирану укрепить свою экономику, что привело к снижению ВВП примерно до 262 миллиардов долларов в 2020 году – это самый низкий показатель с 2006 года. Кроме того, исследовательский центр иранского парламента объявил, что в 2020 году доля Ирана в мировой торговле снизится до 0,2%.

Тяжелая экономическая ситуация усилила недовольство внутри страны, снизив поддержку региональной политике Исламской Республики и дискредитируя политическую систему. С другой стороны, она препятствует укреплению геополитического влияния Ирана в регионе из-за нехватки экономической мощи и потери человеческих ресурсов и экспертов, многие из которых покинули систему илиэмигрировали за границу в поисках лучшей жизни. Жесткие санкции, растущие финансовые ограничения и экономическая неэффективность ограничили финансовые ресурсы Ирана, в результате чего правительству приходится нелегко в борьбе за поддержание линий снабжения и оперативной поддержки ополченцев в Ливане, Сирии, Ираке и Йемене. Кроме того, чувствительная международная обстановка, как, например, недавний резонанс в связи с обыском иранского самолета и дипломата в аэропорту Бейрута, усугубляет логистические проблемы с поставками оружия и средств этим группировкам, значительно подрывая эффективность усилий Ирана.

В результате этих проблем Иран оказался не в состоянии обеспечить внутреннюю поддержку или объединить различные группировки в рамках общего стратегического видения. Отсутствие единства подрывает последовательность и долгосрочную устойчивость, делая страну уязвимой перед усиливающимся внутренним и внешним давлением. Исламской Республике пора принять решение: оставаться на пути сопротивления или повернуть на путь развития. Первый маршрут ненадолго открыл прямой путь из Тегерана в Бейрут – путь, который уже утрачен. Возможно, следование по второму пути превратит Иран в сияющий град на холме.

Об авторе

Фарзин Занди – геополитический аналитик, аспирант и научный сотрудник кафедры политологии Университета Канзаса, специализирующийся на ближневосточной политике и стратегиях Ирана в "серой зоне".