Мама шокировала, как из-за медсестры чуть не умерла, пытаясь спасти жизнь крошечной дочери

Женщина была готова на все, чтобы спасти своего ребенка, но сама едва не заплатила жизнью.

Женщина шокировала историей болезни своей маленькой дочери и едва сама не умерла в результате "лечения".

Об этом она рассказала Huffpost.

Она поделилась, что когда ребенку было всего 5 недель, он перестал дышать у нее на руках. После поездки в отделение неотложной помощи у малыша обнаружили респираторно-синцитиальный вирус (РСВ) – распространенный респираторный вирус, пик активности которого приходится на зимние месяцы и от которого большинство людей поправляется, чувствуя лишь легкие симптомы простуды.

"Мы узнали, что проблема с дыханием моей дочери была вызвана РСВ-инфекцией. Вирус вызвал бронхиолит; мелкие дыхательные пути в легких были воспалены, и ее незрелый мозг "забывал" дышать, когда дыхание становилось тяжелым. Ей нужно было оставаться в изолированном детском отделении интенсивной терапии, подключенной к кислороду и под тщательным наблюдением, пока ее организм не справится с вирусом", - вспомнила мама.

Ребенок находился в больнице в течение восьми дней и получал респираторную терапию дважды в день. Ее апноэ круглосуточно вызывало мерцающие красные сигналы тревоги. Дважды маме говорили, что, возможно, девочку придется подключить к аппарату искусственной вентиляции легких.

"С каждым тревожным сигналом я боялась, что она была на грани смерти", – поделилась женщина. "В течение этих восьми дней кормить ее грудью становилось все труднее. Дроты и трубки, обмотанные вокруг ее крошечного тела, а также ее поверхностное дыхание делали это почти невозможным. Из больницы прислали консультантов по лактации, чтобы показать мне, как пользоваться двойным молокоотсосом. Они сказали, что если она не будет сцеживать достаточно, мое молоко пересохнет. Врачи сказали, что ей нужно начать давать смесь, а мне сцеживать каждые два часа. На тот момент мне было безразлично, что я должна делать или что должны делать врачи. Я просто хотела, чтобы мой ребенок выжил".

Вернувшись домой, мама была убеждена, что больше никогда не сможет спать из-за страха перед новыми эпизодами апноэ. Поэтому она приобрела специализированную радионяню с подушечкой с высокочувствительными датчиками, которую подкладывали под матрас и которая срабатывала, если ребенок переставал дышать.

В течение недели будильник срабатывал по меньшей мере два-три раза за ночь. Женщина пила кружку за кружкой лактационные чаи. Голод дочери усиливался, поэтому после каждого кормления она предлагала ей смесь.

"Мои соски потрескались и кровоточили. На послеродовом осмотре я рассказала медсестре о нашем ужасном опыте с РСВ и о том, что у меня уменьшается запас молока. На мой бумажный халат катились слезы, когда я объясняла, что чувствую себя абсолютной неудачницей. Она не успокоила меня ."В твоем грудном молоке есть спасительные антитела. Если ты не будешь производить его в достаточном количестве, твой мозг перестанет сигнализировать телу о необходимости производить молоко. Тебе нужно продолжать сцеживать его", — сказала она. Это было все, что я хотела услышать. Я вытерла лицо и кивнула. Да, я сделаю все, чтобы мой ребенок поправился. Абсолютно все".

Медсестра объяснила, что есть лекарство, которое женщина может принимать – лекарство, которое не одобрено Управлением по контролю за продуктами и лекарствами для производства грудного молока, но которое можно принимать "без этикетки", потому что необычным побочным эффектом является лактация. Их давали для лечения тошноты и рвоты, вызванных определенным лекарством, прописанным при болезни Паркинсона. "Она сказала, что причиной того, что они не были одобрены FDA, был спор вокруг небольшой группы пожилых людей, которые получали лекарства внутривенно от болезни Паркинсона, а затем подверглись остановке сердца. Она также сказала, что компании-производители молочных смесей не хотели, чтобы матери знали об этом лекарстве: "Вы же знаете, каковы корпорации". Я не задавала вопросов. Я не была старухой, у меня не было болезни Паркинсона, и я не была в группе риска сердечного приступа", - продолжила рассказ мама.

Медсестра выписала ей рецепт и сказала, что женщина не может пойти в сетевую аптеку, чтобы получить препарат – ей нужна аптека, где фармацевт имел доступ к сырым ингредиентам.

Женщина должна была принимать 30-миллиграммовые капсулы трижды в день в течение двух недель, а затем позвонить медсестре, чтобы проверить, как она себя чувствует. Ежедневно она принимала 90 мг домперидона и ждала, когда потекут реки молока. Но этого не произошло и ребенок плакал от голода, потому что ее тело "не могло справиться" с его питанием.

После недели приема препарата у женщины начались приступы головокружения. От них она панически потела, а сердце колотилось. Иногда мама теряла равновесие, натыкаясь на прилавки и стены.

"Я обвиняла в этом недосыпание. Апноэ моей дочери случалось реже, но ее кормление становилось все чаще. Она была ненасытна. И когда я не сцеживалась, я пыталась кормить. Я была настолько сосредоточена на сохранении жизни моего ребенка – моя нервная система была в состоянии повышенной готовности — что я игнорировала все, что происходило в моем теле", — рассказала она.

Через две недели женщина позвонила медсестре и сказала ей, что не заметила увеличения выработки молока.

"Вы уверены, что принимаете его трижды в день?" – спросила медсестра. "Просто убедитесь, что вы продолжаете его принимать. Нельзя прекращать его принимать слишком быстро".

Еще восемь недель мама глотала капсулы. И когда рецепт закончился, она не позвонила медсестре или в аптеку, которая изготовляла лекарство. Ее дочери было 4 месяца. Мама докармивала смесью уже более двух месяцев, и ее педиатр был доволен привесом ребенка. Женщина все больше и больше кормила смесью, и все меньше и меньше девочка получала грудное молоко. По словам мамы, волшебные капсулы не работали, но смесь дала свой результат.

Два дня спустя после того, как закончился рецепт, женщина заметила, что не может застегнуть застежки на ползунках дочери после того, как сменила ей подгузник. И в течение недели ее руки становились все слабее.

"Я чувствовала некоординированность движений и с трудом открывала банку супа. Было такое ощущение, будто я все время носила на руках толстые перчатки. Я походила на малыша, когда чистила зубы или завязывала шнурки. Я говорила себе, что это все связано с физическими изменениями, которые происходят после девяти месяцев беременности, родов и изнурительной жизни с новорожденным ребенком. У меня началась бессонница. Мой ребенок теперь спал лучше, а я – нет. Я лежала в постели, беспокойная и не спала, потому что мышцы моих рук и ног дергались и спазмировались всякий раз, когда я отдыхала. Мой разум несся так, как я никогда раньше не чувствовала. Вся левая сторона моего тела ощущала слабость. Я думала, что у меня мог случиться инсульт. Мрачные мысли о том, что наш гипсовый потолок падает, раздавив меня и моего ребенка, вторглись в мои мысли. Я верила, что умираю. Я знала, что умираю", – вспомнила она.

Ее муж убедил обратиться к врачу. Вместе они поехали в отделение неотложной помощи, где левая нога мамы "волочилась по линолеуму смотрового кабинета". Медик предположил, что проблема неврологическая. Женщину положили на ночь для проведения анализов и наблюдений. В течение двух недель ее осматривали неврологи и делали МРТ. Врачи подсоединили электроды и провода к ее бедрам и икрам для исследования нервной проводимости, что заставило ее мышцы "прыгать и напрягаться". Они собрали пробирки с кровью, чтобы исключить загадочные вирусы и инфекции. Как оказалось, мышцы левой стороны тела женщины были атрофированы. Ее нервная система давала сбои. Врачи думали, что это была болезнь Лайма или опухоль спинного мозга.

"Все анализы были безрезультатными. Несколько неврологов учли это. Один предположил, что я страдаю послеродовой депрессией; другой сказал, что у меня, вероятно, конверсионное расстройство, вызванное травмой и стрессом. После того, как врачи определили, что я умираю не в результате неврологического заболевания, один из них наконец спросил меня, не прекращала ли я недавно принимать какие-либо лекарства. Он был первым, кто предположил, что мои симптомы очень похожи на симптомы абстиненции. Только тогда я вспомнила, что принимала "добавку", которая помогает производить больше грудного молока, но прекратила ее прием несколько недель назад, потому что она не сработала. "Этот препарат в черном списке. И вы принимали втрое больше, чем рекомендовано. Откуда, к черту, он у вас?" – спросил врач. Он определил, что я не только испытывала симптомы передозировки домперидона, но и после того, как резко прекратила его прием, у меня возникли симптомы абстиненции", – поделилась шокированная женщина.

Таким образом, давление, которое оказывалось на женщину, чтобы она кормила грудью любой ценой, чуть не стоило ей жизни. Физически мама поправилась, но понадобилось два месяца физической терапии и эрготерапии, чтобы полностью восстановить координацию и силу. Психические и эмоциональные травмы она преодолевала годами.

"Я боялась, что мой ребенок умрет в результате РСВ. Мне было стыдно за то, что я не могу кормить грудью. Я чувствовала вину из-за необходимости кормить ее смесью. А теперь я злилась из-за того, что на меня давили, чтобы я приняла наркотик, чтобы облегчить страх, стыд и вину. Что я хотела услышать, когда после болезни дочери грудное вскармливание не шло хорошо, так это: "Ты прошла через ад. Корми ее смесью. Это нормально. Ты хорошая мама", – отметила она.

Эта история произошла в 2012 году. Сейчас дочери женщины 12 лет и она здорова. Мама призналась, что так долго молчала об этом, потому что боялась, что могут подумать люди. Впрочем, теперь она убеждена, что необходимо разорвать круг вины и стыда, которые женщины испытывают из-за своего тела, беременности и выбора родительства.